Звонок тоже издавал незнакомые звуки. А когда из-за двери донесся женский голос «кто там?», Марина напряглась.
– Мне Макса, – не очень добрым голосом произнесла она.
– А… Одну минутку…
«Что это значит? – мелькнуло у нее в голове. – Он что же, опять за свое? И трубку потому не берет? Типа, недоступен? Ну, ты мне за все ответишь…»
Раздалась череда звуков, будто с другой стороны отворяли не замок, а одну за другой отворяли массивные железные щеколды и отвинчивали запоры на водонепроницаемых перегородках субмарины..
В проеме показалась страшная небритая рожа. Пахнуло перегаром.
– Мне Макса, – с нескрываемым отвращением произнесла Марина. Она привыкла ко всяким собутыльникам бойфренда – все же, байкеры народ своеобразный – но этот тип был слишком фактурным даже для скотины Макса.
– Ну, я Макс, – сказал тип и рыгнул, – Извините. Чего вам?
– А… Я, наверное ошиблась…
Тип осклабился в любезной ухмылке. И подмигнул ей.
Третьим глазом!
Который, словно на антеннке выехал из грязной шевелюры на макушке.
Марина попятилась к лифту пытаясь безуспешно нашарить рукой кнопку – ее, наверное, сожгли хулиганы.
– А, так вы на лифте приехали? – сказал неизвестно откуда давешний женский голос, в такт которому закачался моргающий третий глаз. – Тогда все понятно. Лучше по лестнице, пешком спуститесь.
Марина немедленно последовав совету таинственного голоса, бросилась вниз.
– Понятно вам, блин! – бормотала она. – А что тут понятного для нормального человека? Бред какой- то…
Марина выскочила во двор и… не увидела мотоцикла.
– Когда же успели, гады?! – она сжала кулаки, не зная, что предпринять, но тут увидела: мотоцикл ее преспокойно стоял метрах в ста – через двор – как раз на том месте, где она его оставила.
Марина недоуменно оглянулась и поняла, что вышла совсем из другого подъезда П-образного дома.
– Ты, что, коза, перегрелась? – поинтересовалась она сама у себя и, постукивая шлемом по бедру, направилась к мотоциклу.
Пацан, сидя на корточках, курил и рассматривал мотоцикл с уважительного расстояния. Увидев Марину, он понимающе хмыкнул и сказал:
– Там лифт не работает.
– Сама знаю, – буркнула Марина и вошла вовнутрь.
На этот раз она решила подниматься по лестнице. И благополучно, хоть и тяжело дыша, добралась до знакомой двери. На этот раз она решила не звонить, а попросту открыть дверь собственным ключом, что когда-то сделала тайком от Макса. Непонятно, что ее толкнуло на этот поступок – такого внезапного вторжения в свою берлогу Макс мог и не понять. Видимо, лифт и третий глаз немного выбили Марину из нормального русла.
Марина вошла в знакомый коридор, огляделась. Похоже, Макса не было дома. По крайней мере, не было его любимой куртки с символикой клуба и ботинок из крокодиловой кожи. А ни в чем другом, кроме, разве что, трусов, Марина Макса и не видела никогда.
Зато в гостиной, в кресле, с удобством положив ноги на стол, сидел мрачный мужчина в форме инспектора ГАИ и странной черной полосой через физиономию. Ветер, играя шторами, врывался в раскрытое окно, гаишник же придерживал пытающийся взлететь со стола листок протокола.
Возглас возмущения застрял у Марины в горле.
– Нарушаем! – строго сказал гаишник и, не вставая, козырнул свободной рукой, – Инспектор Горемыкин. Что ж это, мы должны за вами по всему городу гоняться? Вы что, не слышали свистка? Может, у вас со зрением или слухом проблемы? Тогда и права вам ни к чему…
– Н… нет проблем, – пролепетала Марина. Она вдруг усомнилась, что этот человек – тот, за кого себя выдает. Слишком уж странна была эта встреча. В голову полезли самые зловещие подозрения. Она попятилась и нашарила позади себя телефон.
– Вот-вот, – кивнул гаишник, – Позвоните в милицию. Вы ведь, вроде, из-за черты города пожаловали?
Марина бессильно положила трубку. Но тут телефон зазвонил сам.
– Возьмите, – посоветовал гаишник.
Марина робко взяла трубку и приложила к уху.
– Марина Сергеевна, – строго сказали в трубке. – Это милиция. Сидите там тихонько, я сейчас приеду.
Раздались короткие гудки.
– Что сказал? – поинтересовался гаишник.
