впрочем, так никто и не видел.
Он с завистью наблюдал, как умело развлекаются разбойники, с каким аппетитом едят, с каким смаком пьют и как заразительно смеются. Он быстро простил им недавний глупый конфликт, поняв, насколько это легкие и отходчивые ребята. Достаточно было просто стать своим, чтобы все межличностные проблемы осыпались, словно труха.
Толик с тоской вдруг ощутил, что готов отдать и свой чудо-мотоцикл, и свои новые способности, и статус Игрока, и даже надежду на взаимность Марины, чтобы стать одним из них и обрести на недолгие пять лет настоящее разбойничье счастье…
Стоп. С Мариной – это он, все же, погорячился. К тому же, как говорится – не говори «гоп»…
Здесь все оказалось не так просто. В красивую атаманшу были влюблены все поголовно разбойники мужского пола и даже некоторые – женского. Чтобы преодолеть такую конкуренцию, одного красного «спортбайка» было мало. Тем более, что Марина без памяти обожала свою собственную машину. А Толик, все-таки, не был настоящим, закоренелым и убедительным «королем дорог»…
Вот и сейчас, когда стихийно образованный военный совет обсуждал план предстоящей обороны, Толик сидел молча и тихо, безнадежном взглядом наблюдая, как Марина со странной полуулыбкой доводит до присутствующих весьма неприятные новости.
– …Так вот, – говорила она. – Мы, конечно, ждали ответного удара Орды. Честно говоря – они имеют на это моральное право. Нам, конечно, на это право, наплевать с высокой башни – как говорится, «грабь награбленное». Тем более, что стены высоки и крепки, а Орда заслужила грабеж продажей фальшивых товаров и уходом от налогов.
Разбойники заржали. Некоторые даже похлопали, но быстро стихли. А Марина продолжила:
– Но вот рейдеры на хвосте принесли только что нехорошую информацию: будто Орду в ее ответном ударе теперь будет поддерживать Княжество…
– Но как это возможно? – с досадой воскликнул Крюгер. – Они ж всегда говорили, что сохраняют нейтралитет. Что действуют только в своих собственных интересах и никогда – на чье-либо еще стороне…
– Ну и где противоречие? – проворчал толстяк Большая Мама. – Видимо, в их интересах – быть сейчас на стороне Орды. Может, как раз наоборот – это Орда им удачно подвернулась – чтобы быть на их собственной стороне.
– Наверное, только так можно объяснить происходящее, – согласились Марина, – Ну, и кто хочет высказаться? Сможем мы выдержать осаду сразу двух враждебных сил?
– Что-то я сильно в этом сомневаюсь, – осторожно сказал Веник. – Княжество, по-моему, и безо всякой Орды способно разворотить здесь все, до последнего камня. Ведь вы не забывайте – какие у них кадры. Прожженные спецы, не чета ни ордынцам, ни нам. Одна надежда – Арбитр этого не допустит…
– Я бы не сильно надеялся на Арбитра, – вставил Толик. – Помнится, плевать он хотел, когда Орда с гномами друг другу шеи ломали…
– Ну, это неудачный пример, – скривилась Марина. Толик еще больше сник от такой небрежной реакции на его слова предмета его воздыханий.
– Одно можно сказать – нас не так-то просто тут достать, – не очень уверенно сказал Веник.
– Да мы им еще и врежем! – прорычал Крюгер. – Они еще и заплатят нам за свои выходки…
– Ты сам понял, что сказал? – усмехнулся Большая Мама.
– А что, кто-то сомневается в наших силах? – насупился Крюгер.
– Ты о себе во множественном числе говоришь? – невинным голосом поинтересовался Большая мама.
Любители молча наблюдали за перепалкой. Им сказать было нечего. Не испытывая особой любви к Орде, они не были уверены, что стоит проливать кровь и за этих веселых негодяев.
У их ног, также равнодушная к разговорам о войне, сидела обмотанная бинтами Рублевка. Она была бодра, как и прежде, будто не доставали из ее тела с десяток крупных свинцовых дробин.
В разгар беседы дверь в аудитории распахнулась и по скрипучему полу к столу проследовала знакомая всем фигура.
Это был Волкоп собственной персоной.
Рублевка неуверенно зарычала было, но, тихо скульнув, смолкла.
– Всем привет, – коротко козырнул он.
Присутствующие разом притихли.
Присутствие Волкопа само по себе сглаживало любые конфликты. А сейчас тот был на редкость суров и озабочен – слишком, даже для себя самого.
– Наслышан о вашем конфликте с Ордой, – сказал Волкоп. – Это, конечно, нарушение общественного порядка, и я должен контролировать, чтобы все было в рамках. Нормальное, в общем, рядовое побоище. Но возникла одна проблема. И решить я ее не могу.
Волкоп обвел мрачным взглядом присутствующих и сказал:
– Сегодня утром был убит Арбитр…
Раздался ропот. Разбойники, Игроки и любители не знали толком, как реагировать на подобную новость, но определенный резонанс та не могла не вызвать.
– Это случилось впервые за всю историю Игр, – сказал Волкоп и поводил глазами по сторонам – все ли поняли важность его слов? – Это означает, что Игра вышла за какие-либо рамки дозволенного. Еще никогда Арбитр не страдал от руки Игрока…
