— Всегда готова услужить.
Прямо на кухне они преобразились, сбросив перед тем халаты. Тут же мир перед Павлом и Инной превратился в яркие полосы и пятна запахов, следов, мимолетных ощущений.
'Ты видишь вот эту сиреневую полосу?'
'Да. Это запах Эльзы'.
'Да уж, не перепутаешь. Гномы оставляют очень характерный запах. А эти зеленые пятна — Исидор'.
'Разделимся. Ты будешь следовать путем Эльзы, а я — Исидора'.
'Интересно, они знали, что мы оборотни?'
'Это неважно. Важно то, что мы про себя знаем, что мы — оборотни'.
Они разделились и стали обследовать комнаты на предмет запахов. Кое-где эти запахи были слабыми, кое-где, наоборот, слишком явными и яркими.
И тут раздался торжествующий вопль Инны:
'Кажется, я нашла!'
Павел помчался к ней. Инна, уже изменившаяся, держала в руках старый 'Сони-Эриксон'. Павел тоже обратился и посмотрел на уровень зарядки в телефоне.
— На один звонок должно хватить. Кому звоним?
— Твоим родителям, конечно. Милиция нам не поможет. Пока, во всяком случае.
— Хорошо. Но, вообще, как-то по-дурацки получается: без родителей и дня прожить не можем.
— Это форс-мажор. Мы потом извинимся.
И Павел набрал номер отца:
— Папа?
— Павлушка?! Слава богу! Дозвониться до тебя не мог.
— Нас ограбили и телефон перерезали.
— О господи! А машина?!
— Угнали! Эти чертовы гномы Исидор и Эльза!
— У вас побывали Исидор и Эльза?!
— Да.
— Тогда о вещах придется забыть. Это известные мошенники. Павел, я что дозвониться-то до тебя хотел: матери ночью плохо стало. 'Скорую' вызвали, в больницу ее забрали, Павлушка. Инсульт.
— Нет, не может быть! Папа, я сейчас буду. Только скажи, как из дома до шоссе добраться.
— Да ты у моих друзей-пасечников машину одолжи. У них в пяти километрах от вас тоже свой загородный дом. Разумихины фамилия. Они помогут.
— Они в пяти километрах?
— А ты превратись. Они сами урсолюды, понимают.
— Хорошо. Пап, маме ни слова.
— Ну пока…
Телефон разъединился и умер.
Павел зло отшвырнул его.
— Инна, ты будь здесь. А я изменюсь и побегу к соседям родителей, Разумихиным. У них машина.
— А сам ты машину водишь?
— Что? Ах черт…
— Вот. А я вожу. Так что бежим вместе. А кого-нибудь из Разумихиных попросим потом за нашим домом присмотреть. Логично?
— Логично.
Они спустились на первый этаж и изменились. В распахнутую дверь уже немного намело снежку, но мороз и ветер не страшны оборотню, особенно когда он в ярости.
Они добежали до коттеджа Разумихиных буквально за четверть часа. Превращаться сейчас в людей было бы просто невозможно — голые, на морозном ветру… Но как дать о себе знать? И тогда Инна завыла — страшно и торжественно одновременно. Собаки Разумихиных принялись отчаянно и трусливо лаять. А Инна все выла, и скоро к ней присоединился Павел.
Тут калитка распахнулась, и в проеме появилась полная женщина, державшая в руках дубленки и валенки.
— Преображайтесь тут, — сказала она. — Домой я вас волками не пущу.
Они изменились, тут же влезли в валенки и пахнувшие овчиной дубленки.
— Да ты никак Павлушка? — ахнула женщина. — Да еще с молодой женой!
— Да. Здравствуйте, я не знаю вашего имени-отчества.
— Галина я. Галина, и все. Проходите в дом, рассказывайте, что у вас стряслось. Мой-то уехал.
— На машине?
— Ну да.
— Все погибло, — сказал Павел.
— А вам машина нужна?
— Да, простите нас за беспокойство.
— Да успокойтесь вы, у нас еще машина есть. 'Форд-Эксплорер'. Мой-то на 'рено' укатил. Так, а теперь в дом, отогреваться и рассказывать все по порядку.
Следом за Галиной они вошли в благословенное тепло дома. Хозяйка принесла им нехитрую одежду: Павлу — джинсы и свитер, Инне — вязаное трикотажное платье, сразу обтянувшее ее уже заметный животик.
— На сносях, — покачала головой Галина. — И волчицей бегаешь!
— Не было другого выхода, — сказала Инна и расплакалась.
— Ну-ну, — обняла ее Галина. — Сейчас поедим и чайку попьем, глядишь, и горе размыкаем.
— У нас с утра еще крошки во рту не было, — сказал Павел. — Так что подкрепиться не откажемся.
— Ну тогда мойте руки — и в столовую. А валенки не снимайте.
— Натопчем ведь.
— И ничего, приберусь, не барыня.
Галина накрыла для них поистине шикарный стол. Впрочем, понятно, предназначался-то он скорее всего мужу, но урсолюдица решила, что гости в бедственном положении и сперва следует накормить их.
Сначала был восхитительный борщ, обжигающе острый. На второе — жареный кролик, он которого они отъели чуть ли не полтушки. А за едой и разговор клеился.
— Нас банально ограбили, — сказал Павел, жуя мясо. — Когда мы въехали в дом, нас встретила вполне приличная супружеская чета гномов. Они назвались Исидором и Эльзой.
— Ах! — прижала ладони к щекам Галина. — Ведь их давно разыскивает милиция за ограбление пяти банкоматов.
— Ну вот, а теперь они решили ограбить нас. Подали нам ужин, притворились домоправителями.
— И на ночь по чашке горячего шоколада, — догрызая косточку, добавила Инна. — А в шоколаде наверняка было снотворное, потому что мы проспали до полудня.
— И они сбежали, прихватив все наши не распакованные вещи, на нашей же машине. А метель замела следы. Все они, гады, рассчитали!
— А тут и рассчитывать нечего, — сказала Галина, — Гномы, как и ведьмы, мастера вызывать перемены в климате, грозы, снегопады. Так что о вещах забудьте сразу.
— Да дело даже не в вещах, вещами-то обрастем! Я отцу позвонил — маму в больницу забрали. Инсульт у нее.
— А вот это беда так беда. Вот что, ребята, поеду-ка я с вами. А на первое время вот возьмите пять тысяч. Хоть на какую-то одежду и обувь хватит. Возвращать не надо.
— Нет, мы так не можем, — заупрямился Павел.
— Сможете, — заверила его Галина. — Значит, сначала едем в больницу, потом в милицию —
