«Ага, - мысленно хмыкнул Стив, - попалась, голубка. Сейчас ты мне все выложишь!» Он чувствовал себя уже превосходно, но как истинный профессионал, боец невидимого фронта жалобно простонал:
- Эмма, любимая, где ты? Я не вижу тебя.
Суета вокруг него усилилась.
- Эмма, я хочу, чтоб мы остались вдвоем, - часто дыша, прохрипел пройдоха.
- Все вон! - всполошилась Эмма.
Раздался дробный топот коротеньких ножек. Гномы спешили исполнить приказание. Эльфы вышли с достоинством. Стив сквозь полуприкрытые веки проводил их взглядом до самой двери, автоматически отметив, что лежит уже не в своих апартаментах. Как только дверь за ними захлопнулась, он, широко раскрыв глаза, продолжил психологическую обработку:
- Эмма, я ухожу… Муэрто наслал на меня страшное заклятие. Я умираю. Мое время подходит к концу.
- Нет, любимый! Ты будешь жить! Гномы и эльфы приложат все силы, чтоб спасти тебя.
- Что твои гномы и эльфы против него… - голос Стива затухал.
Эмма залилась слезами.
- Скажи, против кого я бился? Хочу уйти, зная врага, чтоб и с того света попытаться дотянуться до его глотки! Скорее, Эмма! Ноги холодеют. Я их уже не чувствую!
Эмма отбросила одеяло, схватила Стива за лодыжки и начала их ощупывать.
- Теплые вроде, - удивилась она.
- Да? - Стив был удивлен не меньше. - Ну-ка, повыше пощупай, уж там-то точно все онемело.
- А ты не придуриваешься? - насторожилась Эмма.
- Я умираю, а ты опять за свое! - простонал Стив. - Отпусти то, что держишь! Я же не железный!
- Да я туда еще не добралась.
- С кем я работал! Я говорю про ногу, дура!
Эмма нахмурилась. Стив опомнился и сбавил обороты, вновь превратившись в умирающего лебедя.
- Прости, любимая, но ты даже на смертном одре доведешь… - Стив пару раз дернулся, изображая конвульсии. - Говори скорее, кто он?
- Любимый! Я. тебя обманула, прости!
- С кем? - чуть не подпрыгнул Стив и вновь забился в конвульсиях, чтобы не выйти из образа. - Вот что делает безответная любовь, ревную даже к Муэрто. Ну ты не отвлекайся. Кто он, собака?!!
- Милый, прости, что я тебя в это впутала. Мы воюем против страшного бога. Муэрто - это бог смерти. Он хочет вернуть старые времена, призвав древних богов. Зачем я тебя втянула? Зачем я это сделала?!! Ведь я полюбила тебя с первого взгляда, как только увидела, с фингалом под глазом. Ты так трогательно лежал вверх ногами в беседке.
Эмма упала ему на грудь и начала покрывать его лицо и шею горячими поцелуями, обильно орошая слезами. Это признание так сильно выбило Стива из колеи, что он совсем забыл о том, что является временно умирающим.
О том, что в умирающем еще достаточно сил и здоровья, Эмма сообразила после того, как оказалась под ним и почему-то уже без платья.
- Так Муэрто тебя не убил? - выпучила глаза она. - Нет.
- Сейчас я это сделаю за него! - посулила она и вцепилась ему в горло.
Тот осторожно развел руки девушки, и было в этом жесте столько нежности и любви, что Эмма невольно обмякла, потом опомнилась, взбрыкнула, и вот уже Стив лежит на спине, со смехом отбиваясь от голой красавицы.
На шум вылетели гномы.
- Что, рецидив? - спросил Мастер Грим у Стива, воинственно помахивая дубинкой.
- Во-о-он!!! - завопила Эмма, скатываясь с афериста и прикрываясь одеялом. - У нас экстренное совещание! Тайное!
Повинуясь ее жесту, гномы пулей вылетели из спальни. В спину их подгонял мощный магический ветер, непроизвольно насланный Стивом.
Из спальни он вышел часа через три, мокрый, распаренный.
- Замучила. Лучше б она меня просто задушила, - отдуваясь, пробормотал он. - Но так приятно… - Юноша задумался. - А чего я здесь забыл? Пожалуй, пойду еще помучаюсь…
30
За час до ужина Стив понял, что надо вставать, иначе это будет расцениваться как неуважение к хозяину замка. Завтрак пропустил - простительно: он умирал; на обед они просто забили, не вылезая из постели, но если они забьют и на ужин, то можно нарваться на дипломатический скандал. Стив нехотя поднялся с кровати.
- Эмма, вставай на тайное экстренное совещание.
- Я готова.
- Я не об этом. Есть один гениальный план. Ты пока приведи себя в порядок, а я кликну свою команду, гномов и эльфов. Всех собираем сюда. Десяти минут тебе хватит?
Юноша натянул на себя штаны и направился к двери. К счастью для лакея, стоявшего под дверью, она открывалась вовнутрь. Открыв ее, Стив своим носом воткнулся в оттопыренное ухо лакея. Он с дурацкой улыбкой и затуманенным взором стоял столбом, даже не пытаясь выковырять из уха нос Стива.
- Что, хорошо было слышно?
- Не то слово, - проблеял лакей. - Еще бы и увидеть, сэ-э-эр.
- Может, еще и попробовать хочешь?
- А что, можно, сэ-э-эр?
Слуга опомнился, только увидев нарисовавшийся перед его физиономией кулак и побагровевшее лицо принца Уэльского.
- Вы меня не поняли, сэ-э-р, я только хотел доложить, что вас переселили в апартаменты барона д'Аврильяка, принца Ленона поселили в соседней комнате, там же в данный момент находится барон де Брюжжи, а ваши апартаменты ремонтируются. И еще барон д'Аврильяк просил напомнить, что скоро ужин, с-э-эр. Разрешите откланяться…
Не дожидаясь разрешения, лакей припустил по коридору, но был перехвачен высунувшейся из соседней комнаты рукой.
- Любезный, мне линейку и дрель. Срочно! - В ладонь ошеломленного лакея плюхнулся золотой.
- Извините сэ-э-эр, а как на это отреагирует принц Уэльский?
Из-за двери высунулась взлохмоченная голова Собкара, посмотрела дикими глазами на Стива, потом оттуда же появилась рука и дала лакею увесистую затрещину. - Да как ты посмел подслушивать, мерзавец!
Стив заметил, что ухо у Собкара было красное. Лакей испарился, получив дополнительное ускорение, обеспеченное хорошим пинком от ноги Жанэра.
- Глаз да глаз надо за прислугой, - сокрушенно посетовал Стиву Собкар. - От рук отбиваются.
Тут из-за той же двери послышался голос Петруччо:
- Барон! Да когда ж прибудет эта гребаная дрель? Они же сейчас по третьему кругу начнут!
Собкар изобразил лицо херувимчика, развел руками, сделал вид, что он здесь абсолютно ни при чем, развернулся и попытался сделать ноги вслед за лакеем. Не успел. Стив был шустрее. Пойманный за ухо бывший глава тайной полиции Бурмундии вернулся туда, откуда пришел, согнутый пополам мощной рукой Стива. Там его ждал сюрприз. Десятки глаз уставились на него. Уши смотревших были плотно прижаты к стене.
