секунду его вырвало.
У него не осталось никаких сомнений: натянутая струна, не выдержав, лопнула, и мир летел в смердящую черную пустоту. По сути дела, мира больше не было. Остались только УЖАС и СМЕРТЬ.
И еще – они. Неизвестно каким чудом двое выживших.
Джордж снял с себя черную куртку, украшенную яркими узорами красных помидоров и яичного желтка, размахнулся и закинул ее как можно дальше. Затем развязал шарф и тщательно вытер им рот. Скомканная шелковая тряпка полетела следом за курткой.
Потом... он бросился к Рите, упал в траву и уткнулся лицом в ее колени. А потом... Случилось и вовсе необъяснимое. По крайней мере, он так думал, – что объяснить это невозможно. Он заплакал.
Двенадцать часов две минуты. Окрестности Серпухова.
Вертолет подлетал к городу с северо-запада. Кресло и столик, за которым расположился Севастьянов, стояли по левому борту, поэтому он хорошо мог видеть все, что происходит внизу: в городе и ТАМ. За ним.
И... он не видел ничего. Только легкую сизую дымку, повисшую над дальним лесом.
Машины по-прежнему юрко сновали по шоссе, город жил своей жизнью, и никто из жителей не знал, что творится у них под боком.
Севастьянов знаком подозвал второго пилота и объяснил ему: он хочет, чтобы пилот облетел ЗОНУ по широкой дуге, ему надо было увидеть все своими глазами.
Второй кивнул, скрылся в кабине, а через несколько секунд появился вновь, сжимая в руке мощный бинокль.
Генерал взял бинокль и уткнулся в иллюминатор. Он уже набросал план первоочередных задач и отдал необходимые распоряжения. Кроме того, с высоты в полтора километра у него была возможность оценить, как они выполняются.
По лесной грунтовой дороге ползла длинная зеленая гусеница – колонна «Уралов». Ему показалось, что он даже смог разглядеть полевую кухню, прицепленную к одной из машин, и он сразу отметил это.
«Толковый командир. Дурак приказал бы гонять машину из столовой и обратно. От этого только сумятица и неразбериха. Опять же – техника всегда под рукой. К тому же пища из столовой сильно отдает домашними пирожками. В поле нужно есть кашу – жирную, с дымком. Надо бы сообразить, что это за часть, и потом вынести ему устную благодарность перед строем. Потом. Когда все будет закончено».
Это было что-то вроде приметы: Севастьянов всегда планировал заранее, что он должен сделать потом, после выполнения БОЕВОЙ ЗАДАЧИ. Так легче. Когда есть какие-то ориентиры в будущем (пусть даже – самые зыбкие и малозначащие), легче справляться с текущими делами.
Он раскрыл подробный план местности, сверился с тем, что он видел из вертолета, и поставил крестик. Часть ПВО в стороне от Серпухова и Тарусы. Отдельный ЗРП – зенитно- ракетный полк. Он помедлил секунду – нужная информация заняла свою полочку в банке памяти – и снова поднял бинокль.
Конечно, никакой особой заслуги в том, что командир сумел так быстро выдвинуться к месту дислокации, не было. Будний день, время – до обеда, весь личный состав занят на работах, офицеры находятся в своих подразделениях... Никого не пришлось поднимать ночью из постелей, ждать, пока все соберутся... Это так.
Но Севастьянов знал и другое. Это на бумаге – все очень гладко. А на деле... Хорошо, если из десяти машин уверенно заводятся хотя бы шесть. А то и пять. Запчастей нет, бензина нет, того нет, сего нет...
И ушастые солдаты-срочники смотрят на службу с одним и тем же чувством: поскорее бы все это кончилось.
Кто-кто, а Севастьянов хорошо знал, чего стоило Грачеву в октябре 93-го привести танки в Москву, на штурм Белого дома. Можно по-разному оценивать его действия – и с военной, и с человеческой точки зрения, но... Он знал, КАК и КТО заводил эти танки, кто вел их короткой лесной дорогой – через Головеньки – к столице. Офицеры и прапора. Ну, конечно, в экипажах были солдаты, которые потом попадали в камеры журналистов, но молодых лейтенантов, прапорщиков и сверхсрочников было куда больше.
Разумеется, бред. В 91-м этот самый Белый дом защищали, а в 93-м – штурмовали. А потом и вовсе: депутаты, как стая жадных ворон, поднялись с одной мусорной кучи и перелетели на другую – в здание на Охотном ряду.
Складывалось такое впечатление, что в этом и была суть– в переездах и ремонтах. Кто-то хорошо набил на этом карманы.
Севастьянов был рад, что его задача, по крайней мере, не выглядела такой позорной и бессмысленной.
А как она выглядела? Если бы знать. Ни в одном учебнике тактики и стратегии не было главы с соответствующим названием: «Ведение боевых действий против наступающих частей космических пришельцев».
Может, он будет первым? Может, ему удастся напечатать хотя бы монографию в издательстве Академии Генштаба?
Он представил себя сидящим на крыльце своей дачи, в плетеном кресле, обложившимся бумагами, на столике – чай и вазочка с вишневым вареньем, на носу – очки...
Позор! Боевой генерал, и как бухгалтер – в очках! Ну ладно, на даче-то этого никто не увидит. К тому же – он подозревал– после этой ВЕЧЕРИНКИ ему придется отправиться в утиль. Туда рано или поздно сдают всех, в том числе – и боевых генералов.
«Это будет потом, – подумал он. – А сейчас – время веселья. Какую музыку будем заказывать?»
Сизый дымок. Он порылся в ворохе бумаг, лежавших на столике.
Сводка происшествий за последние несколько часов.
Сведения поступали отовсюду – он настоял на этом, – от всех ведомств, которые могли располагать хоть какой-нибудь информацией. Цепкий ум генерала анализировал полученные данные и выстраивал их в цельную картину.
Так. Первое. Что это там дымится?
Он вытащил нужный листок. Сообщение о катастрофе вертолета «Ми-8», приписанного к Дракинскому аэроклубу. Согласно рапорту начальника дракинского аэродрома и записям, сделанным в журнале полетов диспетчером (точнее, согласно последней записи, сделанной им), вертолет обследовал район двенадцатого километра шоссе Таруса – Калуга по просьбе штаба Серпуховского МЧС.
Угу. По свидетельствам очевидцев, вертолет завис над лесом и висел довольно долго, прежде чем... Прежде чем камнем рухнуть на землю. Почему? Ответа нет.
Связи с экипажем последние пятнадцать минут полета тоже не было. Экран радара взорвался – то ли по причине старости, то ли... Севастьянов вспомнил почивший спутник. Наверное, это куплет из той же самой песенки. Наверное. Пока не стоит торопиться с выводами.
Он положил листы сводок на раскрытый план, где была очерчена ЗОНА, она выглядела так, словно ребенок пытался нарисовать свою первую в жизни окружность.
Двенадцатый километр. Это как раз на юго-западной границе ПЯТНА. Что же там произошло? Сейчас. Это он тоже где-то встречал. А-а-а, вот где. Сообщение из штаба серпуховского МЧС, от четвертого экипажа. Так. Сгоревший бензовоз, перегородивший шоссе. Старший экипажа отметил
