как-то несподручно. Может, присоветуешь чего?
Васька с Жучком с облегченьем перевели дух.
— Присоветую, — сердито откликнулась девица.
— Чего?
— Никуда его не носить.
— Это еще почему? — нахмурился Виталик.
— Потому! Нечего тебе с этим чертом в палатах царских делать.
— Янка! Этот черт не просто так сюда явился. Чую: заговор. Дело государственной важности назревает.
— Знаю я ваши государевы дела. Вы, как сойдетесь, сразу дым коромыслом. Всего и делов-то — меч в пузо за царя-батюшку получил, а весь Великореченск потом три дня не просыхал!
— Да я ж по делу!
— Так я тебе и поверила. Вот только попробуйте с ним сюда на рогах с песняком припереться и полгорода с собой притащить. Если Василиса вам не нальет, у меня не просите.
— Не, Василиса не нальет, — успокоил разбушевавшуюся девицу Виталик. — Царица, как и все бабы, это дело не уважает.
— О том и речь! Учти, я тоже не налью. Нечего. Не забывай, что эта сволочь рогатая все вино у нас вылакала, — пнула она босой ножкой похрапывающего черта.
— Так его, хозяйка, так! — закивал головой Жучок.
— Ты его лучше вот этим. — Васька плюхнул в руки девушки вилы, которые Виталик тут же у нее отнял.
— Н-да-с… до допроса мой свидетель тут не доживет, — сообразил он.
— Свидетель чего? — насторожилась Янка.
— Страшного преступления, караемого рядом статей Уголовного кодекса, — начал нагонять туману Виталик. — А так как наш свидетель является одновременно и подозреваемым, а рядом с Васькой и Жучком может оказаться заодно и потерпевшим, то я в отношении него запускаю программу по защите свидетелей.
— Ничего не поняла, — тряхнула копной каштановых волос Янка.
— И не надо. На данном этапе твоя задача не понимать, а помогать — как мне его упаковать покомпактнее, чтобы в глаза не бросался и можно было спокойно протащить к царю?
— Сейчас сделаем. Подожди.
Девушка метнулась в терем.
— А я думал, заложит, — перевел дух Васька.
— Сплетник — мужик что надо! — радостно сказал Жучок. — Своих не сдает.
— Не думайте, что так легко отделались, — усмехнулся парень. — Должны будете.
Янка выскочила из сеней с резной табакеркой в руках.
— Сюда его засунем.
— Ух ты, какая красивая. Кто подарил? — ревниво спросил юноша.
— От бабушки по наследству досталась, — успокоила его вдовица; сделала пасс в сторону черта, и тот мгновенно съежился, став размером с маленькую мышку.
— Круто! — Царский сплетник взял его за хвостик, кинул в табакерку, захлопнул ее и сунул в карман. — Ну, я к царю.
— Ты что, даже завтракать не будешь? — удивилась Янка.
Аппетит у царского сплетника был отменный, и на завтрак он обычно уминал целую гору плюшек с чаем.
— Говорю ж тебе, дело государево, — шлепнул по карману с табакеркой царский сплетник. — Но к ужину обязательно вернусь. Так что жди.
Виталик вытянул губы трубочкой и попытался сграбастать Янку, чтобы чмокнуть в щечку, за что тут же схлопотал от нее веником по голове.
— Куда лапы тянешь?
Слабая вибрация земли совпала с затрещавшими воротами.
— Янка, а тебе не кажется, что к нам кто-то стучится? — заволновался Васька.
— Ой, я, кажется, полог забыла снять, — испугалась девица, делая пасс рукой, и на подворье Янки Вдовицы хлынула лавина звуков.
Янка давно уже использовала эту уловку. Полог неслышимости и недосягаемости она накладывала в тех случаях, когда надо было разобраться с Жучком, Васькой или с Виталиком, не привлекая внимания соседей к тому, что творится на ее подворье.
— Ломай ворота! — Командный голос Федота заставил Янку встрепенуться. — Все на штурм! Царский сплетник и Янка Вдовица в опасности!
— Ой! — Только тут девушка сообразила, что стоит посреди двора в одной ночной рубашке, и метнулась в терем.
Царский сплетник же рванул в другую сторону, сообразив, что бравые воины сотника Федота запросто снесут ворота вместе с петлями и опорами, с которых теперь был снят полог недосягаемости. Он успел откинуть засов и отскочить в сторону. Ворота с грохотом распахнулись. Два десятка стрельцов в обнимку с огромным бревном просвистели мимо царского сплетника, запнулись о чурбан для разделки мяса и рухнули вместе со своим импровизированным тараном посреди двора.
Последним во двор ворвался сотник Федот с саблей наголо. Увидев сплетника живого и здорового, да еще и с любопытством рассматривавшего, что получилось в центре двора, а получилась, понятно, куча- мала, стрелецкий голова с досады сплюнул и закинул саблю обратно в ножны.
— С Янкой все в порядке? — сердито спросил он.
— Все путем. А чегой-то вы здесь делаете? — наивно хлопая глазами, поинтересовался юноша.
— Гонцы мы от царя-батюшки! И почетный караул! Полчаса уже тут во все двери стучимся!
— Слышь, сплетник, — задумчиво сказал Васька, — может, мы теперь так дрова на зиму заготавливать и будем? Ежели каждый гонец к нам сюда с бревном… Может, они заодно его и распилят?
— Да вы совсем обалдели! — гневно рявкнул Федот. — Там вся боярская дума в полном составе царского сплетника ждет, царь-батюшка вокруг трона круги нарезает, а вы тут о бревне!
— Бревно тоже дело важное, — возразил сплетник. — Давай скажем, что вы его действительно на дрова принесли. А то, если Янка увидит, что вы с этой фигней в ее ворота ломились, плохо будет.
— Верно, — оживился Жучок, — пока Янка не видит, начинайте пилить.
— Не, вы точно с ума сошли, — пробормотал Федот.
В этот момент окошко на втором этаже терема распахнулось и из него высунулась Янка, уже одетая в свой любимый голубой сарафан.
— Что там у вас случилось?
— Да вот дровишки вам принесли, — сразу схватились за пилу стрельцы.
— Но это так, заодно, по ходу дела, — заволновался Федот, — вообще-то мы пришли сказать, что царь-батюшка царского сплетника видеть желает… уже полчаса желает… вместе со всей боярской думой… Я тут со стрельцами вроде как гонец и заодно почетный караул.
— Царя-батюшку заставлять ждать нельзя, — с сожалением вздохнула Янка.
— Вот и я о том, — обрадовался Виталик. — Уже иду.
— А мы проводим, — вызвался Жучок.
— Куда? — нахмурилась Янка. — А дрова кто пилить будет? Вы с Васькой остаетесь.
Васька с Жучком скривились и нехотя взялись за пилу, которую стрельцы с готовностью им уступили.
— Слышь, Федот, — прошипел Васька, демонстративно выпуская когти, — чтоб в следующий раз сюда ломились с заранее напиленными и сложенными в поленницу дровами.
— Ага… — Сотник бочком выскользнул с подворья.
За ним, кусая губы, чтоб не рассмеяться в голос, шел царский сплетник, гадая, за каким чертом потребовался царю-батюшке в такую рань, что он послал за ним гонца, да еще и с почетным караулом?
