— А теперь мы с вами подходим к первому зомби, созданному жрецами вибути много сотен лет назад.
— То есть это покойник? Типа мумии?
— Я покойник, но не мумия, — хрипло прокаркал первый зомби. — Я мыслю, следовательно, существую. Также я готов исполнять любую общественно полезную работу, силы во мне много. Но принц Аванси-мбонси повелел мне лежать в музее в качестве примера и образца. Вы, молодой человек, не знаете, какая это тоска — лежать и ничего не делать! Хорошо хоть Онене меня газетами снабжает.
— У вас есть газеты? Может, и книги?
— Конечно, есть. — И Онене с гордостью показала Гостю стопку глиняных табличек с клинописным текстом, — Это газеты. А вот наши книги.
Книги племени вибути в отличие от газет были с золотыми страницами. Гость попросил у Онене полистать одну книгу и убедился, что это сборник кулинарных рецептов.
— Поваренная книга, — прошептал Гость. — Поваренные книги, индекс тридцать шесть точка девятьсот девяносто семь! Я вспомнил, кто я! Меня зовут Павел Лозоход, я студент Московского университета культуры и искусств, библиотечное отделение! Я заочник, но почему же я заочник? Вспомнил. Все вспомнил.
— Что вы вспомнили, Павел?
Павел помрачнел:
— Многое. Но самое главное, я вспомнил, как меня убили и кто меня убил. Это отец моей жены. Он столкнул меня с лестницы, а потом свернул мне шею, как цыпленку. Это из-за Аграфа. Пурпурного Аграфа, священной реликвии щедровских оборотней. Да, я ведь еще и оборотень! А смогу ли я превратиться?
Павел напрягся, но ничего не вышло.
Он расстроился:
— Значит, я больше не оборотень.
— Нет, нет, вы оборотень, — заверила его Онене Небуду. — Просто в этой хижине не разрешается никаких магических действий. Я думаю, сегодня в полночь на пиру вы изменитесь. Ведь сегодня полнолуние. Многие изменятся.
— А вы, Онене?
— О нет, я не оборотень, я просто
— Фея?
— Да, фея. Что вас так взволновало?
— Потому что я еще кое-что вспомнил.
И Павел рассказал Онене свою историю любви к фее Леночке.
— Это очень печально слушать, — всплакнула Онене, — Но Инна и ее дети вовсе не виноваты. Так сложилась судьба.
— Онене, а вы не знаете, сколько времени я здесь нахожусь?
— Сегодня в полночь будет как раз двенадцатая луна.
— Год? Целый год? Тогда они точно меня похоронили!
— Кто?
— Да хоть Инна с ее родителями! Хотя как они могли меня похоронить? Тело-то вот оно!
— Они могли похоронить пустой гроб или наполнить его землей и камнями. У нас в городах Натуту и Тунету очень часто практикуется такая церемония: покойник становится зомби, то есть продолжает функционировать дальше, а его гроб хоронят, чтобы не остались недовольными боги подземного царства и боги погребальных церемоний.
— Значит, выходит, я тоже как бы зомби?
— Нет, что вы, вы живой человек и оборотень. В вас есть дух. Но я вижу, вас больше не привлекает наш музей.
— Простите, но… да. Меня сейчас больше волнует то, как мои родители среагировали на весть о моей смерти. Я немедленно должен поговорить с Аванси-мбонси.
Принц Аванси-мбонси находился по случаю жары на озере Авара. Там у него был удобный гамак, свежие глиняные таблички (пресса) и масса деликатесов, начиная от крабового суфле и кончая жабьей настойкой тридцатилетней выдержки. Именно столько лет выдержали жабы, дожидаясь, пока из них сварят настойку.
— А, Гость! — приветственно взмахнул глиняной табличкой Аванси. — Добро пожаловать в мой уголок отдохновения. Настоечку будешь?
— Аванси-мбонси, я вспомнил про себя все. Я — Павел Лозоход, и мы с тобой были друзьями- студентами.
— Ну, слава богам, что ты вспомнил! Мы с тобой не были, а по-прежнему остаемся друзьями- студентами.
Кстати, а вспомнил ли ты обряд, при помощи которого я тебя оживлял?
— Нет, вот обряда не помню.
— И не надо. Пауки, быстро гамак Павлу и Онене!
Тут же появились гамаки, Аванси-мбонси нацедил всем в стаканы настоечки и сказал:
— Ну, будем!
Все опрокинули в себя обжигающую, но очень пикантную жидкость. Вкус настойки Павел определил как вкус коктейля 'Маргарита' пополам с самогоном чистой слезы. Очень даже неплохо.
— Аванси, ты мне больше не наливай, — слегка окосело попросил Павел. — А то ведь сегодня еще и пир…
— Да! — оживился принц. — Пир! Приглашены все жители и даже боги. Уже сейчас идет подготовка на Поляне боевой славы вибути. Пир будет там.
— Аванси, — сказал Павел, — я очнулся только сегодня?
— Да.
— И узнал, что провалялся в коме весь год.
— Ты провалялся не в коме. Тебя попросту не было. Мы проводили обряды, мы умоляли богов, мы приносили жертвы. И боги вернули твои души — волчью и человечью — в твое тело. Сегодня полнолуние, и ты сможешь обратиться волком и даже посоревноваться с некоторыми из наших оборотней в силе и ловкости.
— Это все замечательно, но…
— Что тебя тревожит?
— Прежде всего, как ты узнал, что я буду у профессора в библиотеке и там появится мой тесть?
— Паутина.
— Что паутина?
— Ты уж извини, Павел, но ко всем своим друзьям я прикрепляю паутинки. И если что не так, паутинка дрожит. Твоя задрожала, я вычислил тебя по запаху и пришел в дом, где на лестнице увидал твое распростертое тело. Зрелище было не из приятных.
— Это понятно. Но вот, Аванси, ты говоришь, что я исчез на целый год. Как они со всем этим разобрались? Что сказали моим родителям. Ведь у мамы и так был инсульт! А Леночка! Что сказали ей?!
— Ты, Павел, успокойся, — сказал принц Аванси-мбонси. — Никто тебя не хоронил. Твой тесть объявил тебя пропавшим без вести. Впрочем, и сам тоже быстро пропал.
— При нем был Пурпурный Аграф! Он присвоил его себе и бежал. Его не нашли?
— Нет, как и тебя. Объявили пропавшим без вести.
— Аванси, я ведь ничего не знаю о той жизни без меня. Расскажи мне хоть что-нибудь!
— А не рано ли? Выдержит ли это твоя психика?
— Выдержит. Налей еще настоечки на полпальца.
— Онене, а вам?
— Я воздержусь.
Аванси по-дружески и не чинясь (чего там, оба принцы!) налил Павлу настоечки. И себя, конечно, не забыл. Они чокнулись стаканами и выпили.
