завертел бритой головой, пытаясь понять: не почудилось ли ему?
Мистер Массен расправил плечи, выступая из кустов на тропинку. Его сильно расклешенные штаны шуршали по траве, но звук терялся за воплями и треском, издаваемыми мистером X. В. Шум этот приближался.
Офлер успел подойти вплотную к дверям. Он потянулся к ручке, когда телохранитель с криком схватил его за локоть:
— Попалась!
— Вы меня с кем-то перепутали, — с холодной вежливостью произнёс кандидат Массен.
Телохранитель разжал пальцы:
— Это вы… А дамочка тут не пробегала?
— Не понимаю, о чём вы толкуете. — Офлер толкнул дверь.
— Э, погодьте! — Телохранитель дёрнул ручку на себя, прищемив кандидата.
Но Офлер, видя уже перед собой слабо освещенный коридор — путь к свободе, — изловчился и лягнул телохранителя рогами. Бедняга взвыл, а мистер Массен вырвался. Переваливаясь, он побежал к лестнице.
— Сюды, сюды! — заорал телохранитель и замахал руками, как будто в темноте его знаки мог кто- нибудь увидеть. — Мистер X. В., сюды, скорей!
— Стой, подлец! — X. В. вывалился из кустов и кинулся за соперником, держась за сердце. Позади трусил помощник.
Мистер Массен захлопнул за собой дверь номера, привалился к ней спиной.
— Диаманта! — позвал он, тяжело дыша. Шторы на окне были задёрнуты, в комнате царила кромешная тьма.
Лёгкое шуршание — и перед ним нарисовалось бледное лицо. Сорочка Диаманты отсвечивала голубым, мерцая и переливаясь. Мисс Розенпихельштайнер стала развязывать галстук кандидата, одновременно расстёгивая пуговицы на его рубашке, снимая с него пиджак и гладя по волосам.
— Вы справились с ними! — горячо шептала она. Офлер освободился от одежды и обнял Диаманту, рогами нащупывая кровать.
— Вернись, собака! — кричал, пыхтя по коридору, мистер X. В.
В комнате с задёрнутыми шторами слова больше не звучали — только жаркие вздохи. Кандидат замолотил кулаками в запертую дверь:
— Открывай! Ты нечестен!
Перед мистером X. В. появился конферансье. Покачивая ушами, он с укоризною сказал:
— Господин кандидат, вы нарушаете общественный порядок. Ночь, люди спят. Умейте же проигрывать с достоинством. Не успели так не успели, зато у вас будет ещё пять лет, чтобы достичь желаемого. Ведь главное же нынче — не стать президентом, а успеть спасти мир от исчезновения. Разве с этим вы станете спорить?
Мистер X. В. выдохся. Сорвав с роскошной гривы кепочку, он шваркнул её об пол.
— Да провались оно всё пропадом! Это, в конце концов, пошло! Что за игры дурацкие! Уж лучше бы я остался пекарем! И какой идиот подбил меня баллотироваться в президенты? Вспомню — живого места на нём не оставлю! А вы слишком быстро бегаете! Думаете, раз ведёте это шоу, так вам уже можно следить за людьми?! Я этого так не оставлю! — Он вытер рукавом пот со лба и щек, спросил ядовито: — И что мне теперь делать, а, мистер говорун? Куда податься? Не обратно же в кухню! Да в меня последняя судомойка станет пальцем тыкать: это он не вышел в президенты! А я ведь ещё не женат, что вы на это скажете, мистер всезнайка?
— Отдохните, господин X. В., - посоветовал конферансье. — И приходите с утра пораньше в зал.
— А! — Баобабообразный кандидат махнул рукой и, сутулясь, поплёлся прочь.
За ним двинулись безмолвный помощник и обескураженно оглядывающийся телохранитель. Мистер Кролем подмигнул им и тоже исчез.
Маша проснулась от звука открывающейся входной двери и громких голосов, раздавшихся из прихожей. Голоса принадлежали большой весёлой взрослой компании. Девочка вскочила, приникла глазом к дырке в обоях.
