Замечательный проект, интереснейший!
– И в чем же он заключался?
– А я вот вам сейчас покажу! - оживился профессор, извлекая из кармана сложный многофункциональный пульт. - Тэк-с… ага… вот, глядите!
Вот тут-то Мочальников и понял, что для безумного гения Гадюкина хомяковое динамо - это еще далеко не предел…
Памятник Ленину вздрогнул, зашевелился и… сошел с пьедестала! Вождь мирового пролетариата согнул руки в локтях и обратил на людей взор неживых глаз. В них загорелись тусклые огоньки - похоже, памятник плотно начинили электронной требухой, превратив его в самого настоящего робота…
Повинуясь создателю, бронзовый Ильич с легкостью поднял остов древнего автомобиля и отнес его к огромному прессу. Удар, шлепок - и по конвейеру едет железный блин. А памятник разворачивается к следующему авто, взваливает его на плечи и вновь тащит к прессу…
– Мы его в прошлом году на лесопилку напрокат сдавали! - похвастался Гадюкин. - Знаете, как он замечательно бревна таскает! Залюбуешься!
– И что же стало с этим проектом? Его развили?
– Нет, закрыли, - лениво отмахнулся профессор. - Очень уж дорого такой грузчик обходится - как дюжина подъемных кранов… Не окупается, знаете ли. Выглядит, конечно, эффектно… но эффектность и эффективность - это, батенька мой, две большие разницы…
Следующим на очереди стало приземистое здание из серебристо-белого металла, поблескивающего в лучах солнца. У входа курили двое неприметных мужчин. На Гадюкина и Эдуарда Степановича они глянули лишь мельком, а вот Мочальников словно попал под рентген - так пристально на него уставились.
– Здесь, батенька, мы испытываем заказы министерства обороны, - оживленно сообщил Гадюкин, заводя ревизора в ближайшую дверь. - Вот, глядите - здесь мы держим образцы ручного оружия. Музей своего рода.
Мочальникову показалось, что он попал в инопланетный арсенал - столько смертоносных железяк лежало на полках.
– И все они разработаны вами? - ужаснулся он.
– Ну, не только мной лично… - Гадюкин скромно поковырял пол носком ноги. - Но я приложил к этому руку, батенька, еще как приложил! Вот, смотрите, это мое давнишнее - акустиган…
Мочальников посмотрел без особого интереса - в милиции и частных охранных структурах акустиганы широко использовались уже лет пять.
– Принцип действия знаете?…
– Примерно…
– Понятно. Ну, здесь у нас упрощенная модель - только для оглушающего режима, - пояснил Гадюкин. - Издает воющий звук высокой частоты и нарушает у жертвы чувство равновесия. От этого та, само собой, валится с ног или даже теряет сознание… Удобная штука! Для дезориентации и обезвреживания - лучше и не придумаешь… А вот, смотрите, это наш проект «Зевс»!
Профессор сунул Мочальникову легкую изящную штуковину, похожую на автомат с телевизионной антенной вместо дула. Тот замер, с опаской глядя на загадочное оружие.
– Я называю это фулминатором, - поделился профессор. - Он стреляет мощными пучками электроэнергии… да вы сами попробуйте! Вон мишень на стене - пальните, батенька!
Мочальников было запротестовал, но профессор так умоляюще скривил губы… Ревизор очень неохотно ухватил фулминатор поудобнее и надавил спусковой крючок.
Пальнул он впечатляюще, что и говорить! Ослепительный белый сноп шарахнул так, что Мочальников на миг ослеп. Доска для игры в дартс, которую Гадюкин назначил в качестве мишени, осыпалась на пол кучкой пепла.
Проморгавшись, ревизор обнаружил, что профессор и главбез успели надеть темные очки и явно удивлены, отчего он не сделал того же. Гадюкин наклонился к своему детищу и въедливо спросил:
– Не гудит? Не вибрирует?
– Нет, ничего такого…
– Очень хорошо, батенька. Понимаете, проект «Зевс» мы пока что закрыли до лучших времен. Никак не можем преодолеть один маленький дефект. Там внутри - высокомощный генератор… и он очень легко перегревается. А когда он перегревается - он взрывается. Примерно в десяти процентах случаев. Выстрелишь… и сразу отшвыривай подальше, а то без рук останешься! Конечно, в массовое производство такое выпускать нельзя…
– Профессор, вы… вы это серьезно?! - торопливо выпустил из рук опасную штуковину Мочальников.
– Шутка! - осклабился Гадюкин. - Шутка, батенька!
– Ф-фу…
– Не в десяти, а только в пяти процентах.
– И вы позволили мне?… мне?… мне?…
– Что-то вы, батенька, заикаться начали, вам бы водички выпить, - заботливо предложил Гадюкин. - Да вы не волнуйтесь - не взорвался же? У меня, знаете, недавно родилась идея, как этот дефект преодолеть. Хочу вставить туда охлаждающий предохранитель. Весить, правда, будет тяжелее, но зато риск частично устраним.
– Частично?!
– Снизим до трех процентов.
Мочальников покачал головой, вздохнул, а потом очень тихо сказал:
– Профессор… но я же мог погибнуть.
– Ага, мог! - радостно закивал Гадюкин.
Ревизор посмотрел на его счастливую улыбку и особенно ожесточенно застрочил в эль- планшетке.
– А это что такое? - спросил он, переводя взгляд на соседнюю полку. - Чайник?
– Бомба. Не трогайте, батенька, она не терпит неверного обращения.
– А почему она в виде чайника?
– А почему бы ей не быть в виде чайника? - пожал плечами Гадюкин. - Мне нравятся чайники.
Мочальников задумался. Сказанное звучало вполне логично, и он не нашелся, что ответить.
У профессора Гадюкина все всегда звучало вполне логично.
– Хорошо, а что вы здесь разрабатываете сейчас? - спросил он, выходя из музея.
– А вот это, батенька, - открыл дверь Гадюкин. - Добрый день, Семен Макарович.
– Добрый день, Аристарх Митрофанович, - кивнул маленький полный профессор, возящийся с приборной панелью.
Четверть комнаты занимала матово-черная коробка с бесчисленным множеством крохотных экранчиков и одним-единственным здоровенным рубильником. От нее ощутимо пахло озоном.
– Что это такое? - подозрительно сощурился Мочальников.
– Наша новейшая разработка, - сообщил Гадюкин. - Оружие массового уничтожения. Правда, уничтожает оно не всех подряд, а только некоторых. Оно, знаете ли, испускает такое специальное излучение, влияющее лишь на небольшой процент живых существ… довольно специфический процент…
– А в действии можно увидеть?…
– Лучше не стоит. На меня это излучение не подействует, я проверял. И на Эдуарда Степановича не подействует. И на Семена Макаровича. А вот насчет вас я не уверен… - задумался Гадюкин. - Да, лучше не рисковать…
– Ясно, - открыл эль-планшетку Мочальников. - И как же этот прибор называется?
– Официального названия у него пока нет - не придумали пока что. А неофициально мы его называем «Антиахтунг». Правительственный заказ, батенька. Сейчас мы его совершенствуем - президент лично просил увеличить мощность и радиус действия. Чтоб единым ударом можно было охватить целый город.
Гадюкин немного подумал и сказал:
