душевный выискался? Разве тебя не бездушная вампирша родила?
— Я считаю, что мне повезло, — буркнул вампир, явно задетый за живое.
Верно почувствовав мысль, я решила его добить:
— В любом случае твоей няньке точно не повезло. Спорю, что твоя душевность ничуть не помешала тебе использовать ее в качестве своего первого завтрака! — Вампир промолчал, я же скривилась от собственной догадки: — Как все это мерзко!
— Мерзко, говоришь? — Судя по тону, вампир разозлился. — А разве не мерзко есть убитых животных? Люди ведь сначала их выращивают, заботятся о них, а потом безжалостно убивают! Так чем же они лучше нас? Даже ты считаешь себя чистенькой, потому что в жизни никого не убила, но зато убивают другие, а ты поощряешь их действия, покупая мясо для пропитания. Что скажешь теперь?
Я промолчала. Действительно, возразить что-либо было трудно. Оправдываться тем, что если бы все зависело только от меня, то давно запретила бы убийство животных и призвала всех к поеданию исключительно овощей и фруктов? Как-то мелко, да и к тому же несбыточно.
— Если хочешь знать, — тем временем продолжал вампир, — я любил свою няньку и был привязан к ней, словно к родной матери. Она научила меня быть таким, какой я сейчас. Именно она сделала меня непохожим на остальных вампиров. Но я не знал, что однажды убью ее. Если бы мне кто-то сказал заранее, что это случится, если бы предупредил… Если бы она в тот момент не оказалась рядом!.. — Он замолчал, видимо переживая в памяти трагедию прошлого.
Внезапно мне стало его жаль. Получается, он действительно перенес тогда глубокую душевную травму, если до сих пор говорит о случившемся с неподдельной грустью в голосе. Впрочем, этим моментом следовало воспользоваться.
— Тебе не кажется, что все же не следует держать людей в твоей тюрьме, хотя бы в память о твоей няне? — тихо спросила я, в глубине души совершенно не надеясь на положительный ответ с его стороны.
— В память о своей няньке я никогда не пью кровь у женщин! — сухо ответил вампир. — Если ты заметила, в клетках находятся одни мужчины. Впрочем, хватит об этом. Я пришел сюда совсем не для того, чтобы обсуждать свою пищу.
— Пищу? — удивленным эхом откликнулась я.
— Да, пищу! Люди — это всего лишь пища! — отрезал вампир, подводя черту в неприятном разговоре.
Я лишь устало вздохнула. Вот тебе и раз. Несмотря на все вышесказанное, он по-прежнему остался кровопийцей, которого ничем не проймешь. Вампир тем временем продолжал:
— Я пришел, чтобы сделать тебе предложение. Хочу, чтобы ты стала моей женой.
Как в полусне, я отстраненно наблюдала, как невероятно красивый и совсем еще недавно желанный мужчина преклонил колено перед кроватью, на которой я сидела, а потом протянул мне раскрытую шкатулку. На белом бархате покоилось широкое кольцо из белого металла, покрытое золотой вязью. Еще несколько часов назад я потеряла бы голову от подобного предложения и согласилась, млея от счастья. Но сейчас все изменилось. Красавец-кровопийца не вызывал во мне никаких чувств, кроме ненависти. Ощущая, как тоскливо заныло сердце в груди, я оттолкнула шкатулку и отрицательно качнула головой:
— Я не хочу.
— Что же. — Казалось, Саймон ничуть не расстроился. Легко поднявшись с колен, он закрыл шкатулку и положил ее на кровать, а затем наклонился к моему лицу. — Раз не получается по-хорошему, придется действовать иначе. Дорогая, прежде чем отказывать мне, советую хорошо подумать, причем не только о себе. Я зайду позже за ответом.
Высказавшись, он растворился в воздухе, а я задумчиво уставилась на шкатулку. Значит, подумать не только о себе? Вот скотина!
Глава 10
Половину ночи я провела на кровати, задумчиво глядя в потолок и старательно обдумывая свой ответ вампиру, поэтому, когда Саймон в очередной раз появился передо мной, речь для него была уже готова.
— Я приму предложение и выйду за тебя замуж, — невозмутимо кивнула я, не дав вампиру и рта раскрыть, — но сначала ты выполнишь два моих условия!
— Может, мне проще тебя заставить? — задумчиво склонил голову Саймон. — Существуют же приворотные эликсиры, магия, наконец…
— Можешь, конечно, — согласилась я. — Только учти, что в таком случае я ничем не буду отличаться от твоих вампирш и стану такой же холодной и бездушной, как они.
— И какими же будут твои условия? — вздохнув, спросил вампир.
— Ты отпустишь на свободу Данти и вернешь девочек домой.
— Хорошо. — Он просто пожал плечами.
Я недовольно нахмурилась:
— И в чем подвох?
— Какой еще подвох?
— Почему ты так быстро согласился? Хочешь в очередной раз обмануть меня?
— Ничуть! — Он пожал плечами в подтверждение своих слов. — Просто это легко выполнимые задачи, да и к тому же вполне ожидаемые.
«Вполне ожидаемые, говоришь? — внутренне усмехнулась я. — Что же, посмотрим, насколько предсказуемыми для тебя окажутся дальнейшие мои действия…»
— В таком случае, можешь приступать к выполнению.
— Тогда пошли. — Вампир протянул руку.
— Куда?
— Выполнять первое условие.
Сдержав ликование и все еще ожидая какой-нибудь подвох, я встала с кровати, посадила на плечо Кляксу и вместе с Саймоном покинула комнату.
Мы прошли несколько залов и коридоров, а затем оказались перед знакомой железной дверью. Пока Саймон что-то шептал, открывая многочисленные замки, с которыми моя магия в свое время справилась достаточно быстро, я сверлила взглядом его спину и думала о том, как может быть обманчива внешность. Если бы он не был вампиром и жил на поверхности, в городе, уверена, за него передралось бы все женское население. Но, увы, есть вещи, которые нельзя изменить при всем желании. Хотя, будь на моем месте другая, вряд ли она была бы такой принципиальной. Богатство и красота Саймона помогли бы ей закрыть на все глаза. А вот у меня глаза закрыть не получается, от того и страдаю, но характер уже не изменить, не так я воспитана.
Тем временем Саймон справился с замками, и дверь, натужно скрипя, открылась, явив нашему взору темноту, которая, впрочем, стала быстро отступать под светом самостоятельно загорающихся факелов. Люди в клетках зашептались, но вампир прошел мимо них, не обратив никакого внимания. Приблизившись к клетке Данти, он открыл ее и обернулся ко мне:
— У тебя есть пара минут, чтобы сказать ему несколько слов на прощанье.
Отказываться от подобного предложения было глупо, поэтому, не теряя даром времени, я вошла в клетку и остановилась напротив Данти.
Голубые глаза засветились удивлением. Вздохнув, я уставилась в пол и принялась быстро говорить, боясь, что время истечет прежде, чем я успею все сказать и объяснить:
— У нас мало времени, поэтому, пожалуйста, выслушай меня, не перебивая. Сейчас ты выйдешь из этой клетки и покинешь замок. Навсегда.
— А как же ты? — все же перебил Данти.
— Я же просила не перебивать меня! — воскликнула я, на мгновение подняла взгляд и вновь отвела глаза, боясь увидеть выражение лица Данти, когда он поймет, что уходит отсюда без меня. — Я
