словно бумажный пузырь). У Калькониса была рваная рана в левом плече и теперь он торопливо и неумело перевязывал сам себя.
- Давай помогу... - Милав перевязал сэра Лионеля. Затем наклонился к ухоноиду: - Ты как, Ухоня?
- Знаешь, - простонал ухоноид, - быть нематериальным гораздо безопаснее... А вообще-то чертовски больно...
- Потерпи, сейчас помогу.
Милав достал из широкого пояса плоскую склянку и принялся обрабатывать эликсиром Нагина-чернокнижника страшную рану ухоноида. Ухоня тихо скулил, но крепился. Подошел Таби Мром.
- Трое убито. Один очень тяжело ранен, наверное, скоро умрет...
Милав закончил с Ухоней и приблизился к умирающему. Это был один из дворцовых стражников. Он хрипло дышал, глаза горели болью и обидой. Милав осмотрел рану, едва заметно кивнул Таби Мрому, соглашаясь с его мнением. Затем отвел начальника дворцовой стражи в сторону и сказал:
- Ему осталось недолго. Помочь я уже ничем не могу. Пусть умрет спокойно. Мы подождем...
Но подождать им не дали. Откуда-то из хладной темноты послышался дробный стук. Милав мгновенно вскочил на ноги. К нему торопливо приблизились Кальконис, Таби Мром и последний солдат, голову и половину лица которого закрывал высокий шлем. Дробный стук нарастал.
- Что это? - невнятно спросил Ухоня, присоединившийся ко всем, но из-за слабости привалившийся здоровым боком к ногам кузнеца.
- Не знаю... - ответил Милав. - Что-то новенькое...
Судя по звуку, они ожидали увидеть каких-нибудь уродливых гигантов, занимавших всю ширину прохода. Но шум приближался, а противник не показывался. Вот жуткое цоканье почти достигло ног Милава, он же по-прежнему ничего не видел.
- Факел! - крикнул кузнец гхоту.
Таби Мром метнулся за спины и через миг появился с коптящим факелом в руке. Свет выхватил из темноты каменную пустоту, в которой непонятный перестук приобрел новый, жуткий смысл. Милав посмотрел под ноги и увидел копошащуюся массу каких-то насекомых, размером не больше его ладони. Новый враг принадлежал к незнакомому виду не то пауков, не то тараканов. Однако тварей было такое великое множество, что уже через несколько минут двое гхотов и трое росомонов оказались по пояс погребены под все прибывающей массой нечисти. Людей просто заваливали мириады тел.
Милав лихорадочно искал выход, сокрушая противника тысячами. Но это только отсрочивало момент их гибели; даже мертвые 'таракано-пауки' продолжали служить воле черного мага - они оставались на поле боя, и гора вокруг людей продолжала расти.
Тяжелее всего приходилось ухоноиду - каждое движение доставляло Ухоне мучительную боль. Он попробовал стать невидимым, но слишком много внутренней энергии уходило на локализацию боли, и метаморфоза закончилась неудачей. И хотя Ухоня продолжал яростно сопротивляться, было понятно продержится он недолго.
Кальконис тоже действовал на пределе - рана плеча была серьезной, и все, что мог делать сэр Лионель, - это топтать ногами и давить телом все увеличивающиеся полчища врагов.
Таби Мром в паре со вторым гхотом яростно орудовали мечами. Милав поймал страдальческий взгляд и понял, что и начальник дворцовой стражи устал. Нужно было срочно искать другой выход из положения. И Милав нашел его, вспомнив о том, что Аваддон просто трепещет от ужаса при наведении на него воспоминания о пропасти-преисподней. Если сам черный маг не способен противостоять мысленным образам, созданным воображением Милава, то что говорить о каких-то мелких тварях, всецело зависящих от воли Аваддона?
Милав торопливо приступил к осуществлению задуманного. Он перестал бороться с 'таракано-пауками', убрал Поющего, успев поймать недоуменный взгляд Таби Мрома. Затем, сосредоточившись, стал мысленно представлять себе, что из-за его спины прямо на копошащуюся массу движется стена раскаленного пламени. Он вообразил огненное море - оно занимает весь объем прохода, и нет ни единого крошечного участка потолка, стен, пола, где бы адский огонь не изжарил все живое и неживое. 'Таракано-пауки' вдруг заметались и волной отхлынули от людей, но было поздно: огненный смерч уже обрушился на них, и те, что не сгорели в первый миг, бросились обратно в темную глубину подземелья. Еще целую минуту Милав не разрушал мысленный смерч, потом резко выдохнул, открыл глаза и огляделся Вокруг было тихо. Ухоня лежал на холодном полу и прерывисто дышал. Кальконис привалился спиной к камню и неуверенно пытался затоптать немногих оставшихся 'таракано-пауков', копошащихся у него под ногами. Таби Мром ошалело озирался вокруг. Гхот в шлеме в одной руке продолжал держать факел, а в другой - поломанный меч.
Милав вспомнил об умирающем и нетвердой походкой подошел к нему. Молодому гхоту уже ничего не было нужно - глаза его по-прежнему с немым укором смотрели на мир, но в них теперь не было ни боли, ни муки - только спокойствие перед бесконечно долгой дорогой.
Милав опустился на колени и закрыл гхоту глаза. Потом усталым жестом провел ладонью по лицу и с горечью подумал:
'Да какие мы с гхотами враги! Отчего такая жестокость одного народа к другому? Этот мальчик и знать не знал, где находится страна Рос, но его учили, что росомоны - его злейшие ненавистники. Зачем? Чтобы какому-то безумному магу самоутвердиться в собственном величии?! Нет, ты дорого заплатишь, Аваддон, за гибель этих людей!'
Они задержались недолго - ровно столько, чтобы сложить погибших у стены, немного отдохнуть и поправить сбившиеся повязки. Затем пошли в том направлении, куда отхлынули полчища 'таракано-пауков' Ухоня сам идти уже не мог - Милав взвалил его себе на плечи и двинулся вперед, чувствуя, как колотится сердце напарника.
- Ухоня, ты того... не торопись покидать нас. Слышишь?
- Да слышу, слышу! - простонал ухоноид. - Не волнуйся, напарник, такой радости я тебе не подарю!
- Вот и славно...
Через некоторое время они наткнулись на многочисленные обгорелые останки. В свете факела можно было рассмотреть толстые волосатые тела с раздвоенными копытами и растроенными хвостами, имеющими костные наросты на конце каждого из них в виде длинного острого шипа.
- Что еще за чудища? - удивился Ухоня, неплохо устроившийся на шее Милава.
- Остатки еще одной засады, - ответил Милав. - Выходит, я удачно запустил огненный поток по лабиринту. Глядишь, так и до Аваддона доберемся!
Черный маг словно услышал его слова.
Все случилось так стремительно, что даже Милав с его невероятной реакцией ничего не смог сделать.
Сначала они услышали отдаленный шум впереди.
- Готовьтесь, - сказал Милав. - Нас ждет еще один сюрприз.
Потом раздался шум позади.
'Ловушка!' - успел подумать Милав, и вслед за этим на них обрушился каменный свод. Милав, находившийся немного впереди, успел сбросить ухоноида с плеч и швырнуть его туда, где камни еще не завалили проход. Ухоня ойкнул и полетел в темноту. Милав кинулся следом, чувствуя, как отдельные обломки колотят его спину. Что происходит сзади, он не знал.
Грохот падающих камней продолжался недолго. Милав почувствовал, что кто-то тянет его за руку.
