'Я готова. Готова жить, страдать, бороться. А вместе с тем радоваться и любить, смеяться и плакать… А потом вернуться домой'.
Он кивнул и подозвал меня к себе. Сколько же света и любви было в Нем. Света, который поглотил остатки тьмы, что таила моя душа, и унес их прочь. Навсегда.
'Иди, мой ангел. А я буду тебя ждать… Возвращайся домой…'
И вот уже ветерок кружил меня, плавно опуская все ниже и ниже, пока мои ноги не коснулись земли. Он попрощался со мной звонким мелодичным смехом и понесся обратно смеяться и петь среди облаков.
Неловко поднявшись, я сделала свой первый шаг в настоящую жизнь. Жизнь, в которой больше не будет тайн и призрачного прошлого. Посмотрев на звездное небо, я подставила лицо робким каплям дождя и, весело рассмеявшись, побежала навстречу своей судьбе.
Я стоял и смотрел на звезды, в надежде отыскать в их сиянии неуловимый образ своей мечты. Но она ускользнула от меня. А я так и не успел подарить ей счастье.
— Что за привычка не спать ночами и бродить по парку под дождем?
Я обернулся и увидел Нарин. Она замерла, уперев руки в бока, и старалась изобразить праведный гнев. В глубине глаз играли шальные огоньки, а лицо осветила нежная улыбка.
— Может, хоть обнимешь? Я…
Не дожидаясь, пока она наговорится, я бросился к ней и, заключив в объятия, поцеловал, стараясь выразить в своем поцелуе все светлые чувства, что вспыхнули в моем сердце с ее возвращением. Она довольно зажмурилась и промурлыкала:
— Наверное, мне стоит почаще уходить, чтобы ты вот так меня встречал.
Я обхватил ее голову руками и с мольбой в голосе произнес:
— Прошу тебя, даже в шутку не говори так. Вот уже которую ночь я молил небеса вернуть тебя мне. И больше я никуда тебя не отпущу.
Нарин вдохнула прохладный воздух и, вновь на миг зажмурившись от падающих на землю капель, посмотрела на звездное небо.
— Да, они услышали тебя. — И, положив голову мне на плечо, тихо добавила. — И я больше никуда не уйду.
Я смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Как же я ее люблю! И не хочу жить без нее. Проведя рукой по мокрому от дождя лицу посланницы, я прошептал.
— Ты — мой ангел.
Она рассмеялась и еще крепче прижалась ко мне.
— Ты недалек от истины. Мне так много хочется тебе рассказать.
Подхватив на руки, я закружил ее по саду, с радостным волнением слушая звонкий смех своей мечты.
В ночной тиши раздался крик феникса.
— Пойдем скорее, пока он не разбудил эльфов. Иначе в ближайшее время нам не удастся побыть наедине.
— Для этого у нас будет вечность…
Она украдкой взглянула на звезды и, загадочно улыбнувшись, повела меня в замок. А в вышине слышался громкий крик феникса, разносящий по Этаре радостную весть о возвращении моей геллании.
— Пойдем скорее, иначе твои подданные разберут по камешкам Ирриэтон, а мне в нем еще жить и жить.
Дорриэн рассмеялся и привлек меня к себе.
— Наши подданные, моя Владычица, наши. Теперь это и твой народ.
Я ласково улыбнулась ему в ответ и провела рукой по его лицу.
— Как же я тебя люблю.
— Я мигом. Только возьму свою речь и вернусь, — прошептал он, не переставая осыпать мое лицо поцелуями.
— А на ходу придумать слабо?
Уже скрываясь за дверью, он весело ответил:
— А разве я могу сейчас думать о чем-либо, кроме тебя?
Это правда. Последние дни я ни на шаг не отходила от жениха, и у него не было возможности продумать свое обращение к эмпатам. Пришлось в последний момент просить Вола накропать торжественную речь.
Я подошла к окну и, прислонившись к холодному стеклу, не смогла сдержать дрожь. Тысячи эмпатов сейчас стояли под стенами замка, ожидая, когда Владыка и его жена выйдут на балкон, и они смогут увидеть своих правителей. Как будто на венчании не нагляделись!
Поправив темные локоны и, быстренько осмотрев свое алое платье, я еще раз глянула вниз, на толпу, которая не переставала шуметь и требовать появления Владык.
— Нарин, ну сколько можно? — воскликнула вбежавшая Эдель. — Пойдемте, вас уже заждались!
— Сейчас. Дорриэн только…
— Что это? — воскликнул Вол.
— Дорриэн!
Я кинулась к двери и не смогла сдержать крик ужаса. Из черной воронки, густых клубов дыма вышла Аттеа. Она протянула руки к эмпату и, ядовито усмехнувшись, позвала к себе. И он пошел. Словно завороженный, он сделал шаг ей навстречу и взял ее за руку.
— Дорриэн, нет!
Эмпат обернулся и, посмотрев на меня ничего не выражающим взглядом, шагнул в воронку.
— Нет!
Я кинулась к клубам дыма, но поздно. Комната приобрела прежние очертания. Воронка исчезла. А на полу остался лежать чистый лист бумаги и золотое перо.
— Нет! — в отчаянии закричала я и упала на пол. Он ушел. Они забрали его у меня. Им не удалось пленить мою душу, и они забрали самое дорогое, что у меня было. Они забрали мою любовь. Они отомстили.
— Нарин, — шептал чей-то голос. — Мы найдем его. Чего бы это ни стоило… Вы будете вместе.
— Нет, — шептала я в ответ, не сводя взгляд с того места, где только что стоял мой муж. — Нет…
Минуты остановились. Остановилось время… вместе с моим сердцем. И казалось, уже ничто не сможет разорвать внезапно охватившую разум тьму… И пустоту…
— Нарин, — проговорил советник, опускаясь рядом со мной. — Ты должна выйти к эмпатам. Нельзя, чтобы они узнали. Мы что-нибудь придумаем. Дорриэн вернется.
— Я? Выйти? Зачем?
— Ты — Владычица. И они хотят видеть тебя.
Я встала на колени и, сжав голову руками, прорыдала.
— Я — не Владычица. Я — никто. Я… мертвая.
Чьи-то руки подняли меня и повели коридорами замка. Тихие голоса шептали мне, пытались утешить, привести в чувство, а я шла на подкашивающихся ногах и ничего не понимала. Ничего не чувствовала, кроме дикой боли, сжигающей все внутри.
Толпа восторженно зааплодировала, приветствуя свою повелительницу. Крики, смех, поздравления…
— Улыбайся, — шептал голос советника. — Умоляю, улыбайся.
И я улыбалась. Слезы стекали по лицу, а я улыбалась. Я, Владычица эмпатов, стояла перед своим народом и улыбалась. Я вглядывалась в чужие лица, пытаясь отыскать в них родной образ. Но его не было. Его похитили вместе с моей душой. Вместе с жизнью…
