искоса поглядывая на принца лукаво прищуренными глазами.
Тай молчал, устремив к плывущим по небосклону облакам мечтательно-расслабленное лицо. Его длинные пальцы рефлекторно сжимались и разжимались, словно юноша пытался прикоснуться к чему-то невероятно желанному, но столь же невероятно далекому. Дракон деликатно кашлянул. Все-таки он проделал очень длинный путь не только ради возможности полюбоваться красотой юного эльфа, но и ради этого вот непростого разговора. Принц виновато улыбнулся и прилег на бок, непринужденно опираясь головой на ладонь согнутой в локте руки:
- Ты говорил о женщинах, друг мой. Мне стало интересно, чем же они являются на самом деле, добром или злом?
На покатом лбу дракона прорезались морщины глубокого сомнения.
- Скорее всего, они ни то и ни другое. Жуткая смесь всех существующих в нашем мире достоинств и пороков, несовместимых и противоречивых. Что-то совершенно не укладывающееся в слишком примитивные для их описания понятия, такие как просто добро или просто зло. Нечто намного лучшее, чем добро, и гораздо худшее, чем зло.
- Так ты женат! - понятливо хмыкнул Тай, внимательно следя за реакцией друга.
Дракон вздохнул так, словно его застукали за совершением сладчайшего и вместе с тем тяжелейшего из всех грехов. От вырвавшейся из его ноздрей струи воздуха трава пригнулась и жалобно зашелестела.
- Женат. Поэтому на собственном опыте убедился, что в узкой меже, разграничивающей добро и зло, произрастает самая буйная растительность…
- А как же любовь? - торопливо перебил юноша, взволнованно хватаясь за огромный коготь дракона. - Разве не ради нее светит солнце, играют тучки, журчат ручьи и бьются наши сердца?
- Какой же ты неисправимый романтик! - ласково пожурил Рэндон. - Пойми, мужчины всегда хотят уменьшить любовь до размеров примитивного плотского удовольствия, а женщины - увеличить до масштабов необхватного вселенского счастья. Но идеальной любви, которую ты воспеваешь в своих прекрасных стихах, в мире просто не существует…
- Не верю! - возмущенно запротестовал принц. - Любовь - есть!
- Ну да, она не может не есть! - грубовато отшутился скептично настроенный дракон. - Из всех известных мне эмоций любовь - самая непостоянная, нуждающаяся в регулярной энергетической подпитке. Вот поэтому она и жрет все что ни попадя. А в первую очередь нас самих! Ты уж поверь мне, дружище. И да упасут тебя Пресветлые боги полюбить по-настоящему, потому что ничего, кроме горя и разочарования, из этого не выйдет!
- Не верю! - упрямо мотнул локонами принц. - И признаюсь, не ожидал от тебя столь строгой отповеди. Ведь ты же лично принес мне портреты самых завидных невест со всего Антейского материка…
- А-а-а, - мгновенно понял гигант, - выбрал-таки!
- Ну, - принц отвел глаза, - не токмо личной корысти ради. Я радею о благе своего народа!
- Верю-верю, - иронично прогудел дракон, почесывая свой объемистый живот. - Выдуманное оправдание гораздо убедительнее правдивого! Однако совсем меня изжога замучила… - Он покривился.
- Выпей воды с содой, - сердобольно посоветовал эльф, прислушиваясь к урчанию, доносящемуся из недр необъятного драконьего пуза. - А отчего несварение-то?
- Острого переел, - виновато отвернулся дракон. - А ведь сто раз уже зарекался - не жрать рыцарей вместе с мечами и копьями, дюже плохо подобные экзотические блюда на моем старом желудке сказыва…
Не дослушав покаянную драконью исповедь, Тай уткнулся носом в траву и весело заржал.
- И не смешно вовсе! - хмуро буркнул Рэндон, извлек из своего мешочка серебряную человеческую алебарду и с удовольствием поковырялся ею в зубах. С удивлением выплюнул измятый шлем и с облегчением рыгнул.
- Не любишь людей? - заинтересованно спросил принц, разглядывая почти утративший форму кусок железа, все еще носивший следы тонкой уррагской работы.
- А за что мне их любить? - искренне изумился Рэндон. - Нельзя любить того, кто тебя боится.
- А того, кого боишься ты?
- Тоже! - категорично отрезал дракон. - Да и нужно ли?
