Колдун снова бросает сушеных трав на жертвенник. Вместо того чтобы затлеть, травы вдруг вспыхивают каким-то призрачным светом. Тени, мириады теней заполняют зал, и каждая тень двигается, и еще… Каждая тень обладает страшной голодной ненавистью.
И эта ненависть направлена на Улианию.
– Пой! – приказывает колдун.
И она повинуется ему, хотя в тот миг, когда она начинает петь, ей кажется, что острый меч рассекает ее тело пополам.
Она поет:
– Иссахар! – громко взывает колдун. Он поднимает чашу с кипящей козлиной кровью и торчащим из нее ножом и швыряет вверх, как будто это мяч. Чаша сверкнула в высоте и исчезла, ни капли крови не пролилось из нее.
– Первая жертва принята! – возглашает колдун. – Ты молодец, Улиания! Ты все правильно сделала. Как я рад, что сумел направить тебя по верному пути!
– Это плохой сон, – шепчет Улиания, чувствуя страшную слабость во всех членах. – Я хочу, чтобы он кончился. Я хочу проснуться.
Колдун хохочет ей в лицо:
– Сон, детка?! Это никакой не сон, это все явь, явь, которую мы с тобой сотворили! Очнись и оглянись вокруг!
Колдун слегка хлопнул Улианию по щеке. Она вздрогнула и резко выдохнула. И поняла!
Да, это никакой не сон!
Она вспомнила, вспомнила!
…До ночи полнолуния она заколдованной фарфоровой куклой простояла в закрытом подвале- лаборатории колдуна Котохи (так вот каково его Истинное Имя!). А потом он пришел и расколдовал ее. Но словно ввел в транс, лишил воли, полностью подчинил себе. Иначе откуда на ней эта одежда – она не помнит, что сама и одевалась. И пока она была в трансе, Котоха (будь проклято его Истинное Имя!) делал с нею, что хотел.
А хотел он одного.
Чтобы она вызвала Иссахара.
И теперь это свершилось. В ее руках Лунная арфа элементалей, и при помощи этого могущественного артефакта она вызвала из мира духов в мир людей самую злобную тварь, какую только можно себе представить.
Так вот оно, ее главное Злое Колдовство.
Грянул гром. Потом еще и еще, словно кто-то забивал гвозди в крышку небесного гроба. Внезапно появились тучи, темные и тяжелые, как асфальтовые плиты. Они закрыли луну, волшебный свет исчез, и Улиания (Юля! Юля!) увидела, что Арфа в ее руках превратилась просто в кусок старого дерева. А потом… Арфа рассыпалась прахом.
– Я так и знал, – самодовольно сказал Котоха, – что Арфа превратится в пыль, если с ее помощью вызвать темного духа. Ну и пусть. Главное уже сделано. Юленька, радуйся: мы только что провернули великое дело!
– Какое? – Голос плохо повиновался Юле.
– Ты все-таки дурочка. Или все забыла, пока у меня в подвале куклой стояла. Нам нужен был Иссахар, дух разрушения и порабощения. И вот он здесь.
– Где? Не вижу, – проговорила девушка.
Тоска рвала ее душу на части.
– Он здесь, здесь, прямо в этом помещении. Я вижу его зеленые, бесконечно злые глаза, его призрачное тело, похожее на тело ящерицы, его гребенчатый хвост и огромные лапы с когтями, – перечислял колдун Котоха, он же Изяслав Радомирович Торчков.
– А что это за помещение? – огляделась Юля.
– Склад завода резино-технических изделий. Ну, этот завод ты хорошо помнишь.
– Да. Я превратила директора этого завода в хорька, чтобы он больше не смел задерживать рабочим зарплату.
– Вот-вот. Черт с ним, с директором. Самое главное вот что: за эту ночь от завода камня на камне не останется.
– Как?
– Иссахар все разрушит. До основания, нет, даже еще глубже! Утром люди придут на работу, а вместо их завода – огромный котлован и кучи мусора! Впрочем, нет, мусор надо убрать, Иссахар уберет.
– А дальше?
– А дальше самое главное, Юлечка, дурочка ты моя…
