Воротник обрадованно закивал.
— Я согласна, — заявила я сразу от дверей общинного дома.
— Чего? — явно сбился с мысли староста. Он как раз общался с девочкой с ушибленным пальцем и мальчиком с жерновами.
— Согласна спеть для вампиров! Где там ваша мельница?
— Да недалеко, возле речки, — наконец опомнился староста.
Солнечный диск, конечно, оказался неподалеку. Мы ударили по рукам над костяной пластиной с позолотой, и я отправилась на место своего очередного выступления.
Мельница таинственно чернела у запруды. Даже в свете луны было видно, как затянуло тиной водяное колесо. Воротник радостно нюхал воздух и рвался с поводка, который я ему смастерила еще днем.
— Ну удачи вам, госпожа Странствующая, зовите, если что! — напутствовал староста и заспешил к селу. Нет, правда, что-то мне все это напоминает!
Дверь мельницы взвизгнула несмазанными петлями. Внутри было пыльно и таинственно. Лунный свет ложился узкими полосками на стопку мешков в углу, на какие-то палки и железяки, на большой помост у дальней стены с засыпочной воронкой. Изнутри на двери был здоровенный засов, и я с натугой его задвинула. Воротник неотрывно таращился на потолок.
— Они там?
— Там, там, — радостно подтвердил дракончик.
— Как же их достать? Может, здесь есть лестница на чердак? — вслух размышляла я. Но тут мои проблемы решились сами. Сверху послышался явственный шорох. — Учуяли. Только бы не убежали, только бы не убежали! — как заклинание повторяла я, настраивая арфу. Внутри явственно светлело, будто глаза привыкали к темноте.
Не убежали. Они мягко прыгали сверху, из неприметной дыры в потолке, один за другим. Медленно, плавно вставали на задние лапы и расходились перед нами полукругом. Штук восемь согнутых силуэтов, чуть больше Воротника каждый. Их огромные желтые глаза медленно разгорались.
— Ну давай, хватай их, а я пока спою, — пхнула я вперед Воротника и взяла арфу.
Дракончик тревожно понюхал воздух и прижался к моим ногам.
— Ты чего? Забыл, как их ловить?
— А я никогда и не ловил вампиров, только ел, — смущенно признался Воротник. — Папа их приносил уже мертвыми.
— Вовремя сказал! — прошипела я.
В этот миг один из вампиров прыгнул.
Толчок отбросил нас к двери. Я успела увидеть здоровенные когти, которые рванули меня по плечам. У горла клацнули белоснежные клыки. Именно у горла, а не на горле — левой рукой я уперлась вампиру в грудь и оборвала прыжок. Хоть и вышло это случайно. А вот арфой по зубам я ударила его совершенно осмысленно.
— Бдыннь! — громко сказали волшебные струны.
И вампир с неожиданным визгом отлетел назад, схватился лапами за морду. Остальные столпились над пострадавшим товарищем.
— Я его убила или ранила, да? — шепотом спросила я у прилипшего к моим ногам Воротника.
— Нет, только испугала, — так же шепотом ответил дракончик.
Не оборачиваясь, я нащупала рукой засов и попробовала его потянуть. Протяжный скрип разошелся по мельнице. Семь пар желтых глаз уставилось на меня.
— Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь, — предложила я кровопийцам. — Мы уже уходим.
И пнула Воротника:
— Взять!
Дракончик отозвался обиженным визгом, и озадаченные вампиры снова попятились. Но ненадолго.
— Что будем делать? — прошипела я, стараясь вжаться спиной в дверь перед неумолимо наступающими оскаленными пастями, горящими глазами и острыми когтями на серых лапах.
— Х'иссин оргод эл, — сказал вдруг Воротник.
— Чего? — переспросила я, но сама протянула руку.
И дракончик на нее выдохнул. Как раз когда все вампиры прыгнули.
— Что это с мельницей, папа? — спросила девочка с ушибленным пальцем у старосты.
— Песни там поют, Лиска. Колдовские это дела, не наши. Ты лук понюхай, чтоб глаза слезились. И плакать не забывай, как Странствующая выйдет. А что на мельнице творится — это не наше дело. Подумаешь, сверкает, подпрыгивает, визжит и воет! Эка невидаль! Главное — не развалили бы, — пробормотал себе под нос староста. — Хорошая ведь мельница, жалко!
Мельница подпрыгнула еще раз.
— Хшшсиурроуггав! — как-то непередаваемо завывал вампир, извиваясь и дымясь под моей рукой.
Арфой в другой руке я лупила кровопийцу куда придется. Шума было куда больше вреда. По дощатому полу мельницы катался клубок из трех вампиров и Воротника. Еще парочка оробело жалась по углам. Двое уже не шевелились.
— Гух! — сказала мельница, когда клубок дерущихся ударил в какой-то рычаг и неподалеку зажурчала вода. Я увидела, как одна из тварей сомкнула пасть на зеленой шее.
— Воротник! — Я не раздумывая швырнула арфу, но промахнулась, попала в стену. Уже привыкшие кровососы не повели и ухом.
Дракончику доставалась. Он тоненько заверещал, и двое у стены начали заинтересованно принюхиваться.
Вампир в правой руке обмяк и не шевелился. Я отшвырнула кровососа и начала рыться в котомке. Барабан, свирель, цимбалы — толку сейчас от них!
— Сейчас, сейчас!
— Х'иссин! — взвизгнул Воротник.
Я шагнула вперед. Ударила вампира по загривку кулаком. Вновь пахнуло паленым, тварь с визгом отскочила и прыгнула к помосту, в конструкцию из зубчатых колес.
В это время мельница ожила, застучала, загрохотала, завертела колесами. Воротник вцепился зубами в лапу одного из врагов, я шагнула с занесенной рукой к забившимся в угол трусам. Арфа вдруг ярко засияла. И вампиры не выдержали.
— А ну стоять! — вцепилась я в дрыгающуюся лапу, торчащую из дыры в потолке.
— Его лучше бросить, — посоветовал дракончик, расправившийся с последним врагом внизу.
— Почему? — пропыхтела я, повисая на вражеской лапе всем телом.
Хозяин лапы вовсю шкрябал когтями по доскам чердака и выл дурным голосом.
— В твоей руке погас огонь.
— Что? — Я глянула вверх. Рука и вправду больше не светилась.
— Отпусти, — повторил дракончик, — Сейчас время их силы.
Я неохотно разжала руки, что-то с топотом пронеслось по чердаку, ухнуло в запруду и с бешеным плеском куда-то поплыло. А потом вдруг как-то резко булькнуло и стихло.
— Водяной его забрал, — с пониманием кивнул Воротник. — Он со здешними людьми крепко дружит.
Конечно, вот сейчас засов на дверях поддался легко и охотно.
— Спасибо вам, госпожа Странствующая, — в очередной раз повторила жена старосты. Ее супруг был занят. Он сюсюкал, оглаживал и щупал каждое колесико, доску и гвоздь несравненной мельницы и на ходу считал, сколько они успеют намолоть пшеницы, напилить дерева — да, там еще была и лесопилка — и наковать топоров с вилами — даже к кузне эта мельница имела какое-то отношение.
А мы сидели за торжественным столом, и возле меня теперь не было ни куска хлеба, ни блина, ни лепешки — так я потребовала.
Воротник не успевал поедать все поданные куски, но хвостом вилять не забывал. Я сразу сдала с
