Борман это заметил.
— Сны?
— Сны. Только это не те сны.
— Неужели антихрист? — эти слова Борман почти прошептал.
— Надеюсь, что нет. Скорее всего, это шутки подсознания.
— Вы не расскажете, что это за сны?
— Почему же? Расскажу. Дети-мутанты, ключи падают на землю. Борман понял мгновенно.
— The thing that should not be?
— Оно самое. — Я помолчал. — Не думал, что вы слушаете «Металлику».
— Это музыка моей юности.
— Я думал, вы моложе.
— Мне 66 лет.
— 66?
— Да. Думаете, тревожная примета? Возможно. Особенно если учесть, что я родился шестого июня.
— Четыре шестерки — это перебор. — Я попытался пошутить, но шутка получилась вымученная. Никто из нас даже не улыбнулся.
— Может быть. — Борман помолчал. — Ну что ж, подведем итоги. Похоже, вы еще не осознали свое предназначение. У меня к вам маленькая просьба — если вы вдруг поймете это, пожалуйста, дайте мне знать.
— Хорошо. У меня тоже есть просьба к вам.
— Хотите убежища?
— Да.
— Извините, Игорь, это невозможно. — Борман увидел, как изменилось мое лицо, и поспешил добавить, — не подумайте, что я не хочу вам помочь, я хочу. Но я действительно не могу предоставить вам убежище. Завтра меня будут допрашивать на ментоскопе. Да-да. Вы недооцениваете свою важность для них. Сегодня они в растерянности, никто не хочет принимать самостоятельные решения, информация по цепочке передается наверх, каждое очередное звено приходится долго убеждать, что это истинная правда, а не последствия хорошо проведенных выходных. Но уже к вечеру информация дойдет до самого верха, и вас начнут искать по-настоящему. На ментоскопе допросят всех ваших близких знакомых, во всех местах вашего вероятного появления будут расставлены засады, короче, вам вряд ли удастся скрываться больше суток. Не думаю, что вас арестуют. Скорее, вас склонят к сотрудничеству убеждением. И я не уверен, что для вас это не лучший выход.
— Есть такой старый фильм. «Воспламеняющая взглядом».
— Это крайности. С вами все будет обставлено культурно. Скорее всего, вы будете по-прежнему жить у себя дома, будете по-прежнему учиться в университете, только после занятий вас будут исследовать. Не бесплатно. Думаю, вам отвалят столько денег, сколько вы попросите, вы слишком ценны для них, чтобы торговаться.
— А если я откажусь?
— В конце концов вы согласитесь. Вам не будут угрожать, не будут делать гадости. Просто однажды вы захотите сотрудничать с ними. С вами будут работать лучшие мастера психологического воздействия, а работу настоящего мастера объект не замечает. Если у вас нет особого предназначения, вам не уйти от этой судьбы.
— Особое предназначение — это мессия или антихрист?
— Или какая-то новая сила того же порядка.
— Может, мне просто пойти и сдаться?
— Может быть. Только я посоветовал бы не делать этого до завтрашнего вечера. Сейчас в ФР, а пожалуй, уже и в ФСБ, творится такой бардак, что возможны всякие инциденты. Допустим, объявить в розыск вас успели, проставили высшую категорию, а проинструктировать об особенностях задержания забыли. И ни в чем не виноватые менты будут думать, что берут опасного террориста. Если хотите сдаться, езжайте куда-нибудь, где вас будут искать, но не в первую очередь. Тогда вас найдут как раз вовремя и на контакт с вами пойдут осторожно, продумав все до мелочей.
— А если я не хочу сдаваться?
— Тогда не сдавайтесь. Не исключено, что это подает сигналы ваше подсознание, которое уже осознало предназначение. Доверьтесь ему, и не совершайте необратимых поступков, пока не будете полностью уверены, что все делаете правильно.
— Боюсь, что мне придется сдаться. Я не могу жить на улице, как бомж, а ехать мне некуда. У меня, в конце концов, нет денег — наличных я не ношу, а личным счетом без мобильной связи воспользоваться не могу. Борман залез во внутренний карман и вытащил две толстые пачки банкнот.
— Сто тысяч евро. Десять миллионов рублей. Этого вам хватит надолго. Кроме того, я не уверен, что вам нельзя пользоваться мобильной связью.
— Но запеленговать сигнал — это же плевое дело!
— Сделайте так, чтобы не запеленговали. Сформулируйте нужный приказ. Я знаю, вы не любите пользоваться своими способностями без необходимости, но, если припрет, почему бы и нет?
— Ну ладно, деньги у меня есть. Спасибо. Но все равно — куда мне деваться? У друзей меня быстро найдут, в гостиницах обязательная регистрация, в самолетах и поездах — тоже.
— Вы можете телепортироваться.
— Куда?
— Туда, где вас не найдут. Туда, где вы сможете комфортабельно прожить столько времени, сколько вам потребуется.
— И где же находится такое место?
— Не знаю. Но… когда вы телепортируетесь, как вы формулируете приказ? Указываете географические координаты или мысленно описываете место, где хотите оказаться?
— Думаете, если я скажу, что я хочу оказаться в месте, удовлетворяющем каким-то условиям, я там окажусь?
— Попробуйте. А если не получится, всегда можно найти выход. Мне бы ваши способности… Например, зарегистрируетесь в аэропорту, а потом поменяете регистрационную запись.
— А проверка в точке прилета?
— Временно восстановите запись и тут же снова исправите. За несколько минут, когда запись будет отражать ваши настоящие данные, вас вряд ли успеют засечь. Можете сами посчитать вероятность, что люди, которые вас ищут, обратятся к конкретным данным именно в те минуты, когда эти данные отражают реальность. Напрягите фантазию! Попробуйте поменять свою внешность, сотворите себе новые документы, господи, у вас столько возможностей!
Больше говорить не о чем. Я вылез из ржавого «Москвича» и пошел к выходу со стоянки. Маринка бросилась ко мне. Она спросила:
— Что такое? Он тебя послал?
Я пожал плечами. Не хотелось рассказывать ей все, что я услышал от Бормана. Лучше это сделать попозже, когда я успею переварить эту информацию, хотя бы частично. Но Маринка не унималась.
— Он тебя послал?! И ты пошел?! Игорь! Что ты делаешь?! Тебе же не выжить без его помощи! Ты же убил мента! Думаешь, тебя просто арестуют и все? Да тебя убьют при задержании! Ты даже не успеешь ничего понять! Ты что, этого не знал?
Я действительно не знал об этой ментовской традиции. Борман мог бы просветить меня в этом вопросе. Впрочем, он говорил что-то похожее, но в более мягкой форме. Не хотел пугать?
Маринка продолжала что-то верещать. Это начало действовать мне на нервы, и мне пришлось повысить голос.
— Замолчи! Не дергайся! Все нормально. Мы поговорили, он не послал меня. Сейчас мы зайдем в эту подворотню, и, если там не будет людей, мы телепортируемся туда, где никто не догадается нас искать. А если не хочешь, можешь не телепортироваться.
Мы зашли в подворотню, и там никого не оказалось. Мы телепортировались. Но перед этим я
