Иван.
— А что такого? — удивился Рамирес. — Все равно эта тайна давно уже не тайна. С тех пор как наша планета изолирована, эта информация перестала быть секретной. Знаешь, Галя, что всех нас связывает?
— Молчи! — повысил голос Дзимбээ. — Извини, Джон, но я с тобой не согласен. И тебе придется прислушаться к моему мнению, потому что я не только твой друг, но и начальник особого отдела. То, что мы сделали на Гефесте, разглашению не подлежит.
— Хорошо, — пожал плечами Рамирес, — если ты настаиваешь, разглашать не буду. Мы так и будем тут сидеть или кто-нибудь уберет тело?
— Пойдем вынесем его вниз, — предложил Дзимбээ. Рамирес чуть не поперхнулся. Он рассчитывал, что Дзимбээ позвонит кому надо, приедут рабочие из морга и все сделают. Наверное, Иван был прав, революционеры действительно стали слишком похожи на изнеженных чистоплюев.
— Пошли, — сказал Рамирес и взял Ивана за руки.
Дзимбээ подхватил тело за ноги, и они потащили его вниз. Выходя на лестницу, Рамирес увидел, что Галя уже притащила из санузла швабру и приступила к ликвидации пятна на полу. Вот и еще одно свидетельство падения уровня жизни — даже сам Джон Рамирес не может позволить себе робота- горничную.
Ближе к вечеру жизнь в Нью-Майами оживилась. Температура упала градусов до двадцати пяти, солнце переместилось из зенита ближе к горизонту, ощущение жаркой парилки немного отступило. Якадзуно отважился выбраться из своего импровизированного убежища.
Он встал на ноги, расправил затекшие члены, отряхнул с себя грязь, насколько смог, и направился вдоль по улице в прежнем направлении. Больше всего ему хотелось выпить литра полтора-два чистой воды, можно даже без сахара и ароматизаторов. Впрочем, «хотелось» — не самое удачное слово, это было просто необходимо.
Якадзуно обратился с этим вопросом к первому же прохожему. Тот категорически не рекомендовал пить воду из луж и посоветовал заглянуть в любую забегаловку и купить что-нибудь ароматическое. Якадзуно сказал, что слышал, что деньги больше не действуют. Прохожий очень удивился, что Якадзуно это только что узнал, и поинтересовался, какой кредит он имеет. Якадзуно спросил, что такое кредит, прохожий вспомнил про какую-то важную встречу и быстро ушел. Якадзуно критически оглядел свой вдрызг перепачканный джинсовый костюм и решил, что понимает его чувства. Сейчас Якадзуно больше всего походил на грязного и вонючего бродягу, выпрашивающего жалкие подачки у каждого встречного.
У второго прохожего Якадзуно поинтересовался, как Дойти до аэропорта. Улыбчивый молодой человек индийской внешности очень удивился вопросу и сказал, что до аэропорта отсюда около пятнадцати километров и дойти туда, в принципе, можно, но крайне утомительно. Якадзуно опечалился и спросил, как ему быть, ведь у него нет никакого кредита, а есть только предписание немедленно прибыть в аэропорт, и если он его не выполнит, то его ликвидируют без суда и следствия. Собеседник снова очень удивился и спросил, как случилось, что Якадзуно оказался без кредита, но с назначением.
— У тебя есть документы? — спросил он.
— Да, мне выдали карту, когда выдавали назначение.
— На ней должен лежать подъемный кредит.
— Подъемный кредит?
— Небольшая сумма, чтобы не умер с голоду, пока добираешься до места назначения.
— Мне никто не сказал об этом, — Якадзуно в очередной раз почувствовал себя идиотом.
— Наверное, думали, ты и так знаешь. Об этом, вообще-то, все знают.
— Я только первый день в Нью-Майами. На мою ферму напали ящеры…
Индус присвистнул.
— Тебе очень повезло, что ты жив, — сообщил он. — Пойдем, провожу тебя до остановки, мне тоже ехать в ту сторону. Меня зовут Хаттаб Матурана.
— Бенедикт Ассам, — представился Якадзуно в ответ.
— Ты мусульманин?
— Синтоист. У меня только фамилия арабская, отец у меня японец, мать американка, арабы в роду когда-то были, но когда, никто и не помнит.
— Мы с тобой похожи, — хохотнул Хаттаб. — У меня тоже только имя арабское, но я принял ислам, чтобы моим предкам не пришлось стыдиться меня перед лицом Аллаха. У тебя есть жена?
— Уже нет, — Якадзуно изобразил на лице приличествующее случаю горестное выражение.
— Извини, — смутился Хаттаб. — Я не подумал…
— Ничего. Слушай, ты не знаешь, тут поблизости есть какие-нибудь забегаловки?
— Голоден?
— Это тоже, но больше всего пить хочу. Я с утра не пил.
— Ну ты даешь! У тебя же, наверное, в горле все пересохло! Тут рядом один магазин есть, странно, что ты его не нашел.
— Я думал, у меня нет кредита.
— Ах, да… А что у прохожих не спросил?
— Я пробовал, но меня все посылали, это так странно! По-моему, до революции люди были более приветливыми.
— Люди какими были, такими и остались. Просто ты очень грязный, все думали, что ты бродяга.
— Еще бы я был не грязным, я пять часов пешком по джунглям пробирался.
— Ящеры не погнались?
— Нет, не погнались.
— Странно, обычно они свидетелей не оставляют.
— Я думаю, они меня не заметили. Когда они напали, я был в джунглях, у меня была ферма животноводческая, я лягушкоедов разводил… Так вот, когда ящеры начали стрелять, они обесточили периметр, лягушкоеды ломанулись наружу, ящеры стали стрелять, я тоже стрелял, только они, наверное, не заметили, что я стрелял. Там такая пальба была, что ни один бес не разберет, кто в кого стреляет.
— Тебе повезло.
— Это точно. Слушай, а что у вас тут творится? Я последний раз здесь был еще до революции, тут столько изменилось… Деньги вот больше не действуют.
— Деньги на самом деле действуют, только теперь деньги другие. Братство выдает кредит каждому трудящемуся, этот кредит, по сути, и есть деньги. Разница только в том, что кредит нельзя класть в банк под проценты, инвестировать, ну и тому подобное. Кредит — это только для личного пользования.
— А как узнать, сколько у меня кредита?
— Информация лежит на карте, как обычные данные. Берешь мобилу и смотришь.
— У меня нет мобилы.
— Как это?
— Потерял в джунглях.
— Надо новую купить.
— А у меня кредита хватит?
— А я откуда знаю? Давай карту, посмотрим.
Якадзуно передал Хаттабу свежеактивированную идентификационную карту, тот вставил ее в свою мобилу, и оказалось, что кредита Якадзуно на покупку новой мобилы не хватит. Можно, конечно, купить дешевую модель, которая умеет только звонить и больше ничего, но зачем такая модель нормальному человеку? Нормальному человеку нужен не столько переносной телефон, сколько карманный компьютер.
— Придется тебе без мобилы покантоваться, — констатировал Хаттаб. — По большому счету, на стройке она тебе и не нужна будет. С кем там по мобиле разговаривать?
— Мне сейчас вообще не с кем разговаривать. Как эта бесова революция началась… Ты что это напрягся? Хаттаб посмотрел на Якадзуно с сомнением.
— Да так… Думаю, откуда ты — из особого отдела или вправду из джунглей.
