казалось, что я родилась здесь. Что я — часть этого мира. Теперь он не был для меня чужим. Это мой мир. Мой дом. И, несмотря на то, что порой я ненавидела его всей душой и проклинала этарцев за их жестокосердие, я все равно любила их. Любила и ненавидела одновременно. Несмотря на всю боль, что я испытала за эти несколько месяцев, сейчас я наконец-то поняла, что если бы мне выпал шанс вернуться в прошлое и все изменить, я бы не стала этого делать. Наверное, мне было предначертано попасть в этот мир и стать одной из них. И другой судьбы мне не надо.
Я спустилась в подземелье и в нерешительности остановилась перед дремавшем на лавке стражником. Зачем я сюда пришла? 'Чтобы увидеть его', — звучал тихий ответ истерзанного сердца.
Потормошив солдата, я попросила его отвести меня к узнику. Нехотя поднявшись, он что-то недовольно пробормотал на счет надоедливых посетителей, но спорить не стал. Сняв со стены факел, отпер тяжелую деревянную дверь и повел меня мрачными коридорами к Владыке. Уже подходя к камере, я заметила высокую женскую фигуру, тенью скользнувшую от двери и поспешившую нам навстречу.
— Он никого не хочет видеть, — сквозь слезы прошептала колдунья и, обойдя нас, поспешила прочь из подземелья.
Я посмотрела ей вслед. Мать отважилась поговорить с сыном. Но, похоже, сын не захотел ее видеть. Взяв у стражника ключи и сказав, что дальше я сама, я подождала, пока он скроется за поворотом, и замерла, не решаясь идти дальше. Как же это сложно. Леста любила сына, но пожертвовала им ради спасения Этары, а он никак не хочет понять, почему она это сделала. Ведь она его мать. Она была единственной, кому он доверял, и она предала его. А теперь история повторилась. И снова я почувствовала, что моя душа испачкана грязью. Я поступила точно так же. Получается все, кто был дорог Эроту, предали его. Я горько усмехнулась. А мы еще удивляемся, откуда в нем столько злобы. Интересно, а что бы делала я, если бы вернулась из царства мертвых и застала того, кто меня предал в живых? Наверное, в моем сердце также как и в его поселился бы демон мести.
Заметив, как мимо меня проскользнуло что-то серое и противно пищащее, я невольно вскрикнула. Крыса! Мерзость!
— Я же сказал тебе убираться! — послышался гневный крик.
— Леста ушла, — спокойно ответила я и, подойдя к камере, отперла дверь.
Эрот полулежал на жесткой устланной грязной подстилкой кровати и с ледяным равнодушием смотрел вдаль. Заметив меня, он сел, но взгляд по-прежнему оставался холодным. Шли долгие секунды, но никто из нас не спешил нарушить гнетущее молчание. Наконец я оторвалась от двери и шагнула к нему.
— Наверное, мне ты сейчас скажешь нечто подобное.
Он криво усмехнулся и, скользнув по мне быстрым взглядом, прислонился спиной к стене.
— А ты хочешь услышать, как я рад тебя видеть?
— Ну или на крайний случай 'Чего тебе от меня надо?'. Все же лучше, чем 'Пошла вон отсюда!'.
Улыбнулся. Это уже шанс, что меня сейчас не отправят. Хотя почему меня должно это волновать? Он ведь не Дорриэн. Но как же не хочется уходить!
— Зачем пришла?
— Не знаю, — честно призналась я. — Просто хотела увидеть тебя. Поговорить.
— О чем?
О чем, о чем? Откуда я знаю?! Захотела и все!
— Зачем ты это сделал?
— Что сделал? — продолжая улыбаться, спросил эмпат. — Это де Оры вернули меня к жизни, не я.
— И первым твоим желанием стало уничтожить Этару! — раздраженно бросила я и отошла к стене.
Эрот какое-то время изучал меня, словно пытался прочесть мои мысли. Но он не мог. Мне даже не нужно было блокироваться. Арделия лишила его и этого дара.
— Почему вы все считаете, что я хотел ее уничтожить? — искренне изумился он. — Я всего лишь намеревался вернуть Драгонии земли, изначально принадлежавшие моему народу. Тогда мне удалось это сделать, но… меня предали. И уничтожили, — усмехнувшись, закончил он.
