малом расстоянии мощная вибрация раздражает чувствительное осязание двунога, и он впадает в ярость. Но проходя большое расстояние, она ослабевает, и двуног воспринимает ее уже спокойно. Другая вибрация, более слабая, пройдя такое расстояние, затухла бы полностью, и даже осязание двунога не смогло бы ее различить
Общение двуногов – это вообще интереснейшая тема, на которую еще много чего можно сказать. Мы непременно к ней еще вернемся – возможно, когда-нибудь я даже посвящу этому диссертацию.
...
Отрезок времени 1.02.586.001.37
Наблюдаю за процессом возведения искусственных массивов, служащих двуногам жильем. Великое множество этих крохотных созданий собралось в одном месте и хлопочут так, словно занимаются какой-то важной работой. На первый взгляд кажется, что они просто бестолково суетятся, и в их движениях нет никакого смысла, но постепенно этот хаос складывается в цельную картину, и возникает еще один искусственный массив.
Работа эта трудная и долгая. Сравните размеры двуногов и их постройки. Учтите также, что эти ничтожные ползучие создания ограничены плоской поверхностью планеты, не в силах оторваться от нее. Не забудьте, что они абсолютно не могут воздействовать на окружающий мир силой мысли – им остаются только собственные хилые конечности, способные лишь на самые примитивные действия.
И все же они справляются со своим делом. Медленно, с великим трудом, но все же справляются. Эти крошечные создания поневоле вызывают уважение – природа дала им так мало, поместила в такие невыносимые жизненные условия, но они полностью используют то немногое, что имеют.
Однако только лишь смотреть становится скучновато – слишком уж медленно работают двуноги. Поневоле хочется принять участие в происходящем. Но как? Попробовать им помочь? Или, наоборот, помешать? Когда наблюдаешь даже самые простенькие действия какой-нибудь примитивной жизнеформы, постоянно не дает покоя желание провести очередной опыт.
Приметил несколько маленьких групп двуногов, в разных местах занимающихся одним и тем же делом – они складывают из крохотных параллелепипедов пустотелые предметы почти правильной кубической формы. Смысл данного процесса пока что совершенно неясен, но это великолепная область для экспериментов.
...
Отрезок времени 1.02.586.001.41
Дожидаюсь наступления периода замирания. Двуноги покидают место работы. Беру один из законченных пустотелых кубов и осторожно разбираю его на маленькие параллелепипеды. Разобрать по- настоящему аккуратно не получается – двуноги сложили параллелепипеды так тщательно, что они как будто бы слились воедино. В итоге часть повреждена. Ничего страшного – создаю множество точно таких же параллелепипедов, полностью совпадающих по массе и химическому составу с теми, что используют двуноги.
Пробую собрать маленькие параллелепипеды в пустотелый куб. Я долго наблюдал за двуногами, поэтому мне несложно подражать их работе. Поднимаю параллелепипеды и складываю их в требуемой форме. Они ложатся, но… тут же рассыпаются бесформенной кучей. Еще несколько попыток – все безуспешно. Я могу мгновенно создать десяток, сотню точно таких же кубов, какие строят двуноги, но сейчас я хочу непременно проделать все в точности так, как делают они.
Постепенно догадываюсь – я работаю слишком быстро и небрежно. Двуноги укладывают параллелепипеды друг на друга очень медленно и аккуратно, по одной штуке, да еще (замечаю это только теперь), смазывают их предварительно специальным вяжущим веществом. Это чрезвычайно тонкая и сложная работа. Мне нелегко подражать двуногам в точности – параллелепипеды совсем крошечные, и действую я гораздо быстрее медлительных двуногов.
Собрав десяток пустотелых кубов, приостанавливаю работу. Мои кубы заметно не такие, как у двуногов – кривые, перекошенные, быстро разваливающиеся. Но почему? Почему я не могу повторить то, что делают эти крохотные создания?
Все очень просто. Собирая свои параллелепипеды в куб, двуноги тем самым решают сложнейшую математическую задачу. Малейшая ошибка приведет к тому, что куб развалится под собственной тяжестью. Я натуралист, а не математик, поэтому не стану излагать эту задачу в подробностях.
Конечно, двуногам незнакомы даже простейшие арифметические действия, не говоря уж о высшей математике. Но ее заменяет эволюционный отбор. На протяжении бесчисленных поколений двуноги вырабатывали у себя определенные повадки, пока те не закрепились, превратившись в инстинктивные действия.
Интересно все же, насколько точного подражания двуногам я сумел добиться. Распыляю все пустотелые кубы, созданные мной, оставляя лишь один – незаконченный. По моим ощущениям, он вышел наиболее похожим на работу двуногов. Любопытно, как они себя поведут – закончат ли мою заготовку, или все же отвергнут?
– Миха-а-алыч! – разнеслось над стройкой. – Миха-а-алыч, чё за байда?!
Бригадир притопал только через пять минут, лениво дожевывая здоровенный соленый огурец. Сергеев, Шишов, Вотяков и братья Чуриковы молча подвинулись в стороны, и огурец тут же шмякнулся в пыль. Бригадир обомлело распахнул рот, глядя на недостроенный гараж.
– Это… – повертел головой он. – Это кто же так напроказил?..
Каменщики молча пожали плечами.
Кирпичная коробка выглядит так, словно ее строил трехлетний ребенок. Кое-как слепленные кирпичи почему-то синего цвета, лужи странно пахнущего цемента, полное отсутствие фундамента…
– Брак, – негромко произнес бригадир, с легкостью вынимая из кладки неплотно сидящий кирпич. – Хреновина какая-то. Кто ж так строит-то, а? Да еще кирпичи чего-то синие… чего они синие-то?
– Михалыч, ты чё, нас спрашиваешь? – хмыкнул Сергеев. – Мы ничё не делали.
– Ясное дело. Вы никогда ни хрена не делаете. Все бы вам балду пинать…
– Михалыч, ну чё ты сразу в бутылку-то лезешь…
– Чего встали – давайте ломать эту хреновину! А то заказчик еще увидит… Нет, ну какой же, интересно, баран это сделал?!
...
Отрезок времени 1.02.586.001.45
Двуноги отказались продолжать мою работу. Вместо этого они начали разбирать ее на части. Очевидно, они как-то сумели отличить мое творение от своих. А напрягши дрэжи до предела, я ощутил, что
