носе две влажные дорожки слез промочили щеки. Не оставалось ничего, кроме как подчиниться вампиру. Он превышает все в силе, скорости и злобе. Перечить такому монстру означает рыть собственную могилу.
Я сказал адрес, Диерс кивнул и тронулся. Он не знал города, поэтому искал нужную улицу довольно долго. За это время силы в основном успели вернуться ко мне, и выходил из машины я уже самостоятельно, хотя покачивался, постанывал и постоянно порывался ощупать изуродованный нос.
— Pittoresque[37], — буркнул Диерс, шагая вслед по ступеням подъезда. Я не знал, что он говорит по-французски, поэтому расценил слово как вполне русский мат и с трудом сдержался от порыва развернуться и вмазать в мерзкую чёрную харю.
Отперев замки, я валился в квартиру. Из гостиной тут же выпорхнула Настя. Её синие глаза расширились и наполнились неописуемым ужасом, когда увидели сгорбленную, окровавленную фигуру, неловко прикрывающуюся плащом. Едва же в прихожую протиснулся негр, девочка испуганно пискнула и попятилась назад.
— Папа угодил под машину, — лучезарно улыбнулся вампир. А затем уже мне тихо добавил: — Не знал, что у тебя есть дочка, приятель.
Должно быть, я развернулся слишком резко и слишком испепеляющее вперился взглядом в Диерса, так что он, подняв руки в жесте безоружного человека, умоляюще прогнусавил:
— Брось, Винтэр, я по-прежнему охотник Ордена Света и не имею морального права причинять вред безобидным созданиям вроде твоей дочери. Предвзято относишься ко мне, приятель! Я давно подозреваю в тебе расиста…
— Настя, иди живей в комнату, — попросил я.
Девочка, неуверенно отступая, спросила:
— Тебя побили?
— Нет, милая, — расплылся я в улыбке, — машина сбила, но ничего серьезного. Сейчас приму душ и буду как огурчик.
— А что это за дядька с тобой? Это он тебя сбил?
— Нет, он привёз меня домой, — покосился я через плечо на ухмыляющегося охотника. В присутствии ребенка выражение лица Диерса потеряло и стало мягким, почти добрым. Кабы не вытатуированная половина черепа, Джонатана Диерса можно было бы принять за Мартина Лоуренса или Эдди Мерфи, а то и за обоих братьев Вайянсов сразу[38]. — Его зовут дядя… дядя Женя.
— Вы, дядя Женя, негр? — Настя, получив объяснение, которое её вполне удовлетворяло, перестала бояться и теперь с детским любопытством и непосредственностью глядела на здоровяка Диерса.
— Нельзя так говорить! — автоматически покорил я девочку, тут же пожалев об этом. Но укор был произнесён и теперь следовало его обосновать. — Слово «негр» произносить неприлично.
— Почему? Искренне удивилась Настя. В свои шесть — уже шесть! — лет она не могла не знать, почему слово «негр» в присутствии негров говорить неприлично, но, как все дети, упрямилась.
— Да ладно, Винтэр…
— Виталя, — поправил я.
— Окей, Виталя. Слово «негр» в русской культуре и в западной культуре несет совершено разную эмоционально-смысловую нагрузку. Пусть твоя дочка зовёт меня как хочет, я не против.
Я прошёл в спальню, быстро натянул первое что попалось под руку, затем отвёл Диерса на кухню и испытующе заглянул в огромные глаза.
— Мне надо помыться. Если ты…
— Кончай нести чушь, Винтэр, — прервал вампир. — я же сказал, что пальцем не трону девочку. Клянусь как охотник Ордена Света и как вампир. Мы не звери, приятель.
У меня были веские основания не верить ни одному слову Диерса, но двойная клятва немного успокоила. Поспешно приняв душ, я смыл с себя кровь. В местах пулевых ранений появилась тонкая розовая кожица, кости давали знать о недавних переломах гораздо меньше. Регенерируются организмы оборотней не так быстро, как организмы вампиров, но пойло с запахом корвалола, что подсунул мне охотник, хоть и отвратительное на вкус, ускорило процесс заживления в несколько раз.
Выйдя из ванной комнаты, я услышал, как в гостиной Диерс мило беседовал с Настей. Похоже, он не соврал, о чём я очень сильно беспокоился, смывая затвердевшую корку с тела.
