— И про причины нападения мне не следовало говорить.
— Послушай, Джеймс Бонд хренов, — сказал я. — Мне надоело все время оглядываться по сторонам и ждать, когда очередной козел снова соберется меня замочить. Я хочу жить спокойно. А для этого хочу знать, зачем ты меня преследуешь. Если тебе что-то от меня нужно, скажи, что именно, и мы обсудим условия сделки.
— Я уже сказал. Хочу знать, что дала тебе бомба.
— Какая бомба?
— Вегетативное существо, обитающее на изолированной планете.
— Какая же это бомба? Это просто живой склад знаний.
Джеймс Бонд громко хрюкнул, этот звук не нес лексической нагрузки, это было просто выражение сожаления по поводу того, что собеседник оказался таким дураком.
— Ты даже этого не понял! — с чувством прочирикал Джеймс Бонд. — Так знай же, глупый, любое знание есть бомба. Когда знаний немного, они не причиняют вреда, но когда молодая раса черпает их непрерывно, она захлебывается и наступает информационный коллапс. Знаешь, что это такое?
— Не знаю, — сказал я. — Расскажи.
— Он может проявляться по-разному. Техногенная катастрофа, война между локальными властителями, безответственный научный эксперимент, в итоге — катастрофа, отбрасывающая разумную расу на тысячи лет назад. Другой вариант — вырождение носителей разума. Если в ход идут ментальные стимуляторы, оно бывает стремительным, если проблема в безответственных манипуляциях с геномом, оно затягивается на несколько поколений. Результат всегда один — Вселенная получает еще одну расу безмозглых чурбанов.
— Я бывал на Шотфепке, — заметил я. — Ее обитатели не показались мне шибко умными.
— Гуманоиды особенно подвержены вырождению, им никогда не удается полностью избежать его. Только тщательное планирование общественной жизни позволяет воспарить над бездной самодовольной глупости вместо того, чтобы сверзиться в нее. Любой высокоразвитый мир балансирует между деградацией и тоталитаризмом, и хорошее правительство старается, чтобы этот факт был не слишком заметен народу.
— На Шотфепке живут рептоиды, — сказал я. — Они тоже склонны к деградации?
— Не так заметно, как вы, их психика более сбалансирована.
— Да ну!
— Ну да. Не перебивай меня. Итак, это две основные формы информационного коллапса. Третьей является культурная ассимиляция, когда представители одной расы начинают считать себя представителями другой. Нечто подобное мы видим здесь, на этой планете.
— Ангелы ассимилируются архангелами?
— Я сказал «нечто подобное». Не совсем, но близко. Ассимиляция ангелов идет необычно, за счет ненормально высокой инерции в их культуре. Здесь ассимиляция займет не менее двух тысячелетий, но почти всегда она укладывается в пять поколений. Четвертая форма коллапса — самоизоляция планеты, либо спонтанная, в результате безответственных опытов над Сетью, либо сознательная, дабы оградить общество от Сети, которая воспринимается массовым сознанием как источник угрозы. Пятая форма— необратимые изменения в обществе в результате массовой миграции. Шестая — глобализация общества…
— А сколько всего форм? — перебил я Джеймса Бонда.
— Основных — одиннадцать. А если считать дополнительные…
— Достаточно, — остановил я его. — Сколько времени, по-твоему, нужно Земле, чтобы нормально войти в Сеть?
— Не знаю, — сказал Джеймс Бонд. — Я не проводил нужных измерений и не буду этого делать, меня это не интересует.
— А что тебя интересует? Вудсток?
— Да, бомба.
Интересный эффект наблюдается, когда одно и то же слово дважды транслируется двумя подсознаниями. Он ведь уверен, что повторил слово, которое произнес я.
— Нас интересует именно бомба, — продолжал Джеймс Бонд. — Детекторы фиксируют постоянное возбуждение, какого не было никогда за все время наблюдений. Ты как-то сумел разбудить бомбу, и мы боимся, что она скоро взорвется.
— Мы — это кто?
— Комитет защиты порядка.
— Что это за комитет? Чем он занимается?
— Разве ты не понял? Мы занимаемся защитой порядка. Мы предотвращаем хаос и анархию, которые воцаряются там, где доступ к Сети остается без присмотра. Мы останавливаем тех, кто видит в Сети иллюзию собственной безнаказанности, кто приходит в иные миры, чтобы сеять в них зло. Мы с тобой впервые встретились, когда я преследовал существо, которое дало тебе терминал.
— Оно не дало мне терминал, — возразил я, — я забрал его силой.
— Да, я знаю, — согласился Джеймс Бонд. — Я был внутри тебя, и я знаю всю эту историю.
— Ты проникал в мое тело?!
— Да, один раз. Тогда на Земле не было узла, и я не нарушал законов. Я выяснил, что с тобой произошло, и понял, что твои действия неопасны. Ты и твой друг не хотели делать знание о Сети общедоступным, вы собирались воспользоваться им, чтобы обрести личное благополучие.
Когда варварский мир только начинает вливаться в Сеть, так бывает почти всегда. Все шло своим чередом до тех пор, пока другой твой друг не открыл путь к бомбе. Никто не ожидал, что с вашей планеты можно найти этот путь.
— Понятно, — сказал я. — А как насчет Принца?
— Кого?
— Месяца за три до меня в Сеть вошла одна девочка с Земли. Она пригласила к себе в гости энергетическое существо, которое назвала Принцем.
— Ах, это… Обычная история. Существо впервые побывало в чужом мире, мир ему не понравился, но зато пришелся по вкусу сам процесс, новизна ощущений и все такое. Существо стало перемещаться в другие миры, в том числе и в цивилизованные. Законов оно не знало, учиться не хотело, говорило, что законы — это плохо, а анархия — хорошо. С ним провели две разъяснительные беседы, результат отрицательный — он понял, что может быть наказан, и стал маскироваться, причем довольно ловко. Пришлось принять крайние меры.
— Крайние — это какие? — спросил я. — Ликвидация?
— В данном случае — да. Та девочка сообщила достаточно информации, чтобы его быстро поймали.
И тут я сообразил, что в памяти Даши была одна огромная несообразность, прямо — таки вопиющая.
— Зачем было вселяться в бабку или в ее мать? — спросил я. — Не проще ли было войти прямо в ее тело и узнать все оттуда?
— Я так и сделал, — сказал Джеймс Бонд. — Все, что было потом, было профилактической беседой. У меня сложилось ощущение, что она и сама не прочь похулиганить в Сети. Пришлось провести профилактику.
— Хорошие у вас методы, как в гестапо… Ну а сейчас почему ты ходишь вокруг да около? Вошел бы в мое тело, да и узнал бы все, что тебя интересует.
Джеймс Бонд издал негодующий писк, лишенный лексической нагрузки.
— Не пойму, — сказал он, — то ли ты прикидываешься дураком, то ли бомба использует тебя без твоего ведома. Нельзя войти в тело, уже подключенное к Сети.
Да? А я и не знал. В принципе логично, ведь если в одну и ту же голову одновременно вломится десяток путешественников, то от головы ничего не останется. И еще теперь стало понятно, зачем Габову был нужен дезориентирующий сигнал, когда я вселялся в Дашу. Чтобы от Сети ее отключить.
— Некоторое время назад, — сказал я, — я находился на родной планете в базовом теле. Я иногда