- Ну-у-у, - задумчиво протянул эльф. - Знаешь, что-то в этом есть, этакое необычное, но весьма притягательное!
- Нет, - уперто гнул свою линию дракон, - это уже извращение! Красота притягивает к себе красоту, добро - добро. Вот ты-то сам наверняка красавицу для себя выбрал?
Тай без лишних слов вытащил из-за пазухи портрет Рогнеды, развернул согнутый в несколько раз листок и протянул его Рэндону. Тот удовлетворенно крякнул.
- А что я говорил! - Он одобрительно постучал когтем по портрету. - Самая прелестная девушка в моей картотеке, княжна Красногорская!
- Привези мне ее! - пылко воскликнул принц, взволнованно прижимая к груди крепко сжатые кулаки. - Все что хочешь за нее отдам - золото, самоцветы… Только привези!
- Ну, - немного смутился летун, - выше установленной цены не заломлю, я же не барыга какой рыночный! Я - профессионал! А посему вижу, крепко тебя скрутило, твое высочество. Что ж я, без понятия, что ли? Да и грех это великий - на страданиях друга наживаться. Так что не грусти, не рви себе душу, сделаем все в лучшем виде, фирма веников не вяжет!
- Обещаешь? - торопясь поймать Рэндона на слове, прищурился принц.
- Даже не сомневайся! - Дракон уселся на массивный зад и гулко хлопнул себя лапой по круглому пузу, принося нерушимую клятву.
- Тебе придется поторопиться, - предостерег его Тай, - вскоре за этой девушкой начнет охотиться целая толпа претендентов на ее руку.
- О-о-о, - весело округлил глаза крылатый торговец, - а может, мне ее с аукциона продать?
Тайлериан показал ему кукиш. Дракон саркастично заржал:
- Да шучу я, шучу! Будет тебя твоя княжна!
Он тяжело протопал несколько шагов - беря разбег, и шумно взлетел, со свистом рассекая воздух огромными кожистыми крыльями. Эльф проводил его сосредоточенным взглядом. Возможно, разумом он и принимал недавние слова умудренного опытом друга, но что-то - таящееся в глубине романтичного и мечтательного сердца - подсказывало принцу, что помимо объективности и здравого смысла в жизни существуют и некие иные чувства, идущие вразрез со всеми логическими обоснованиями. Тай понимал, что спонтанно возникшая любовь всегда намного сложнее и непредсказуемее, чем нам бы того хотелось.
Не разбирающийся в геологических явлениях человек весьма затруднился бы с определением природы странных процессов, приведших к возникновению Хрустальной долины. Уж слишком противоестественной она выглядела. Два высоких горных склона, плавно сходящиеся под идеально равными углами и образующие ровный как стрела коридор, заканчивающийся круглой площадкой, на которой и возвышался Храм Розы. Здесь не росли деревья или кустарники, здесь не порхали бабочки и не щебетали птицы. Лишь полуденные солнечные лучи, огненным заревом стекавшие по обрывам Старшей и Младшей сестры, дробились на тысячи крохотных светлячков, образуя потрясающую симфонию тишины и цвета. От этого места веяло мудростью веков, жуткой таинственностью и лениво дремлющей силой. Сам же Храм на самом деле являлся не просто строением, а крупнейшей точкой пересечения трех артерий, пронизывающих недра Антеи и Ундоры, - порталов Света, Тьмы и Оружия. Ходили слухи, что попавшее внутрь Храма существо получает возможность не только пересечь реальное земное измерение, но и вступить на другие грани бытия, имеющие как пространственную, так и временную характеристику. Именно в Храме брали свое начало Нижний уровень - место обитания демонов, и Радужный - владения богов. В святилище хранились уникальные артефакты, созданные руками Великих Творцов этого мира, позволяющие обрести власть над Обителью затерянных душ - колыбелью богов. А впрочем, мало ли еще чего странного рассказывали о Хрустальной долине. Но так или иначе, а переступить через порог Храма удавалось не многим.
Владыка Халлагиэль недовольно отодвинул груду рукописей и грязно выругался. В последние несколько дней он буквально поселился в библиотеке, безвылазно штудируя старинные манускрипты и свитки. Голова пухла от обилия почерпнутых знаний, оказавшихся, безусловно, поучительными, но все-таки не
