запечатлен серьезный карапуз лет шести от роду. В серых наглаженных брюках и рубашке с бабочкой, он казался старше своего возраста.
— И? — удивленно заозиралась дриада, пытаясь разглядеть собеседника, приведшего их сюда. — Где вы?
— Присядьте, вон кресла. — Кажется, в голосе неизвестного проскользнула легкая ирония. — Объяснять долго.
Путешественники переглянулись и не придумали ничего лучше, кроме как послушаться говорящего.
— Ну? — Первой, как обычно, не выдержала дриада.
Тихий грустный смешок.
В дальнем углу комнаты вдруг появилось неясное мерцание. Крошечные искорки загорались под самым потолком, падали на ковер, вновь взлетали ввысь.
У Летисии мгновенно зарябило в глазах. Девушка зажмурилась, мотнула головой. И пропустила тот момент, когда из сияния соткалась полупрозрачная фигура. Худощавый сероглазый парень огляделся по сторонам, провел ладонью по русым волосам, стянутым в хвост, огладил ладонью рубашку и брюки, стряхивая невидимую пыль, и лишь после этого перевел взгляд на гостей.
— Довольны? — В уже знакомом голосе вновь проскользнула усмешка. И, прежде чем кто-то успел ответить, хозяин странного жилища продолжил: — Так я выглядел триста лет назад. Ну или чуть побольше. Давно не подсчитывал.
Путешественники пораженно уставились на непонятное создание. Мало того, что сквозь него была видна стена, так он еще и утверждает, что прожил больше трехсот лет! Это же просто уму непостижимо!
— Вы серьезно? — уточнила потрясенная дриада. Представить существо, способное просуществовать три века, она просто не могла.
Полупрозрачный силуэт пожал плечами:
— Абсолютно.
— Столько не живут! — подался вперед эльф.
Новая усмешка:
— Жизнь, как утверждал некий Энгельс, есть форма существования белковых тел. Так как белковые соединения в настоящий момент в системе моей, если так можно выразиться, жизнедеятельности отсутствуют, получается, я и не живу.
Девушка замотала головой, запутавшись во всех этих «так можно выразиться», «так сказать» и «получается».
— В смысле? — решила она уточнить.
— В прямом, — любезно пояснил прозрачный юноша. — Биологически я умер больше трехсот лет назад. Физически — мой разум был, как бы помягче выразиться, помещен в окружающие вас конструкции.
Летти нервно икнула, на миг представив сплетение разума и непонятных конструкций. Эльф, в отличие от нее, отреагировал по-другому. Встал, шагнул вперед:
— Добровольно?
Как ни удивительно, хозяин помещения его понял, пожал плечами:
— Разумеется. Доктор Ридли вообще утверждал, что система не будет работать при отсутствии уверенности в необходимости подобного опыта.
— А…
Задать новый вопрос Элиаш не успел: за его спиной раздался сладкий зевок. Эльф оглянулся, полупрозрачный тоже замолчал, с интересом разглядывая трущую глаза девушку.
Дриада, увидев, что все внимание мгновенно переключилось на нее, покраснела и вжалась в спинку кресла:
— Извините, я просто засыпаю на ходу.
Незнакомец нахмурился, на миг закусил губу, а потом кивнул:
— Ничего страшного, я все понимаю. Давайте я провожу вас в свободные спальни, а утром поговорим?
Честно говоря, Элиашу такая постановка вопроса несколько не нравилась. Спать в незнакомом месте, когда о хозяине помещений известно лишь то, что он разум, встроенный в машину… Это как минимум безответственно. Вдобавок ко всему где-то здесь находится Матей и совершенно неизвестно, что с ним сейчас и что будет потом.
Кажется, прозрачный юноша прекрасно понял сомнения своих гостей.
— Я клянусь… Я готов поклясться всем, чем вы пожелаете, что не причиню вам никакого вреда. — Помолчал и добавил: — Если, конечно, вы не начнете первыми.
Эльф сам не заметил, как у него вырвалось:
— Смотря что считать за вред.
— Ну, — вскинул руки в предупреждающем жесте неизвестный, — например, живи сам и дай спокойно жить другим. Устраивает?
Элиаш прищурился, размышляя, и медленно кивнул:
— Думаю, да. — После чего оглянулся на Летисию: — Пошли?
Впрочем, мог и не спрашивать: девушка, забравшись в кресло с ногами, сладко спала.
Татуированный вздохнул, подхватил ее на руки и спросил:
— Куда идти?
Комната, отведенная Летисии и Элиашу, оказалась не намного просторнее медицинского отсека. Правда, была она более уютной: пара кроватей у противоположных стен, пустой шкаф, столик с десятком книг, ковер, полностью закрывавший одну стену, и пара странных панелей, закрепленных на полу и потолке, — пожалуй, это все, что имелось в апартаментах.
Уложив дриаду на одну свободную кровать и опустившись на вторую, эльф на миг откинулся на спину, потом вспомнил про обувь, разулся и, решив не раздеваться, лег. Ладонь привычно коснулась линий татуировки. «Чувствительность к внешним раздражителям увеличена на семь процентов», — вновь мурлыкнул знакомый женский голос. По крайней мере, теперь можно не бояться, что ночью что-то произойдет — проснешься от малейшего шума.
Элиаш устало прикрыл глаза и откинулся на подушку.
Спал он плохо. Нет, в комнате ничего не шумело, не громыхало и спать не мешало, просто… не получалось заснуть, и все! Эльф уже и жряков считал, и расслабиться пытался — безрезультатно!
А потом вдруг прикрыл веки и сам не заметил, как провалился в пучину сна.
Проснулся он так же резко, как и заснул, — кто-то принялся толкать его в бок. Эльф резко открыл глаза… И разглядел, что рядом с ним свернулся в тугой клубок маленький спящий заглот. Почувствовав, что Элиаш проснулся, зверек вновь зашевелился, приоткрыл один прозрачно-голубой глаз, покосился на парня и опять задремал.
За ковром, висевшим на стене, обнаружился небольшой санузел. К тому моменту, как Элиаш вернулся обратно в комнату, заглот уже успел переползти на кровать к Летисии и сейчас сладко спал, прижавшись к ней.
Эльф провел пальцами по татуировке на запястье. «Одиннадцать часов тридцать две минуты», — отозвался голос в голове. Вряд ли система подразумевала, что приближается полночь. Полдень, скорее. Что ж, по крайней мере, можно было не беспокоиться, что дриада начнет возмущаться, что ее рано разбудили.
Присев на кровать рядом с девушкой, Элиаш осторожно потряс ее за плечо:
— Летти, вставай.
— А я и не сплю, — сладко зевнула дриада, потягиваясь. — Я все слы-ы-ышу!
Элиаш улыбнулся, встал и, глянув на девушку, спросил:
— А если не спишь, почему не встаешь?
— А зачем? — искренне удивилась Летти, садясь на кровати. — Мы и так идем уже Лес знает сколько.
