Семен кубарем полетел на жесткий камень перрона, а сверху на него ворохом обрушились дорогие брюки, пиджак и рубашка. Начищенный до блеска ботинок некоторое время весело прыгал время по мрамору, а потом наступила тишина.
– Хозяин он, понимаешь… – усмехнулся проводник, степенно идя по вагонному коридору. Поезд набирал обороты, а проводник переходил в соседний вагон. Отодвинув вбок дверь первого купе, он вошел.
Крепким молодым сном спала Карина Ильинична, беспокойно вздрагивала во сне маленькая Света. Она лежала, свернувшись калачиком на краю нижней полки, тихо посапывая во сне, и проводник посмотрел на нее с отцовской нежностью и некоторой жалостью.
– Ну, ничего не поделаешь, – пробормотал он и взял девочку на руки, и кукла Барби, ойкнув, упала на одеяло. – Игра есть Игра. И вам, маленькая игрунья, пора выходить. Скоро ваша станция…
Карина Ильинична проснулась мгновенно. И разом приняла сидячее положение. Она чуяла что-то неладное.
Это было наследственное – дар смутного предвидения, умение толковать сны, гадать самыми разными способами и довольно успешно, тяга к собиранию трав и изготовлению целебных отваров. Карина Ильинична всегда знала, что она – непростая женщина, а потому своему чутью привыкла доверять.
– Здравствуй, Карина, – сказал незнакомый голос с неприятной хрипотцой.
Она не сразу сумела разглядеть в полумраке купе черный балахон, скрывающий незнакомого человека. Тот сидел на противоположной полке, и руками в черных же перчатках неспешно тасовал колоду карт «таро».
– Что это еще за фамильярности? Что вам нужно? – не очень приветливо поинтересовалась Карина Ильинична и вдруг заметила отсутствие внучки. – Света, ты где?!
– Не беспокойся, Карина, все с ней хорошо, – заверил незнакомец, чем вызвал еще большее беспокойство Карины Ильиничны. – Давай лучше поговорим о тебе…
– С какой это стати? – поинтересовалась Карина Ильинична, которая вдруг неожиданным успокоилась, странным образом, поняв: со Светой все действительно в порядке.
И еще она почувствовала ранее незнакомое отстраненное равнодушие по отношению к судьбе собственной внучки. Она несколько удивилась и направила вопросительный взгляд на человека в черном.
– Что ж, Карина, тебя можно поздравить! – сказал незнакомец.
– Спасибо, конечно, но с чем именно? – надменно поинтересовалась женщина. – Сегодня все что-то повадились меня чествовать…
– Ну, а как иначе? – усмехнулся человек. – Стать Игроком – довольно почетное дело. Ну, а раскрыть в полной мере свои способности – это вообще дорогого стоит. И уж тем более – столь удачно стать тем, кем так давно хотелось быть. На подсознательном уровне, конечно…
– Что-то я вас не понимаю…
– Ты ведьма, Карина.
Карина Ильинична внутренне напряглась, прислушиваясь к своим ощущениям: не испытывает ли она желания отвесить оплеуху этому хаму, который, к тому же, возымел мерзкую привычку беспардонно «тыкать»? Но слово «ведьма» потеряло вдруг специфический ругательный оттенок и обрело новое содержание.
– То есть? – осторожно спросила она.
– Взгляни в зеркало, – предложил человек в балахоне.
Карину Ильиничну внезапно охватил ужас. Она представила, как в большом зеркале, что вмонтировано в купейную дверь, отразится сейчас полуразложившаяся старуха с редкими седыми волосами… Она пересилила себя и заставила глаза принять от зеркала правду.
Из зазеркалья нее смотрела совсем молодая и чертовски красивая женщина. Карина Ильинична с трудом узнала в ней себя. Нет, это была не она в юности. Эта особа, которую показывало ей ехидное зеркало, была значительно усовершенствованной версией молодой Карины.
Желание именоваться по имени-отчеству у Карины отпало само собой. Ей стало приятно панибратское «ты». Она еще не успела поверить в то, что увидела, а в сердце уже хлынула волна невероятного восторга и целые стаи довольно фривольных мыслей.
В сладостно-туманное сознание ворвался неприятный смешок.
– Здорово, правда? – поинтересовался человек. – Да, вечная молодость – это древняя привилегия настоящих ведьм. Только за нее приходится платить…
– Каким же образом? – не в силах оторвать взгляда от собственного прекрасного лица, спросила Карина.
– Внося свой вклад в дело всемирного зла, разумеется, – усмехнулся человек. – Всего-то – отнимать частички молодости у других женщин. Ведьмы всегда славились этим умением: оказывая свои услуги по приворотам да проклятьям, всегда можно ловко распределять человеческое счастье по собственному произволу – кому прибавить, у кого отнять. И не забыть свой процент, конечно…
– Какие страсти вы рассказываете, – довольно равнодушно отозвалась Карина.
Она была занята укладыванием густых черных, как смола, волос. Только побывав в шкуре пожилой седеющей женщины, начинаешь понимать, какое это удовольствие…
– Ну, конечно, не мне это тебе рассказывать, – согласился незнакомец. – Это тебе уже поведала когда- то твоя собственная бабка. У вас ведь это наследственное. А что не рассказала – передала в генах. Ну, а остальными секретами легко поделятся местные ведьмы. Ты ведь будешь у них вроде как королевой…
– Почему?
