в следующую секунду женщина снова погрузилась в чтение.
– Саша, – с притворным ужасом сказал Лева, – тебе не кажется, что она очень похожа на твою вторую жену? А? Ты уверен, что это не она?
Первый посмотрел оценивающе:
– Ну что ты? Она гораздо лучше, можешь мне поверить. Я хорошо успел ее разглядеть.
– Кого? Жену? – Лева ткнул приятеля кулаком в бок и зашелся радостным смехом, через мгновение к нему присоединился Саша.
– Нет, – в перерывах между звучными «ха-ха-ха» ответил первый. – На жену-то как раз времени не хватило.
Он внезапно прекратил смеяться, сделался серьезным. Лицо озарила счастливая улыбка:
– Я вспомнил! Лева! Я вспомнил! Не зря же говорят, что в нашем деле главное – это зрительная память.
– Ну? – Лева уже довольно похрюкивал, предвкушая очередную шутку. Он заранее решил, что она будет очень смешной.
– Ну конечно! Как я мог! Эти глаза, прожигающие насквозь... Эти губы, шепчущие пылкие слова любви... Эта шея, сулящая блаженство... Я вспомнил, Лева! – Он выдержал паузу, наблюдая за реакцией женщины. Ему показалось, что она тоже прислушивается.
– На обложке мартовского номера «Плейбоя»! – сообщил Саша и расхохотался, ему удалось опередить Леву ровно на полсекунды.
Женщина повернулась к ним и внимательно осмотрела обо их. Дождавшись, когда смех стихнет, она заговорила:
– Джентльмены, я покорена вашим потрясающим чувством юмора. Еще каких-нибудь семь-восемь часов в таком духе, и я готова буду пасть к вашим ногам. Но надеюсь, что мы все-таки расстанемся раньше, и я смогу удержать себя в руках. – Она выглядела бесстрастной... почти строгой, но ее тон вовсе не был строгим... скорее дружелюбным.
– Семь-восемь? – переспросил Александр. – На всякий случай, пусть будет девять. – Он посмотрел на часы. – Обещаю, что до двадцати одного ноль-ноль я не отойду от вас ни на шаг.
Женщина улыбнулась, в первый раз с тех пор, как они сели в вертолет. Возможно, в первый раз за это утро.
– Хотите поймать меня на слове?
– Хочу, – ответил Александр, и это «хочу» прозвучало не просто как «да», а именно как «хочу».
– Пробуйте... – Она снова уткнулась в бумаги.
– Послушайте... а как вас зовут? – не унимался Александр. Он прекрасно понимал, что есть информация, закрытая для общего пользования, но сейчас его устраивал любой ответ, лишь бы он смог обращаться к незнакомке по имени. Даже если бы она сказала: «Василий Тимофеевич», он бы ее так и называл – с нежностью в голосе.
Женщина задумалась. Затем ответила:
– Залина. Залина Александровна Плиева.
Саша галантно приподнялся в кресле и поклонился:
– А я – Александр. Рюмин Александр Николаевич.
Брови женщины легко взметнулись вверх, наверное, это должно было означать, что она считает сей факт необычайно важным.
– А я – Былёв Лев Сергеевич, – поспешил представиться смешливый Лева.
Женщина кивнула – сразу обоим.
– Очень приятно.
Рюмин сидел у окна, поэтому, чтобы переговариваться (а не перекрикиваться) с женщиной, ему пришлось перегнуться через приятеля. Он даже поставил локти ему на колени.
Александр быстро нашел нейтральную тему для разговора, то, о чем они могли беседовать свободно. И уж конечно, предстоящее каждому из них ЗАДАНИЕ вовсе не являлось такой темой.
– Вы ведь не замужем, правда? – Это выглядело несколько навязчиво. В других обстоятельствах он бы не решился задать этот вопрос раньше, чем через полчаса, но ситуация была исключительной. Собственно говоря, он частенько попадал в исключительные ситуации – наверное, как и все присутствующие.
Женщина тонко улыбнулась: хитро и вместе с тем – немного загадочно.
– Позвольте, я угадаю ход ваших мыслей. Женщина с восточной внешностью, с восточным именем и соответствующей фамилией. Но при всем при том – говорит чисто, без акцента и даже... – Она снова подняла брови и замолчала, но мужчины поняли, что означает это молчание: «Занимает какой-то ответственный пост в структуре ФСБ». Пауза продлилась ровно три секунды, затем женщина продолжила: – Словом, порядком обрусела, не так ли? Стало быть, вы делаете вывод, что Плиева – это моя девичья фамилия, потому что если бы я вышла замуж, то наверняка – за русского?
Она снова сделала небольшую паузу, и Александр не замедлил этим воспользоваться. Если не пауза, могло бы показаться, что он ее перебивает.
– Как вам нравится фамилия «Рюмина»?
– Прекрасно. А вам – Плиев?
Рюмин опешил. Теперь уже женщина рассмеялась – звонко и весело:
– Не пугайтесь. Я не навязываюсь. Это всего лишь предположение. В ваших умозаключениях вы упустили две возможности. Во-первых, отчество. Оно у меня вполне русское. Александровна. Может быть, мой папа – русский, и моя девичья фамилия – Иванова, а Плиевой я стала как раз после замужества. По зову предков, доставшемуся в наследство от мамы.
– Нет. – Рюмин улыбнулся. Ход был за ним, и это был достойный, с его точки зрения, ход. – Я допустил это, – он торжествующе улыбался. – Сначала. Но потом решил, что Александр – это видоизмененное «Искандер», стало быть, вы – обрусевшая восточная женщина, но уже как минимум – во втором поколении. Вы с детства говорили на русском. Эту версию подтверждают ваши интонации и богатый словарный запас, – женщина с притворной признательностью поклонилась, – а также полное отсутствие акцента. А Плиев – это все-таки не ваш муж, а папа. А вот мама-то как раз – русская. Что вы на это скажете?
– Скажу «браво». Но вы забываете о второй возможности.
– Какой же?
– Я могла выйти замуж и оставить себе девичью фамилию.
– Ну... – Рюмин поморщился. – Вы бы так не поступили, это точно. Вы бы стремились русифицироваться до конца. Это демографическая тенденция, общая для всех стран. Национальные меньшинства, попавшие в преобладающий демос, стремятся ассимилироваться, раствориться в нем. Это облегчает жизнь – во всех отношениях. Нет. И потом, я просто не могу себе представить, каким должен быть ваш муж, чтобы терпеть все это. – Он обвел рукой салон вертолета, но все поняли, что он имел в виду не только вертолет. – И, может быть, я ничего не понимаю в этой жизни... Восток, как известно, дело тонкое... Но, мне кажется, Плиев бы это не потерпел.
– А Рюмин?
– Сколько угодно. Рюмин сам такой. Ну так что? Я был прав? Вы не замужем?
– Если для вас это имеет такое значение... Нет. Я не за мужем.
Из кабины пилотов вышел молодой человек в летной форме. Он оглядел всю троицу, словно пытаясь угадать, к кому ему следует обратиться, затем подошел к мужчинам и, нагнувшись,
