— Уриэль… пожалуй что да. А Олорин? Что это за темная история с этим… как его, Фродо?
— Это не темная история! Эта история составляет основу Красной книги — главной священной книги хоббитов.
— Это как? — заинтересовался Сссра. — Эта книга дает силу? Что-то вроде артефакта?
— Нет, это не артефакт.
Странное чувство: разговариваешь со Сссра, и кажется, что перед тобой нормальный разумный, а как ляпнет что-нибудь, так даже не знаешь, как реагировать. И обижаться глупо — он же не виноват, что для него понятие «священный» сводится к чисто утилитарным функциям. Но все равно не понимаю, как может существовать полноценная разумная душа без понимания того, что такое «священное»?
— Видишь ли, Сссра, — я начал говорить, тщательно подбирая слова, — когда читаешь эту книгу, ты как бы представляешь себя на месте Фродо, Мериадока и других героев, ты думаешь, как бы поступил на их месте, и эти размышления помогают осознать хорошее и плохое, понять, что в тебе достойно существования, а что следует изменить…
— Так это же и так ясно, смотришь себе в душу и решаешь, что тебя не устраивает. Главное — еще хуже не сделать.
— Чтобы заглянуть себе в душу, нужно владеть высшей магией. Или традиционной, но очень хорошо.
Сссра оживился:
— Разве низшая магия позволяет произвольно управлять душами? Я всегда считал, что она годится только для самых простых вещей, вроде как воодушевление вызвать.
— Ну… я точно не знаю, — растерялся я. — В книгах написано, что Моргот, например, вызывал с помощью магии ненависть к валарам у своих подчиненных.
— А кстати, что это за Моргот, чьим именем вы постоянно ругаетесь?
— Моргот был одним из валаров, — начал я. — Он был самым толковым и талантливым из всех валаров и фактически занимал второе место после самого Творца — Эру Илуватара. Однажды он захотел стать первым…
— И что? — перебил меня Сссра. — У него получилось?
— Нет, конечно, против него выступили все валары и майары во главе с Эру, была большая война, и Моргот был повержен. Уриэль говорит, что Эру осудил Моргота на пять тысяч лет пребывания в кошмарном мире Унголианты, недавно этот срок закончился, и Моргот обрел свободу. Эру сделал его простым майаром, и вроде бы Моргот больше не стремится к верховной власти над вселенной.
— Жаль, — вздохнул Сссра. — Интересная мысль — стать Творцом самому. Моргот, видать, был очень умным, раз такая мысль пришла ему в голову.
— Если бы он действительно был умным, — возмутился я, — эта мысль не пришла бы ему в голову. Будь он по-настоящему умным, он бы понимал, что власть — отношение двустороннее, имеющее смысл лишь тогда, когда те, над кем ты властвуешь, с радостью признают твою власть, а власть сама по себе — совсем не то, к чему стоит стремиться.
— А если бы разумные поддержали Моргота не под действием заклинаний, а добровольно, ты признал бы его поступок достойным?
— Ни за что! Никогда не может быть достойным действие, направленное на ниспровержение справедливого порядка.
— Помнится, ты рассказывал, что, когда был Обериком, ты завоевал несколько варварских поселений.
— Ну да, я завоевал их и принес им свет цивилизации…
— Разве эти ящеры и клаконы так жаждали узреть твой свет? В частности, те, кого убили в бою и сразу после боя. Кстати, Хэмфаст, может, ты объяснишь, почему при захвате города солдаты начинают вести себя как сумасшедшие, убивают, жгут, грабят… Будто в них во всех одновременно Шери вселилась.
— Не знаю. У нас в Средиземье то же самое.
— Да? Жаль. Я было подумал, что это один из вывертов наших миров, вроде того что время в дороге по-другому течет… Жаль. Не хочется верить в то, что это всеобщая закономерность… Так о чем я?… Значит, ты считаешь, что порядок нельзя ниспровергать?
— Ну да. Если порядок правильный, он должен оставаться таким до тех пор, пока не возникнет необходимость что-либо поменять.
— А кто решает, когда наступает необходимость?
— Хороший порядок изначально содержит в себе пути к совершенствованию. Например, у нас, хоббитов, есть ежегодный совет кланов, на котором любой клан может выставить на обсуждение возможность изменения любого закона.
— И часто у вас меняются законы?
— Ну… после войны с Риорданом у нас ввели обязательное военное обучение для мальчиков- подростков, до этого установили сам совет кланов, еще раньше…
— Раньше совета кланов не было. Значит, совет кланов за все время принял только один новый закон?
— Ну… я точно не могу сказать, наверное, какие-то еще законы принимались.
— А давно у вас существует совет кланов?
— Риордана изгнали в тысяча первом году… две тысячи семь лет.
— И за это время принят только один закон, об этом помнят до сих пор. Развитое средство изменения порядка, ничего не скажешь.
— Но это средство не единственное. У нас еще есть герои…
— Помню-помню. Хоббиты, совершающие подвиги во имя всеобщего блага.
— Да. А ты знаешь, что хоббит, возжелавший стать героем, становится вне закона?
— Это как? — оживился Сссра.
— А вот как. Хоббит покидает родной клан, перестает быть его членом и не может пользоваться поддержкой и защитой соплеменников. Если то, что ведет хоббита за собой, справедливо, то потом хоббита провозглашают героем и почитают, как… Ну примерно так, как почитают героев в Мирроре, только сильнее. Но большинство тех, кто мнил себя героем, безвестно прозябают в изгнании, и их век не бывает долгим. За всю историю Средиземья только пять хоббитов были признаны героями…
— Погоди, — перебил меня Сссра, — вроде ты говорил, что хоббит признается героем, только когда он умер или исчез.
— Ну да, — подтвердил я.
— Но тогда какая польза герою от того, что он стал героем? Он ведь уже не сможет воспользоваться преимуществами своего положения.
— А разве цель жизни только в личной выгоде?
— А в чем еще?
— Ну как тебе сказать… Те воины, которых ты отправляешь на смерть, разве они ищут личной выгоды? Если бы все было так, никто не сражался бы на твоей стороне!
— Ты все упрощаешь! — губы Сссра непроизвольно приподнялись, обнажая клыки. — Есть желания, а есть судьба, и судьба выше желаний. Моя судьба — жить в башне и управлять страной. Судьба солдата — выполнять приказы хозяина и умереть в бою. Я зря пошел с вами, я не сразу понял, что пошел против судьбы, я только сейчас окончательно понял это. — Сссра просветлел лицом, если так можно сказать о драконе. — Спасибо, Хэмфаст, ты настоящий друг! Теперь я знаю, в чем причина моей печали… Странно, как я раньше не сообразил… Нельзя идти против судьбы, это не только не принесет счастья, это просто бессмысленно. Я хотел покинуть Миррор, и я вернулся обратно. Думаешь, это Олорин перебросил меня сюда?
— Уриэль, — я машинально поправил Сссра. — Не Олорин, а Уриэль.
— Олорин, Уриэль… Нет! Это судьба воспользовалась Уриэлем, чтобы вернуть меня на предначертанный путь. Ты когда-нибудь видел, как рыбьи мальки спускаются вниз по течению горной реки? Мало кто из них отдается на волю течения, большинство прыгает из стороны в сторону, пытаясь чего-то добиться, сами точно не зная, чего именно. И что происходит? Неумолимое течение возвращает на
