нападение. Его длинные когти полоснули крыло демона, оставив в нем приличные дыры. Хлынула кровь. Оба зарычали.
— Камратий принимает ставки, — сообщила Павлу сидящая рядом с ним богиня Ар. — Ты за кого болеешь, за волка или за демона?
— Я воздерживаюсь, — мрачно сказал Павел.
— Зря. Такое развлечение редко выпадает. Я поставлю на демона. Может, он и в самом деле будет нашим богом?
— Зачем вам такой бог?
— Зло лучше иметь в союзниках, — туманно ответила Ар. — Вот ты со мной же подружился…
— Ну… Так вы ведь не злая. Просто одинокая. Вам хорошего мужчину надо.
— А что, это идея…
Бой меж тем становился все острее и кровавее. Противники одолевали друг друга с переменным успехом. Вот Шредер сделал подсечку волку, но тот, падая, вцепился когтями в крыло демона, и без того уже изодранное. Демон взвыл и упал сверху на волка. Они покатились по золотым листьям, нанося друг другу все новые и новые удары.
И вдруг все кончилось. Оба противника лежали бездыханными.
— Ничего не понимаю, — сказал Аванси-мбонси. — Им же еще драться и драться…
И тут в раскате грома пришел голос:
— Довольно!
— Онто! Это бог Онто! — закричали все и стали молитвенно воздевать руки.
— Онто, яви нам свою волю! — завопил бог Ндунги. — У нас тут самая игра Пошла!
— Боги и люди, стыдитесь! — пророкотал голос. — Неужели вы видите что-то хорошее в зрелище убийства и насилия?! Разве этому вас учила Белая Птица и жрецы?
— Нет, нет, о Онто! О яви нам свою волю!
— Своей волей я отнимаю всякое дыхание жизни у этих существ. Они беспредельно злы, и нет в них той капли добра, ради которой им стоило бы жить. Я забираю их.
И тела Шредера и Виктора Семеновича исчезли. Исчезли и пятна крови. Все молчали, словно устыдившись своей внезапной кровожадности.
— И что на нас нашло… — повела плечом богиня Манюнюэль. — Забирай, Павел, свой Аграф.
— Он не мой, он просто принадлежит Щедровской Общине оборотней.
— Ну вот, а ты назначаешься его хранителем. Хотя тебе не позавидуешь.
— Нет! — вдруг сказал Павел. — Я не стану брать Аграф. В конце концов, Община удовлетворится лишь знанием о том, у кого он находится. А находиться он будет у богини Ар. Она сохранит его в целости и никому не отдаст. Да никто к ней по поводу Аграфа и подойти не посмеет.
— Это точно, — ощетинилась богиня Ар. — Только попробуйте. Спасибо тебе, Пашка, за такое доверие.
Ар приняла Пурпурный Аграф и прикрепила его к своему ветхому рубищу. И тут произошло невероятное.
Ар изменилась. Теперь она была вполне симпатичной женщиной без костлявости. И платье на ней тоже было приличное, типа сари. А на плече сиял Аграф.
Все тихо ахнули. А богиня Ар сказала:
— Как я похорошела с твоей помощью, Пашечка. Сначала волосы, теперь вот Аграф. Надо для меня теперь новое святилище строить. И новую должность дать. Например, богиня дружественных отношений с другими странами. Или короче — богиня международных отношений. Кто за?
Все были за.
Вот тут-то и начался настоящий пир.
Но, как сказал классик, всякому пиру конец приходит. Завершилось и это празднество. Ар удалилась к себе — присматривать за постройкой нового святилища и принимать толпы поклонников. В племени любили богов и охотно приносили им всякие мелочи типа ананасов и бриллиантов.
А для всех вибутян, не занятых строительством святилища Ар, наступили горячие дни. Дни урожая, так называли их вибутяне.
И Павел с Аванси-мбонси с головой окунулся в хозяйственную деятельность. Чего они только не делали!
В провинции Пурупай опять был небывалый урожай на жаб, из которых, собственно, и гонят настойку. Жаб, не дав им и квакнуть, собирали в большие плетеные корзины с крышками и относили на склады. Там жаб замораживали — лед обеспечивала богиня Аганри, живущая в высокогорных массивах. Павел сам лично перетаскал на спине не одну корзину с жабами. Казалось бы — жуть, но вибутяне как дети радовались большому урожаю.
— Сколько настойки сделаем! Можно наконец ее и на экспорт отправить!
Павел при этом соглашался с вибутянами. Настойка, хоть и из жаб, была классная. И очень хорошо шла как под ананас, так и под картошку со шпротами.
Разделались с жабами — поспели ананасы. Вот это действительно был экспортный продукт, и за ним следили пуще глаза своего. Ананасы помещали в специальные короба, запечатывали и отправляли мошешобо — у этого племени был хорошо налаженный контакт с Эквадором.
Вибутяне с экспорта ананасов имели гроши, но они были не жадные. Подумаешь, ананасы. Вот золотые листья пора обрывать, иначе они попадают сами и могут здорово расшибить кому-нибудь голову. Ох и налагался Павел по пальмам за золотыми листьями!
За время пребывания в племени Павел загорел, тело его сделалось гибким, упругим, как тетива лука, и не одна, ох не одна вибутянка заглядывалась на такого красавца. Тем более что после дней урожая традиционно последовала череда браков. Даже богиня Ар оказалась просватана за какого-то бога племени мошешобо. А Павел и Аванси-мбонси все так и оставались холостяками и завидными женихами.
— Аванси, — как-то сказал принцу Павел за бутылкой свежей жабьей настойки, — ну я на девушек не заглядываюсь, потому что в моей жизни есть только Леночка и я надеюсь когда-нибудь встретить ее и соединиться с ней. А ты-то что?
— Что?
— Девушку себе не заведешь.
— У меня есть девушка, Павел.
— Мванва?
— Мванва — это так. Для необременительной дружбы. Я не могу на ней жениться, она по крови мне не подходит.
— Как это — по крови не подходит?
— Не королевских она кровей, понимаешь? Мне жрецы запретили о ней и думать. Ну я в общем-то особо о ней и не думаю… Вообще, у меня есть невеста. Но она далеко от меня.
— Насколько далеко?
— Да нет, тут не в расстояниях дело. Понимаешь, мы с ней родились тогда, когда у племен вибути и мошешобо были вполне дружественные отношения. И нас обручили. Чтобы эта дружба ширилась и крепла, так сказать. А потом у мошешобо случился переворот, на место праведного владыки пришел узурпатор, и о нашем обручении они забыли. Но я-то не забыл. Я привык с колыбели любить девушку, назначенную мне в жены.
— А может, она уродина, каких мало?
— Ты не знаешь, о чем говоришь! Племя мошешобо — это племя красавцев, как мужчин, так и женщин. У них такие гены. Ни один европейский монарх не сравнится.
— Ну тогда возьми да отправь к ним делегацию: так, мол, и так, хочу повидаться с невестой. И не только повидаться, но и жениться законным порядком.
— Эх, если б все было так просто! Они нам теперь враги. Раньше мы беспрепятственно через их земли перевозили алмазы в другие страны. А теперь они нам препоны ставят — дескать, с каждого алмаза им процент полагается.
— О, как это знакомо! Слушай, а ведь ты можешь встретиться со своей невестой тайно.
— Как это?
