Жака дракон тоже отправился в полет, сраженный могучим ударом с разворота в челюсть. Причем летел он вместе с жезлом, в который от неожиданности успел вцепиться.
— Отдай жезл, собака! — взревел Жак.— Он великому ученому мужу принадлежит?
Сзади на спину ему прямо с решетки прыгнул Борюсик.
— Меня не остановишь! Я к королю иду!
Рыцарь завел за спину руку, пытаясь схватить за шиворот верткого оборотня, и покачнулся, схлопотав удар от подоспевшего дракона жезлом в лоб.
— Еще давай! — прошипел Борюсик— Такую дуру одним ударом не свалить.
В запале дракон, вместо того чтобы ткнуть рыцаря легонько пальчиком в активную точку «отдохни немного», со всего размаха благословил Жака по тому же месту жезлом еще раз. Рыцарь закатил глаза и мягко осел на землю. Борюсик склонился над ним, выдернул из его руки мешок и сунул его себе под мышку.
— Верни ему жезл.
— Зачем?
— Верни, говорю!
Дракон осторожно вложил жезл графа де Куфто в руку рыцаря.
— Стража!!! Мы преступника поймали!!! — заголосил оборотень.
Дракон болезненно сморщился. Не нравился ему такой метод проникновения во дворец.
— Ну ты и гад, киса...
— Тихо!
К ним уже, грохоча по булыжной мостовой сапогами, спешила стража.
— Кто такие?
— Кто шумел? — Вперед выступил стражник в ярко начищенных доспехах с лейтенантским гребнем на кирасе.
— Крестьяне мы, ваша милость,— угодливо зачастил, низко кланяясь, Борюсик,— на заработки в город пришли. Работу искали, да не нашли. Думали, где бы на ночь пристроиться, заплутали. Город-то большой, а тут смотрим: вот этот,— ткнул он пальцем в лежащего на земле Жака,— одет по-благородному, а в руках жезл. Тот самый, о котором глашатаи на площадях кричали. Ну, мы и начали вас звать. А награда нам за это будет? Не обманете?
— Награду обещал король,— сурово сказал лейтенант.— Вы что, сомневаетесь в слове короля?
— Боже упаси, ваша светлость?
— Я лейтенант городской стражи, а не ваша светлость и не ваша милость! — Лейтенант взял из руки стоявшего рядом стражника факел, подошел поближе и склонился над телом рыцаря.— По описанию похож. Неужто Жак де Паранель? Вам повезло.
Лейтенант выдернул из руки Жака жезл, всмотрелся в гравировку на его рукояти.
— Тот самый. Номера совпадают. В кандалы его! Опытные стражи оперативно сковали руки и ноги рыцаря.
— Этого в темницу, селян — в комнату для особо уважаемых гостей.
Лейтенант еще раз склонился над рыцарем.
— Странный у него знак на лбу.
— А что такое?
Борюсику с драконом тоже стало интересно. Они присмотрелись внимательней. На лбу рыцаря красовалась шестиконечная звезда.
— Никак Рифлейская звезда Гавида,— ахнул лейтенант.— Да он еще и на Гушалим работает. За это отдельно ответить придется. Так, за руки, за ноги его, и все за мной.
— Если его на плаху отправят,— зло прошипел на ухо Борюсику дракон,— я с тебя с живого шкуру спущу.
— А не надо было бить ему по лбу под разными углами,— прошипел оборотень, покосившись на жезл в руке лейтенанта, увенчанный трехлучевой звездой.— Попал бы след в след, и никто бы ничего не заподозрил. Знак триединства в Авалоне уважают.
Комната для особо уважаемых гостей выглядела довольно элегантно. На стенах висели гобелены с изображением батальных сцен, на которых доблестные представители династии Дурбонов громили врагов короны. Под гобеленами стояли диваны, в центре комнаты — заставленный яствами стол, к которому были придвинуты мягкие кресла. На окнах — резная решетка, выполнявшая не только декоративные, но и охранные функции. Через окошко гостям, в случае чего, удрать было трудно. Но самым интересным элементом интерьера были отливающие медью трубы; они тянулись из форточек окон и причудливо переплетались под потолком, постепенно расширяясь в диаметре. Некоторые спускалась по стенам между гобеленами и своими раструбами, словно гигантскими глазами, смотрели на гостей.
— Я про такие читал,— восторженно сказал дракон, завороженно глядя на трубы,— они должны петь. Если ветер с одной стороны, они поют одну песню, чуть изменился ветер — поют другую.
— Тогда чего они молчат?
— Не знаю. Должны играть от малейшего дуновения. Изумительная система. Больших денег стоит. Наверняка в Чинляндии заказывали. В Авалоне таких мастеров нет.
— Это хорошо. С почетом встретили,— удовлетворенно мяукнул Борюсик, подсаживаясь к столу.— Ой, рыбка...
— Нашел время жрать! — вернулся к действительности Ариэль.—Лучше думай, как Жака выручать будем! И как я на твои уговоры повелся, не пойму. Нельзя так со своими, подло это!
— А что делать прикажешь, если этот идиот сам пошел сдаваться? — ощетинился Борюсик.— Что я должен был говорить страже? «Извините, дяденька, мы этого придурка от законного правосудия хотим спасти»?
— Да ты сам стражу позвал!
— Правильно. Я же сказал, что мы проникнем во дворец с помощью жезла. Вот и проникли. Мы в гостевой комнате.
— А Жак в темнице.
— Но пока еще жив и здоров.
— Вот именно, что пока еще...
— Ладно, успокоились. Не приведи Шявмур, подслушивают. Ты главное запомни: для всех мы с тобой — два наивных селянина. В остальном положись на меня. У меня язык подвешен. Давай подкрепимся и займемся делом. Я не собираюсь здесь задерживаться до утра. Тырим мой артефакт из сокровищницы, выуживаем из темницы Жака и сваливаем.
Шум за дверью заставил их насторожиться.
— Что, поймали? Где они? Дайте мне посмотреть на их морды. Я эту троицу живьем видел. А ну подать их сюда!
— Гергел,— вздохнул дракон, готовясь принять истинное обличье.— Вряд ли теперь твой язык тебя спасет. Придется драться.
Борюсик метнулся к окну, вцепился в решетку. Она сидела крепко.
— Это точно он! донесся до них голос Гергела откуда-то снизу.— Я его узнал! Где остальные? В гостевой? Тогда почему заслонки закрыты? Идиоты! Всех уволю, уроды!
— Ну, забыли. И вообще потише, мы дворцовая стража, тебе не подчиняемся.
В трубах что-то шаркнуло, заскрежетало, и гостевая комната запела на разные голоса. Дракону вдруг сразу расхотелось бежать.
— А хорошо поет,— задумчиво сказал Ариэль, опускаясь в кресло.
— Умопомр-р-рачительно,— муркнул Борюсик, на ватных ногах подошел к столу и сел напротив дракона.— И чего нам бояться? Мы обычные селяне.
— Пришли к королю покушать рыбки,— согласился с ним дракон.
— И хрен нас кто опознает.— Веки оборотня сами собой начали смыкаться.
На пороге гостевой комнаты появился Гергел с суровым морщинистым стариком в мантии
