стремнину почти всех. А те, кто рвался наружу сильнее других, те, кто думал, что достиг своей цели, — они заканчивают свой короткий век на прибрежных камнях, становятся добычей ворон, чаек и спрай-тов…
Я перебил Сссра.
— А некоторые перепрыгивают водораздел, — сказал я, — и попадают в другую реку, в которой гораздо больше еды и меньше хищников, где они могут вести долгую и счастливую жизнь, оставить множество потомков…
Сссра усмехнулся.
— Так происходит только в сказках, — ответил он. — Где ты видел, чтобы две горные речки разделялись десятком футов? Больше ведь мальку не перепрыгнуть. И где ты видел, чтобы две соседние речки принципиально различались по среде обитания для рыбы?
— Разумные существа — не рыбы, — возразил я. — Многие хоббиты шли против судьбы, и большинство действительно ничего не добилось, но пятеро хоббитов смогли перепрыгнуть в другой водоем.
— И что они там нашли? Много еды, женщин, власти и славы?
— Они не нашли еды и женщин, разумные — не дикие звери, чтобы их счастье ограничивалось только этим. Они не нашли и власти. Они нашли славу, и этого достаточно.
— Значит, по-твоему, главное в жизни — слава? Да ну тебя, Хэмфаст, какая ерунда! Какое тебе дело до того, что о тебе думают другие? Ты же разумное существо! Ты сам решаешь, что для тебя хорошо, а что плохо. Зачем ты уподобляешься адской гончей, для которой нет большего счастья, чем заслужить одобрение стаи?
— Я не уподобляюсь адской гончей! И мой народ не уподобляется стае нечисти. Но… как же это сказать-то… Я же существую не сам по себе, я часть народа, я был частью клана, пока клан меня не отверг…
— Упс, — тихо сказал Сссра. — Извини, я сразу не понял. Значит, ты пошел против судьбы? Ты захотел стать шестым героем, зная, что это ничего не даст тебе даже в случае успеха? И ты все еще надеешься перепрыгнуть водораздел? Извини, Хэмфаст, забудь все, что я тебе наговорил, я не должен был разубеждать тебя. В конце концов, может, это и есть твоя судьба — идти против того, что другие считают судьбой?
Я растерянно пожал плечами. Такое обоснование мне в голову еще не приходило.
— Может быть, — сказал я. — А может, твоя судьба — пойти наперекор тому, что ты считал судьбой?
Теперь настала очередь Сссра впадать в растерянность.
— Вряд ли, — сказал он наконец. — Я не ощущал бы такого сильного сопротивления. Когда ты покинул клан, это произошло как бы само собой?
Я кивнул.
— Ну, значит, это и есть твоя судьба. А моя судьба, видать, захотела на покой, раз вернула меня к привычному течению жизни. Это ведь тоже произошло как бы само собой. Не подумай, я жалею, что помог тебе и твоим друзьям… Жалко, что они не стали моими друзьями… Но это тоже судьба. Спасибо, Хэмфаст, ты сбросил камень с моей души.
Дракон вскочил на ноги и расправил крылья. Надо сказать, что бодрый и деятельный дракон тоже зрелище еще то. Я непроизвольно поежился. Понятно, что при наличии высшей магии физическая сила ничего не решает, но инстинктам не прикажешь, они прямо-таки требуют срочно забиться в укромное местечко. Инстинкты…
— Слушай, Сссра! — воскликнул я. — Все-таки ты ошибаешься.
— Интересно, в чем же?
— Ты говоришь о судьбе. А ты уверен, что не принимаешь за судьбу набор инстинктов, заложенный в твою душу творцом Миррора?
— Инстинктов? Уриэль вечно о них твердит… Что вообще такое эти инстинкты?
— Уриэль говорил, это… Ну вот ты, когда голоден, хочешь есть, правильно? Это инстинкт. И когда тебе надо справить нужду, это тоже инстинкт. И когда тебя бьют, ты или впадаешь в ярость и отвечаешь ударом на удар, или пугаешься и убегаешь. Это инстинкты заставляют тебя поступать так.
