Стражники, надо отдать им должное, при виде меня не растерялись. Двое бросились мне наперерез, хотя я от них убегать и не собиралась, еще трое остались бдительно караулить у ворот. Справиться с ними будет сложнее, но что-то подсказывало мне, что магией пользоваться пока не стоит.
Явно озадаченные моим появлением, первые добровольцы долго не могли понять сбивчивых объяснений, но я уже настолько вжилась в роль, что всхлипы и заламывание рук в притворной истерике выглядели вполне натурально. Если честно, то я и в самом деле была близка к ней, только совсем по другой причине. А вдруг что-то сорвется? Еще хорошо, что окна моей комнаты выходят на другую сторону и запертые там красавцы не могли предупредить своих товарищей о моем злобном коварстве.
Сейчас я разыгрывала из себя жутко впечатлительную и нервную барышню, на которую напали как минимум все упыри с ближайшего кладбища, и мне все-таки удалось донести до суетящихся возле меня стражников тот ужас, который я испытывала, но что же произошло, до них так и не дошло до конца. Поняли они только одно – в замке случилось что-то ужасное и, оставив меня на попечение всего лишь троих, остальные кинулись разбираться с неожиданной проблемой, даже не подозревая, что она-то как раз осталась стоять на лужайке.
Я продолжала стенать, но уже немного сбавляя тональность, чтобы не переиграть. Меня отвели к воротам, считая, что там мне абсолютно ничего не угрожает, и молодой светловолосый молодец даже поглаживал меня по спине, уверяя, что все в порядке и мне нечего больше бояться.
Краем глаза я заметила шагающего в нашу сторону гонца (дорожная одежда и походная сумка говорили сами за себя). Если он уедет на лошади, то мне уже точно не выбраться. Времени на обдумывание не осталось, придется использовать эффект неожиданности.
Резко оттолкнувшись от земли, я ласточкой влетела в седло. Лошадь подо мной присела на задние ноги, испугавшись неизвестно откуда взявшегося всадника, всхрапнула и загарцевала на месте, но я уже подбирала поводья. Стражники опомнились мгновением раньше, чем я предполагала, и кинулись между мной и воротами, явно не собираясь выпускать.
Почувствовав, что лошадь меня слушается, я сконцентрировала максимум силы в ладони для единственного удара, в душе обмирая от страха, что его постигнет та же участь, что и в комнате. Понаставил Кащей блокировок, а я теперь мучайся.
– А ну прочь с дороги! – крикнула я. – Если вы хотите, чтобы ваш князь остался жив, откройте ворота!
– У нас приказ – не выпускать тебя ни под каким предлогом! – проявил завидную твердость белобрысый.
– А у меня цель – спасти князя!
– Ты не выйдешь отсюда!
– А это мы сейчас увидим.
Удар получился, да еще какой, будто я всю жизнь копила силы именно для него. Мощная воздушная струя, сравнимая по силе разве что с ураганом, преодолев все магические преграды Кащея, с грохотом врезалась в самый центр ворот, разметав в щепки запоры и распахнув тяжелые створки настежь.
Лошадь подо мной испуганно захрапела, но мне удалось призвать ее к порядку, послав сразу в галоп. Напуганное животное не нуждалось в дополнительном понукании и пришпоривании, с облегчением покидая опасное место. Стражники и подоспевший к самой развязке гонец еле успели отскочить.
– Стой! – послышалось мне в спину.
– Вернись!
– Вот чертова девка!
Над левым ухом просвистела стрела, вторая застряла в предплечье, но в мягких тканях, не задев кости. Неопасно, но больно. Еще повезло, что рука левая.
Я резко послала лошадь вправо, укрываясь между стволов деревьев от дальнейшего обстрела и на ходу выдергивая стрелу, которая с хрустом обломилась, оставив наконечник внутри. Ладно, потом разберусь и с раной, а заодно и с князем. Интересно, бить на поражение – это тоже его приказ, или стража проявила собственную инициативу? Ох, кто-то у меня попляшет потом. Если я вернусь, конечно.
Час бешеной скачки немного успокоил нервы и остудил мой пыл. Погони за собой я не чувствовала. Даже если она и была, то сейчас безнадежно отстала.
Я пустила лошадь легкой рысью, чтобы не загнать раньше времени. Рана перестала кровоточить, но доставляла кучу болевых ощущений, достаточно терпимых, так что может и подождать. Пришлось немного заговорить боль, чтобы не останавливаться.
Теперь не мешало сориентироваться в пространстве и во времени. Направление я выбрала верное, карта до сих пор ясно стояла у меня перед глазами. Хорошо бы еще точно знать, какой дорогой они поехали, но меня уже вело внезапно проснувшееся чутье. Будем надеяться, что оно не поступит со мной самым предательским образом и не подведет. А вот со временем у меня напряженка получается. Я отстала часа на три как минимум, но до заката я должна их догнать, если с пути не собьюсь, конечно. К тому же вряд ли они летят во весь дух, им тоже отдохнуть надо, поесть там. Да и моего преследования они точно не ожидают.
Дав лошади немного отдохнуть, я снова пустилась в погоню, не забывая подготавливать гневную речь и ругать князя на чем белый свет стоит. Это помогало не расслабляться и меньше ощущать боль в предплечье.
Сумерки уже начали окутывать меня, когда я, вконец обессилевшая и голодная, как волк после зимней диеты, начала склоняться к мысли, что с дороги я все-таки сбилась. Хорошего настроения это, естественно, не прибавило. Разозлившись на саму себя (правда, не понимая за что), я спешилась и позволила затекшим ногам и спине почувствовать прелесть движения. От долгой скачки у меня болело все, я устала до чертиков, и жутко хотелось есть. Да и раненое предплечье все сильнее давало о себе знать. Угораздило же так нарваться!
Подыскивая место для ночлега, я вдруг увидела в просвете между деревьями струящийся дымок. Его доносил до меня слабый вечерний ветер, размазывая по стволам деревьев и цепляя на кусты. Дымок не мог быть не чем иным, как результатом разожженного костра. А где костер, там и люди. А где люди, там еда. Неужели мои поиски увенчались наконец-то успехом? Хотя кто знает, на чей огонек я сейчас загляну.