В зале горела одна люстра, сцена была пуста, официанты накрывали на столы, застеленные белейшими парадными скатертями, носили стопки тонких тарелок и подносы с бокалами настолько прозрачными, что об их присутствии можно было догадаться только по редким бликам на изгибах стенок или ножки. У лесенки мистер Кролем тянул провода. К нему подошёл мистер Веллер, помощник кандидата Офлера Массена, подал ведущему лист бумаги.
— Заявка, — коротко сказал он.
— Но… — Мистер Кролем быстро пробежался взглядом по строчкам, третий глаз внимательно следовал за парой других, как будто проверял, не пропустили ли они что-нибудь. Конферансье перевел взгляд на довольно улыбнувшегося помощника: — По форме всё правильно. Поздравляю вас, кандидат Веллер. У вас все голоса.
— Можете называть меня «президент».
— После церемонии, — сухо отозвался ведущий, возвращаясь к своему занятию.
— Так начинайте, — велел Веллер.
— Сейчас народ подтянется…
— Времени нет! — с раздражением перебил его новый кандидат. — Начинайте церемонию!
Конферансье пощёлкал по головке микрофона, вслушался в отзвук, донесшийся из динамика, и произнёс каким-то совершенно другим голосом:
— Веллер, мир существует, пока соблюдаются его законы. Сядьте и ждите.
Скривившись, экс-помощник отошёл в зал, выдвинул стул из-за первого столика и сел, скрестив руки и закинув ногу на ногу. Через внутреннюю дверь уже входили первые посетители, они же обитатели и избиратели, занимали места.
— Скорей же! — Маша сжала кулачки.
Взрослые разделись, прошли в гостиную, где мама предлагала всем чаю, а папа — снять обои и вынести шкаф. Голоса разделились.
На сцене мистер Кролем развел руками:
— Увы, для возведения в президенты требуется присутствие большинства жителей. Но мы можем хотя бы начать. — Он взялся за микрофон: — Дорогие избиратели! Прошу вашего внимания! Пока вы рассаживаетесь и принимаетесь за завтрак, я расскажу об изменении в программе, а вы потом передадите мои слова тем, кто появится позже. Итак, сегодня мы собрались здесь, напомню, чтобы всенародно избранного кандидата утвердить в должности президента! Как вы помните, в кампании участвовали два кандидата: мистер Офлер Массен, — громкие аплодисменты, — и мистер X. В… — Жидкие хлопки. — Однако сегодня утром об участии в гонке заявил ещё один кандидат — мистер Бренем Веллер. — Непонимающее молчание. — Вижу, вы удивлены, — согласный ропот, — но мистер Веллер имеет все ваши голоса, значит, вы давали наступать себе на пятки и знаете об этом, соответственно, ничего странного в заявлении мистера Веллера для вас не должно быть. Да, с объявлением о своем участии он припозднился, однако у него все голоса! И он успел первым! Так что, что бы вы об этом ни думали, выходит, что мистер Веллер выиграл избирательную кампанию!
— Быстро посдираем всё со стен, а Ленка пока ужин приготовит, что нам этот чай, верно, мужики?
Этот папа! Маша чуть не расплакалась. Где же Офлер?
Мистер Массен стоял перед огромным зеркалом в каменной раме и завязывал галстук. Мисс Розенпихельштайнер сидела на краю кровати, которая занимала почти всю комнату. Певица красила ресницы, зажав между коленей тубу с тушью и макая туда кисточку. При этом она яростно говорила:
— Хоть бы прощальный поцелуй! Все вы, мужчины, одинаковы! И ладно бы все, все меня не волнуют, но ты, Офлер! Боже, я была влюблена в тебя с самого детства, ещё в школе! А ты меня даже не замечал! Я думала: стану самой известной в мире певицей — и тут-то ты обратишь на меня внимание! И что? Всё твое внимание — исключительно чтобы оттоптать мне ноги и тут же сбежать! Какие вы все бездушные