— Инстинкты — это природа существа?
— Можно сказать и так. Неразумные твари полностью подчиняются инстинктам, но, когда в душе формируется третий слой, тот, что дает существу право именоваться разумным, существо получает возможность действовать наперекор инстинктам. Например, ты хочешь ударить слабого, потому что он тебя раздражает, и ранговый инстинкт велит тебе показать свое превосходство. Но ты не бьешь его, потому что помимо инстинктов есть еще законы, а закон запрещает обижать разумного без нужды.
— Это не закон, — возразил Сссра, — это тоже инстинкт, если пользоваться твоими словами. Ни один зверь не творит насилия без необходимости, только разумные способны на такие гадости. Особенно люди.
— Ну вот, ты признаешь, что разумные способны действовать наперекор инстинктам! Так о чем я… Инстинкты могут быть не такими простыми, как те, что я перечислил. Уриэль считает, что хозяева Аркануса имеют большой набор инстинктов, специально вложенных Творцом в их души. Никогда не покидать башню…
— Ерунда! Я часто прогуливаюсь в окрестностях башни, приняв облик эльфа.
— Я имею в виду не покидать башню надолго. Ты же всегда возвращаешься обратно. Сколько времени ты проводил вне башни за одно путешествие? Час? День? Месяц?
— Нет, я всегда возвращался в тот же день.
— Вот видишь! А почему ты возвращался обратно? Ты чувствовал какое-то неясное томление, какое-то необъяснимое желание вернуться обратно, правильно?
На несколько мгновений Сссра застыл неподвижно с открытым ртом, а потом воскликнул:
— Я понял, Хэмфаст! Инстинкты — это судьба!
Ну вот, опять он ничего не понял. Похоже, мое лицо в полной мере отразило мои чувства, потому что Сссра быстро заговорил:
— Точно, Хэмфаст, инстинкты — это судьба. Ведь судьба не ограничивается только высокими материями. Когда ты голоден, твоя судьба — найти и съесть какую-нибудь пищу. Когда тебе надо по нужде… разве это не судьба?
Сссра расхохотался. Я тоже.
— Ты прав, Хэмфаст, Творец управляет моей судьбой. Ну и что с того? Что в этом неправильного или унизительного? Мы все в руках Творца, все существа всех миров, разумные и неразумные, только неразумные принимают это как должное, а разумным вечно кажется, что судьбу можно обмануть. Ты говоришь, что Творец управляет мной через инстинкты — пусть. Какая разница? Ты говоришь, что я игрушка в руках Творца, но разве не таковы все мы? Тебя раздражает, что я принимаю судьбу такой, как она есть, а меня раздражает… нет, скорее, просто удивляет то, с каким глупым упорством твои друзья идут наперекор судьбе. И ты еще говоришь, что Моргот был неправ! Да вы с Уриэлем сами идете путем Моргота! Ты говоришь, что Моргот был неправ, когда захотел стать Творцом, но разве не к этому идешь ты сам? Ты обрел силу, которая дана в твоем мире только Творцу, и эта сила рано или поздно заставит тебя встать на путь восстания.
— Но, Сссра, — возразил я, — вовсе не обязательно использовать силу во зло. Моргот стремился к единоличной верховной власти, а я не стремлюсь к этому. Я хотел переделать мир, но из этого не вышло ничего хорошего, и я больше не хочу этого. Я хочу просто жить, я хочу растить и воспитывать детей, развиваться самому, познавать тайны мира…
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем познавать тайны мира, если ты не хочешь переделать мир?
— Разве познание не самодостаточно? Разве само познание не является достойной целью бытия разумного существа?
Сссра пожал плечами, кончики его крыльев забавно дернулись.
— Извини, Хэмфаст, — сказал он, — но я не верю, что ты сможешь удержаться и не попробовать
