работал в одной курьерской конторе.
— Терминатор в обычной курьерской конторе?
— Не совсем в обычной. Он занимался межпланетными доставками ценных грузов.
— У него кредит больше, чем у тебя? То есть, я хотела сказать, у вас…
— Давай лучше будем на «ты». До революции братья и сестры всегда обращались друг к другу на «ты». Это сейчас в братство принимают всех подряд, а раньше братья были действительно братьями.
— Расскажи мне про Гефест.
Рамирес начал рассказывать про Гефест. Он рассказывал долго, а потом они поехали к нему домой.
Расследование убийства Сингха зашло в тупик. Анатолий сдался уже на второй день. Дзимбээ сказал, чтобы Анатолий не расстраивался, ведь то, что ничего не удалось сделать, вовсе не означает, что он плохо работает. То, что не получилось у роботов, может получиться у людей. Пусть лучше поработают обычные полицейские, бывшие свиноголовые. Они хоть и не умеют командовать роботами, но зато хорошо умеют делать все остальное.
Покончив с делом Сингха, Анатолий занялся делом Вайшнавайи. Лучший боец братства жил в роскошном частном доме в элитном районе Олимпа, там, где раньше обитали топ-менеджеры корпораций, а ныне — высшие чины братства. Роботы бегали туда-сюда, вынюхивая неизвестно что, Анатолий ходил по комнатам и не находил ничего, что помогло бы пролить свет на загадку. Подполковник Вайшнавайя, бывший заместитель командира пехотного батальона, член братства с двухлетним стажем, руководитель большой ячейки, ни с того ни с сего приставил к виску дуло пистолета и нажал на спуск. Обычно самоубийцы оставляют предсмертные записки, вполне возможно, что и Вайшнавайя оставил записку, но после того, как электрическая пуля разнесла в пыль его череп, в комнате выгорело все, вплоть до штукатурки на стенах. Если записка и была, она сгорела вместе с комнатой.
Оба компьютера Вайшнавайи — стационарный и карманный — сгорели вместе с ним. Заодно сгорел и ключ, открывающий доступ к персональным данным, хранящимся в глобальной сети. Опрос друзей и знакомых покойного тоже не дал никаких результатов. До самого последнего дня Вайшнавайя был бодр и весел, с ним все было как всегда, и вдруг ни с того ни с сего нелепое самоубийство.
Факт самоубийства сомнений не вызывал. На оплавленном полу отпечаталась четкая тень трупа, по положению тела было видно, что в момент выстрела Вайшнавайя сидел за столом, а пуля ударила его в правый висок. Если в него выстрелил кто-то другой, значит, этот кто-то должен был находиться в той же комнате, но комната выгорела дотла и в ней не осталось ни человеческих останков (не считая тела Вайшнавайи), ни обгоревших обломков робота. Дверь была закрыта, окна тоже закрыты, чисто теоретически можно предположить, что поработала автономная граната сверхмалой мощности, она влетела в комнату, затаилась, дождалась, когда возникнет подходящая ситуация, в которой атака будет воспринята как самоубийство… Нет, это слишком сложно для миниатюрного компьютера гранаты. И вообще, граната никак не могла вложить в правую руку трупа обгоревший разряженный пистолет.
Роботы подтвердили выводы Анатолия — пистолет, вне всякого сомнения, был оплавлен в результате взрыва пули, выпущенной именно из него. Этот пистолет не подложили потом, чтобы запутать картину преступления. Не было никакого преступления, а было только самоубийство. Но почему Вайшнавайя пустил пулю себе в висок?
«Якадзуно Мусусимару пропал без вести в джунглях в районе ящерских селений Вхужлолв и Хлозолва. Поиски результатов не принесли. Примите мои искренние соболезнования. С уважением Али Мубарек».
Хируки Мусусимару крепко зажмурился и сильно сжал руки, чтобы не застонать — потомку самураев не подобает выказывать слабость.
