– Кто? – спросил Самсон, отрывая влюбленный взгляд от изумрудных глаз супруги.
– Ты и пригласил, только что. Ангелок у нас жениться собрался. Его крылья любви несут в Зачарованный лес.
– Метла его моя несет, так что я с вами, – послышался голос вошедшей во двор Гризеллы. Она не знала, что верная метла на всех парусах уже несется к хозяйке.
Парни спрятали улыбки. Ведьма уже освоилась со змеями и ходила с гордо поднятой головой. Черт хоть и подшучивал, но близко не подходил: змейки были до метра длиной и нрав имели скверный, а так как хозяйку свою любили беззаветно, то мгновенно бросались на ее защиту, словно на амбразуру вражеского дота.
– Хасан, ты деньги получил? – спросил Гуча.
– Да!
– Тогда лети в Крепость, передай Бруне, пусть подгребает в замок, – распорядился черт.
– И Тамарке, в натуре, передай, что свадьба намечается – Бенедикт жениться собрался, – добавил Полухайкин. – Только чтоб на этот раз весь гарем с собой не тащила.
Гуча рассмеялся, вспомнив, как хорошо отметили первый день рождения Мексики. Король Полухайкин тогда устроил праздник на все Иномирье. По этому случаю жители Рубельштадта принарядились – мужчины надели под коричневые пиджаки белые рубахи с яркой вышивкой, а женщины нацепили крахмальные фартуки и кружевные чепцы. Играла музыка, люди плясали и пели.
В королевском дворце за большим дубовым столом собрались представители королевских семейств – Брунгильда с Гучей, тогда еще живая королева Августа, сами хозяева – Альберт Полухайкин и Марта. Напротив них на краешке стула примостился Бенедикт, как обычно старающийся причинить поменьше вреда и занять минимум места в пространстве. И сколько Гуча ни объяснял ему, что вреда в том, чтобы занять все причитающееся ему место, нет никакого, ангел продолжал моститься на краешке большого стула.
Здесь же, за праздничным столом, был и Самсон с неизменной Кваквой. И цыганский Глава рь Барон, которому очень хотелось поскорее закончить с официальной частью и присоединиться к пирующим во дворе цыганам. Старик Аминат восседал подле Гучи, рассчитывая на хорошую беседу с ним, естественно, после того как черт наберется до философской кондиции.
Сама виновница торжества восседала во главе стола, на высоком детском стульчике. Рядом с ней, как всегда, никого не спросив, втиснул наглую морду Тыгдынский конь. С другой стороны, проявляя не меньший, чем именинница, интерес к подаркам, сидел Аполлоша.
Гуча улыбнулся, вспомнив то время. Мексика что-то лопотала на своем детском языке, можно было разобрать только слова «Дай!» и «Я сама!». Так малышка кричала, когда родители пытались помочь ей развернуть очередной подарок. Но глазки девочки горели, черные бровки не уставали взлетать вверх и опускаться, а иногда она просто восторженно визжала, когда подарок, опять-таки по ее детским меркам, был особенно хорош. Тогда она дергала Тыгдына за гриву и что-то лопотала. Как ни странно, Тыгдынский конь ее понимал. Он внимательно выслушивал девочку и, когда она снова поднимала бровки, ожидая ответа, начинал очень детально объяснять назначение подаренного предмета.
Все было хорошо, пока не прилетела немного опоздавшая Гуль-Буль-Тамар, правительница Фрезии. Вдруг стало темно, хотя на улице ярко светило полуденное солнце. Все кинулись к окнам – небо было черным-черно от ковров-самолетов.
Гуль-Буль-Тамар грациозно сошла со своего ковра прямо на подоконник. Она оперлась на руку подбежавшего к гостье Бенедикта и грациозно ступила в тронный зал.
– Пока мои мужчины соберутся, постареть можно, – томно произнесла восточная красавица.
Следом за ней, уже через двери, вошли десять крепких мужчин в шароварах, подпоясанные богато украшенными золотом и самоцветами поясами и в сверкающих коротких безрукавках. Марта щелкнула пальцами – и слуги мгновенно принесли еще один стол, стулья и скамьи. Так же быстро появилась белоснежная скатерть и блюда с угощением.
Но Марты за столом уже не было. Она отдавала приказы. Вдоль дорог жители Рубельштадта поставили столы. Из домов выносили стулья, еду и напитки. Только через полчаса, благодаря умелому руководству королевы Рубельштадта, удалось усадить всех мужей Гуль-Буль-Тамар за праздничные столы.
Но справедливости ради надо отметить, что подарков было ровно столько, сколько членов королевской семьи из Фрезии. Мексика еще два месяца занималась только тем, что разворачивала их и восторженно визжала. Именно Гуль-Буль-Тамар подарила девочке белого ослика, который громким криком будил Полухайкина по утрам, и. верблюжонка, выросшего теперь в огромную скотину с дурным характером. И стаю павлинов – любимцев короля Полухайкина – тоже привезла Гуль-Буль-Тамар. И прекрасного жеребца на тонких ногах и с маленькой головой. Правда, жеребца пришлось отдать в конюшни Брунгильды Непобедимой, потому что Тыгдын устроил грандиозный скандал, заявив, что один конь у девочки уже есть.
Остальных животных королева Марта определила в срочно организованный зоопарк. Бенедикт повадился было притаскивать из своих путешествий по параллельным мирам какую-нибудь живность. Как это всегда получалось у ангела, он и здесь умудрялся попасть впросак. Если он привозил котенка, то тот вырастал как минимум в пантеру или леопарда. Так продолжалось, пока Полухайкин серьезно не поговорил с ним.
– Ну ты, блондинчик, – прорычал Альберт Иванович, схватив ангела за грудки, когда очередной подарок Бенедикта немного подрос, – ты заколебал уже! В натуре, привозишь хомячков, а они потом вырастают в медведей! Ты прекрати это, или, по понятиям, я тебя заставлю в этом зоосаде самого жить!
Король Полухайкин любил животных, но не до такой же степени! А теперь, после войны с Тентоглем, в зоопарке появился еще и вольер с мартышками.
В зверинце надрывно закричал верблюд, к нему присоединились павлины, заорав дурными голосами. В хор включился осел, потом мартышки. Король. Полухайкин недовольно поморщился и сказал:
– Я тогда не подумал, в натуре, когда ее с семьей на день рождения к Мексике пригласил. Не, амиго, не смейся, она семьсот мужиков с собой притащила. Пусть возьмет штук десять-двадцать самых любимых и это… чешет в Зачарованный лес.
– А где Барона искать? – спросил Самсон. Супруга, занятая поцелуями, не успела передать привет от