— Дядя Женя рассказывал мне про королеву! — восторженно улыбалась девочка, когда я присоединился к ним. — Я тоже хочу быть королевой! Ну, или хотя бы принцессой.
— Будешь, будешь, — погладил я девочку по голове. — Настенька, посмотри пока телевизор или поиграй с куклами, нам с дядей Женей надо срочно поговорить.
Настя заупрямилась. Она не хотела расставаться с таким экзотичным «дядей Женей», но Диерс пообещал лично познакомить девочку с самой королевой Великобритании, и Настя уступила. Вряд ли Диерс знал кого-то из королевской семьи, но зато он знал нечто, что непременно должен был знать и я. Поэтому, когда мы прошли на кухню и закрыли за собой дверь, я первым делом спросил:
— О каком таком Когте Шивы ты допытывался у Ирикона?
Охотник вальяжно развалился на L-образном диванчике за столом и некоторое время насмешливо смотрел на меня.
— Коготь Шивы — могущественный древний артефакт, гораздо могущественнее Глаза Лизарда, — наконец удосужился ответить негр. — В нём сосредоточена сила, способная превратить любого оборотня в сверхсильного демона, Герадо по сравнению с которым — ссущая болонка. — Диерс сказал именно «ссущая», а не «сущая» или что-то ещё… — Реликвию охранял сам Герадо, но примерно полторы тысячи лет назад кто-то умудрился его обокрасть. С тех пор Коготь считался утерянным, пока информация о нём не всплыла здесь, в России, в этом городе. Оказалось, Коготь попал в руки вожака стаи Ирикон. Но завладеть Когтем Шивы — лишь полдела. Сила закрыта на замок, а ключ от замка — Глаз Лизарда, болтающийся на твоей шее. При определенных обстоятельствах Глаз Лизарда должен магически воздействовать на Коготь, после чего заключенная в последнем сила высвободится. Ирикон хотел стать единоличным владельцем обоих артефактов, высвободить силу и встать во главе легиона оборотней, но подобный расклад не устраивает тех, кого я представляю. Ирикон, став наимогущественным оборотнем, лишь в каком-то роде сменил бы Герадо — приспешника Яугона, а не обратил бы легион в иную веру. Для создания же Третьей силы нужен иной оборотень, в интересах которого будет борьба не только со Светом, но и с Тьмой.
— Но убивать Ирикона было совсем необязательно, — со злостью сказал я. Ярость вновь начинала закипать в крови.
— Опять начинаешь, да? — точно так же зло взъелся Диерс. — Я прекрасно понимаю, ты предпочел бы видеть победителем в той схватке своего босса, а не залетного ниггера, но у меня, знаешь ли, иные приоритеты.
— Он был не просто моим боссом, — покачал я головой, — он, чёрт возьми, сделал меня таким, каков я есть!
— Хочешь сказать, он инициировал тебя?
— нет, но Ирикон собрал меня по кусочкам, когда я разваливался. Дал знания и навыки, которых без него я никогда бы не получил. Он вернул меня к жизни, когда я думал, что уже мёртв. Кабы я знал, что ты затеваешь, ни за что на свете не провел бы в Замок…
— Эт-точно, — согласился Диерс. — Поэтому я ничего тебе не говорил. Но, как бы там ни было, я тоже жалею, что пришил Ирикона. Ведь только он знал, где именно спрятан Коготь Шивы.
Диерс поднялся, подошёл к окну и долго смотрел на скучные железобетонные многоэтажки. А я, пока вампир глазел на улицу, достал из холодильника замороженный кусок мяса и кинул в микроволновую печь на разморозку. Жрать хотелось нестерпимо, аж живот сводило. Настя, пока я летал в Англию, ела у Ахимовых; я хотел вообще поселить её на пару дней у соседей, но девочка запротестовала, изъявив желание остаться дома.
Мою квартиру Настя уже давно называла словом «дом»…
— Снега у вас мало, — задумчиво буркнул Диерс. — Вовсе нет почти.
— Ты в Сибирь съезди, — посоветовал я, — в Красноярск. А лучше сразу в Дудинку.
— Может, и съезжу когда-нибудь. Впрочем, снег я уже видел тысячу раз. И в Альпах, и на Аляске, и в Гималаях. А последний раз — в Шотландии. Но это было лет сорок назад.