— Неужели тебе было мало того, что ты имел? — Я приблизилась к эмпату и опустилась на каменный пол. — Зачем ты провел тот мерзкий обряд, зачем вызвал демонов? Ведь если бы не ты, ничего бы этого сейчас не было. Посмотри, что ты наделал! Ты обрек свой род на страшные муки, каждого своего потомка! Превратил эмпатов в презренных существ, которых ненавидят и проклинают. Это из-за тебя на Этаре появились Безликие, которые в течение многих веков уничтожали твой народ. Ты об этом мечтал?
— Нет, — одними губами прошептал Владыка и отвернулся, не желая встречаться со мной взглядом.
— А теперь ты вернулся, чтобы повторить прошлое. Для чего?
Владыка не шевелился. Он продолжал смотреть в маленькое окошко в двери, забранное металлической решеткой, и только отрывистое дыхание свидетельствовало о том, что предо мной сейчас не каменная статуя, а живое существо.
— Зачем ты все это спрашиваешь? Что ты хочешь от меня услышать? — Эрот попытался подняться, но тело отказывалось слушаться его. Вернувшись на кровать, он с болью в голосе прошептал. — Да, я мечтал править могущественным Королевством Света. Хотел видеть, как мой народ благоденствует, хотел создать новый мир.
— А для этого тебе нужно было уничтожить старый.
— Не уничтожить, а изменить! — прокричал он и пронзил меня полным боли и обиды взглядом. Сейчас он был похож на избалованного ребенка, лишившегося любимой игрушки. Владыка сжал кулаки и, скорее всего, убил бы меня, если бы у него хватило на это сил. — Хватит меня осуждать! Что сделано, то сделано. И я не способен ничего изменить. Убирайся!
— Нет! — Я подалась вперед и склонилась над ним, стараясь не обращать внимания на тот яд, которым было наполнено его сердце. — Неужели ты до сих пор не осознал, что натворил? — Тогда я не понимала, зачем я все это ему говорила. И не знала, был ли смысл в моих словах. Эрот не хотел слышать меня, а я не хотела понять его. Вот так мы и сидели, прожигая друг друга полными непонимания взглядами, и каждый чувствовал как та невидимая нить, что связывала нас все эти месяцы, медленно тлеет и сгорает, не способная преодолеть сжигающее все на своем пути пламя ненависти. — Я просто хочу понять тебя, понять, что тобой двигало.
Думала, он все-таки ударит меня и пошлет, но вместо этого Владыка устало прикрыл глаза и начал говорить. Говорил он долго. А я боялась дышать, слушая до боли знакомый тихий голос. Эмпат рассказывал о своей жизни, о детских мечтах, о том, как стал Владыкой, как женился, а в скором времени потерял супругу, которая была одной из немногих, кого он любил.
— После ее смерти у меня осталась только Леста, — с грустью проговорил он. — Знаешь, ты чем-то напоминаешь мне Лайиль.
— Чем же? — улыбнулась я и попыталась представить первую Владычицу Тэр ашт' Сэйн.
— Взглядом. Как сейчас помню эти бездонные карие глаза. Как же я любил, когда они смотрели на меня с нежностью и теплотой. Хотя характеры у вас разные, — лукаво ухмыльнувшись, заметил он. — Не было в ней того упрямства и непокорности, что есть в тебе.
А еще сволочности, себялюбия и безграничного эгоизма.
— Как она умерла? — спросила я и, переместившись на подстилку, опустилась на колени рядом с эмпатом.
— Лайиль очень любила охотиться. Однажды, помню, в тот день выдалась чудесная погода, она вместе с друзьями отправилась в лес. Во время охоты ее лошадь понесла и Лайиль упала, повредив позвоночник. К счастью, она не почувствовала боли, так как смерть наступила мгновенно.
— И после этого ты…
— После этого я решил посвятить жизнь сыну и своему народу. Тогда я увлекся магией и древними обрядами, благодаря которым и смог обрести силу. Я не хотел умирать. Хоть и чувствовал горечь утраты, но желание жить оказалось сильнее.
Понятно. Эрот потерял супругу и решил заглушить боль завоеванием мира. Нехило. Лучше б увлекся чем-нибудь более безобидным. Садоводством, например. Или коллекционированием редких видов оружия.