Против судьбы не попрешь, судьба предрекла Якадзуно безвестную смерть в деметрианских джунглях, жалко, но ничего не поделаешь. От случайностей не застрахован никто. Надо будет написать жене в Хиросиму… Какой это будет удар для нее…
Хируки ткнул мышью в иконку органайзера и ввел в список запланированных мероприятий новое дело. Надо съездить в университет и поискать в местной сети подробную карту окрестностей Олимпа. Или Рю попросить?.. Нет, это Хируки должен сделать сам. Из уважения к памяти сына. Бедный Якадзуно…
Несущий винт остановился, Евсро вылез из-за штурвала и коротко бросил:
— Туз, сулешвой, охшав вовефлава!
— Вероко лсошловую? — испугался один из ящеров, сидевших сзади.
— Рех, ре лсошловую, — Евсро немного смутился.
Якадзуно улыбнулся, нет, не над чрезмерно эмоциональным высказыванием Евсро, а над самим Евсро — чувство юмора у него оставляет желать лучшего. Якадзуно открыл люк, посмотрел вниз, не увидел ничего угрожающего спрыгнул. За ним последовал Евсро, а затем и остальные ящеры.
Почему-то на-этот раз Якадзуно и Евсро сопровождали не элитные бойцы с энергетическим оружием, а обычные лозшуэ, вооруженные мечами и кинжалами человеческого производства, но традиционного для Усуфлал убогого дизайна. У них даже луков не было.
— До Нью-Майами семьдесят пять километров, — сообщил Евсро. — Ближе подлетать опасно, я не такой хороший пилот, чтобы укрыться от ПВО. В шести километрах к северу есть ферма, там живут люди.
— Откуда ты знаешь? — удивился Якадзуно.
— Мы пролетали мимо, детекторы засекли радиопомехи от работающих электроприборов. Я не стал садиться поблизости, они могли забеспокоиться. Мы пойдем к ферме пешком, часа через три будем на месте.
— Три часа по таким джунглям?
— Вот эта прогалина, — Евсро показал рукой, — ведет почти к самой ферме.
Якадзуно посмотрел в указанном направлении, но не увидел никакой прогалины.
— Подойдем поближе — увидишь, — пообещал Евсро.
Они подошли поближе и деревья расступились, открыв широкое пространство, заросшее высокой травой. Странные джунгли на Деметре — в одном месте деревья растут, а в другом точно таком же — не растут, как будто местные боги специально организовали удобные дороги для своих ящеров.
— Что будем делать на ферме? — спросил Якадзуно. Он уже знал ответ, он надеялся, что ошибся, но его надеждам не суждено было сбыться.
— Тебе нужна легенда, — сказал Евсро. — Ты — простой фермер, жил здесь, никого не трогал, неожиданно из джунглей вышли ящеры, все уничтожили, ты чудом спасся. Документы потерял.
— Там, на ферме, наверняка женщины, дети…
— Такова их судьба, — отрезал Евсро. — Идет война, сейчас не время проявлять благородство.
— Но они ни в чем не виноваты!
— Срузоле Сегалкос уже забыл? Те женщины и дети тоже были ни в чем не виноваты.
Якадзуно ничего не сказал в ответ на эти слова. Когда тебе предстоит долго идти по неровной земле, надо беречь дыхание.
Галя поселилась в доме Рамиреса. Ее депрессия быстро прошла, оказалось, что это была даже не депрессия, а так, временное душевное расстройство. Еще бы не расстроиться- потерять единственного близкого человека (ее мама давно умерла, а постоянного молодого человека у нее не было), да еще при таких обстоятельствах — врагу не пожелаешь.
Черная полоса, кажется, кончилась, тьфу-тьфу-тьфу, сообщений о новых терактах больше не поступало. Если раньше почти каждая телевизионная речь Рамиреса была посвящена какому-то происшествию, то теперь его речи больше напоминали проповеди, и это было куда более правильно и полезно, чем просто информировать население о происходящих событиях.
С другой стороны, Рамирес все чаще стал замечать, что жизнь становится все более похожей на дореволюционную. Терраформинг планеты ограничился одним-единственным ветровым щитом, наличие
