– Понятия не имею, – усмехнулся Илья, вставая из-за стола.
– Не доверяешь? – обиделся Олаф, презрительно скривив рот.
– Бек, введите товарища Олафа в курс дела, – попросил богатырь, направляясь к выходу. – А мне Сивку развязать надо, пусть побегает… на воле.
Когда Илья вернулся за стол, Рыжая Борода добродушно хлопнул его по плечу и раскатисто захохотал:
– Ничего, брат. Не такие дела крутили. Разберемся.
В этот момент дверь салуна распахнулась, и на пороге появился шериф в сопровождении двух помощников в белых балахонах с капюшонами на головах. Судя по всему, питсдаунцы свою исполнительную власть уважали: шум поутих, и большинство, расступаясь, почтительно прикладывали пару пальцев к полам шляп, а то и вовсе их снимали.
Проигнорировали появление звезды только наши герои и еще пара каких-то мрачных личностей в углу. Да, к радости Левки, Влада, которая презрительно фыркнула при виде плотоядной улыбки шерифа и ушла на кухню.
Шериф не спеша проследовал к центру зала, достал кольт и пару раз пальнул в потолок. Сверху посыпались опилки и щепки. Шум окончательно стих.
– Господа! – с небрежной уверенностью поприветствовал посетителей салуна и целлулоидно улыбнулся шериф. – Напоминаю, что жители и гости города приглашаются сегодня в полдень на центральную площадь на праздничные мероприятия по случаю церковного праздника и Дня города. Явка всех, в том числе и детей, строго обязательна. За неявку – штраф. Форма одежды праздничная. Билли, огласите программу.
Долговязый Билли, не снимая балахона, задрал полу, обнажив короткие штаны на кривых ногах, и извлек из кармана отпечатанную типографским способом бледную афишку.
– Программа праздничных мероприятий, – торжественно провозгласил кривоногий Билли и, откашлявшись, огласил весь список:
«12.40 – повешение грязного ниггера по прозвищу дядюшка Том.
12.41 – повешение краснокожего индейца Акуки.
12.45 – праздничная проповедь преподобного Муна: «Почему белые – соль земли».
13.00 – хоровое исполнение гимна «Боже, храни Америку!»
14.00 – прием у мэра именитых питсдаунцев (список на дверях мэрии).
23.00 – факельное шествие членов ордена Рыцарей Белой Камелии [22] .
Для остальных с 14.00 до 24.00 массовые гулянья по городу с национальным флагом. Пьянка, угон лошадей, пальба и драки без ограничений».
В зале раздались бурные аплодисменты. Не хлопали немногие. Шериф добродушно переждал овации и вновь выстрелил вверх. Обыватели опять покорно притихли.
– Слово имеет мистер Рокстон VII.
Салун навострил уши: Джеймс Рокстон VII был в Питсдауне личностью известной и одним из отцов города.
Происходил Джеймс из славного рода Рокстонов Кембриджских. Основатель династии, Генри Рокстон I, в двенадцать лет сбежал из дома в Лондон. Там он устроился юнгой на фрегат флота Его Величества и пустился в плавание.
В Карибском море свободолюбивая морская натура мальчика взяла верх над палочной дисциплиной, и паренек, зарезав ночью своего наставника, капитана Уайта, сбежал к пиратам. Надо признать, что Уайт и сам был не сахар и частенько приказывал сечь юного Генри линьками за мелкое воровство у товарищей.
– Этот малыш кончит свою жизнь на виселице, – частенько говаривал Уайт, попивая поданный юнгой горячий грог с пенкой. В кружку Генри неизменно плевал по пути из камбуза в каюту капитана.
Но Уайт ошибся.
Сбежав к пиратам, Генри образумился. Более того, он стал любимцем и едва ли не талисманом своего жестокого тезки, Генри Моргана, грозы южных морей и окрестностей.
Морган так привязался к мальчику, что даже научил умению обращаться с секстантом и, кроме того, массе других морских штучек.
В результате под покровительством старого пирата Генри Рокстон I получил прекрасное образование. Он отправил на дно десятки пассажиров и членов экипажа голландских, испанских, французских и иных судов.
Особенно Генри Морган ценил в тезке Рокстоне богатое воображение и недюжинную изобретательность: придумывая развлечения для команды, паренек никогда не повторялся. Захваченные матросы и офицеры, натуралисты и географы, старики и дети, женщины и даже домашние животные отправлялись им на дно под музыку и без, отправлялись с путами на руках и с ядрами на ногах, связанные попарно, трио и даже квартетом. Прогулка по доске [23] тоже была изобретением юнги. Пираты, попивая ром, веселились от души.
– Этот малыш кончит свою жизнь в палате лордов, – довольно хохотал Генри Морган, когда Генри Рокстон I раскаленными щипцами щелкал перед лицом капитана испанского корвета.
В отличие от капитана Уайта капитан Морган был прав.
За свою жестокость, дикий нрав и любовь к морю крови Генри Морган получил патент на адмиральский чин, был произведен в лорды и лично обласкан королем.
В качестве бонуса Морган вытребовал титул и своему ученику. Так Генри Рокстон I следом за своим наставником стал одним из самых уважаемых граждан Туманного Альбиона.
Потомки его были личностями не столь выдающимися, но честь рода они поддерживали истово.
Рокстон VII (нынешний) обосновался в Питсдауне, создал сеть публичных домов в городках и фортах штата Аризона, субсидировал местное отделение Ку-клукс– клана, возглавил Лигу любителей орхидей.
– Господа! – с облегчением снял колпак низенький куклуксклановец и вытер потный лоб. – Господа! По случаю праздника все вверенные мне заведения сегодня работают бесплатно. Девочки в курсе.
Толпа радостно заревела. Часы в углу пробили полдень.
– Пора! – гостеприимно пригласил горожан на выход шериф и позволил себе тонкую шутку: – Нельзя заставлять главных героев ждать.
Толпа радостно загоготала и вывалила на улицу за шерифом, который, покидая салун, послал Владе воздушный поцелуй.
В зале осталось лишь несколько человек, то ли не боявшихся штрафа, то ли демонстративно плевавших на шерифа.
– Пойдем, что ли, поглядим? – равнодушно зевнул бек. – Проветриться надо бы…
Задов возмущенно вскочил на ноги.
– Вот еще! Никуда не пойду!
Лева с детства не любил, когда кого-нибудь вешают за шею. Сам он своих врагов вешал исключительно за ноги. Его праведное возмущение было искренним и глубоким:
– Свободу афронеграм!
В зале мгновенно стало тихо, но неожиданно из угла, где сидели двое пьяных в попону рыжих ковбоев-ирландцев, послышались аплодисменты.
– Сядь, Лева, – поморщившись, одернул Илья Задова так, что тот рухнул на жалобно скрипнувший стул. – Нашелся, понимаешь, аболиционист [24]-любитель! И заткнись, пожалуйста.
Задов на неизвестное слово обиделся, но, продолжая невнятно ворчать, повиновался.
– Бек, – тихо позвал Муромец Батыра. – Ты «тулочку» пристреливал?
Бек утвердительно кивнул.
– Рандеву в пятом номере, – напомнил богатырь.
Батыр опять кивнул, уже поднимаясь и на ходу допивая виски.
– Ты куда? – не сдержался Задов ему вслед. – Нашел развлечение? Э-эх, батыр, батыр… Я думал ты – ого! А ты…
