вернулась с базара.
— А это мысль. Так, Васька, пока сплетника дома нет, — тревожно озираясь, сказал Жучок, — один сундучок действительно припрятать надо, а то от двух у него харя треснет. — Тут он увидел застывшую в дверях Янку. — Да ты не волнуйся, хозяйка, мы и тебя в долю возьмем.
Если он думал таким способом отмазаться, то это была плохая идея.
— Ах вы, прохиндеи!!! — Янка метнулась обратно в сени, выскочила оттуда уже с ухватом и начала гонять свою охрану по двору.
Виталик тут же сообразил, что лучшего повода для примирения не придумаешь, одним махом перепрыгнул через забор, и Янка с разгону вляпалась в его объятия.
— Тебя еще, черта, откуда принесло? — пропыхтела она, норовя треснуть своего постояльца ухватом по затылку.
Однако трепыхаясь в объятиях постояльца, сделать это было очень трудно: позиция была уж больно неудобная.
— Со сверхсекретной антитеррористической операции, проведенной агентами только что созданной по приказу царя-батюшки службы, — отчеканил Виталик.
— Отпусти меня!
— А ты драться больше не будешь?
— Сейчас эту собаку страхомордую с котом убью и больше не буду, — пообещала Янка.
— А вот этого делать никак нельзя, — сказал Виталик, отнимая у хозяйки подворья ухват.
— Это еще почему? — воинственно спросила девушка.
— У меня, главы этой самой службы, на них большие виды есть.
— Вот и целуйся с этими уродами!
— Не, с ними не буду. Мне тебя целовать приятней.
Однако чмокнуть ее царскому сплетнику не удалось. Янка сумела вырваться, отскочила назад и, запнувшись о самый большой сундук, вынуждена была сесть на него, чтобы не брякнуться на землю.
— Это что? — сердито спросила она, треснув кулачком по крышке сундука.
— Денежки. Гордон подкинул мне немножко.
— Полно заливать! Чтоб Гордон по собственной воле…
— У твоей тетки воля посильнее будет.
— Ах, Васили-иса… И на что тебе денежки подкинули? — продолжила допрос девица.
— На бедность. — Виталик любовался рассерженной девицей. В ее присутствии он почему-то не мог говорить серьезно.
— И сколько он тебе отвалил на бедность?
— Не считал, но должно быть тысяч двадцать.
— Золотых? — ахнул Васька.
— Может, и больше. Я выбирал самый полный сундук.
— Яночка, это же все надо пересчитать! — взвыл Жучок.
— И оприходовать, — страстно выдохнул Васька.
Пушистые обормоты, забыв, что их только что чуть не благословили ухватом за эти сундучки, уже терлись около Янки. Девушка кинула подозрительный взгляд на Виталика, поднялась и откинула крышку.
— Действительно золото, — удивленно пробормотала она.
Жучок, не удержавшись, запустил в сверкающую груду лапы.
— О, да тут и в слитках есть, — удивленно пробормотал оборотень, нащупав что-то внутри.
Жучок с натугой выудил из сундука тяжелый прямоугольный брусок серого цвета. Виталик одним прыжком оказался рядом с ним, вырвал брусок из лап оборотня.
— Свинец… Ну царь-батюшка! Ну прохиндей!
Янка радостно захихикала.
— Вот теперь верю, что сундучок от Гордона.
Царский сплетник смел в сторону верхний слой монет и уставился на аккуратный ряд серых брусков, скрывавшихся под ними.
— Н-да-с, горбатого могила исправит, — изрек Виталик, захлопывая сундук. — Хорошо хоть свинец подложил, а не что-нибудь другое. Левше его теперь покупать не придется. Однако на газетный бизнес и этого хватит. У меня еще на эти цели церковные денежки есть. А вот на ЦРУ… Кстати, Левша сюда сегодня должен завернуть. Если меня в этот момент дома не будет, пятьдесят пять золотых ему выдайте.
— Широко живешь, — хмыкнула Янка, отбирая обратно у Виталика ухват.
Виталик позволил ей это сделать, так как выглядела она уже не так агрессивно.
— Лучше б на сиротские приюты да дома престарелых чего пожертвовал, — укорила сплетника Янка.
— На это дело я из монастырских денег возьму. Сэкономлю как-нибудь. А пятьдесят пять золотых — это производственные расходы. На Ванькином подворье мы типографию ставить будем.
— А этот сундук откуда? — кивнула девушка на второй сундучок.
— А это первые проценты с газетного бизнеса пошли, — почесал затылок юноша. — Но вот там внутри свинца точно нет. Вряд ли немецкий посол на такой дешевый развод пойдет. У него на это просто ума не хватит.
— Какой бизнес? — нахмурилась Янка. — Ты же еще здесь ничего толком не организовал. За что деньги?
— Наверняка за продажу родины, — шмыгнул носом Васька.
— Янка, дай ему по хребтине! — обиделся царский сплетник. — Я его, паразита, от твоего ухвата спасал, а он…
Пока они препирались, нетерпеливый Жучок открыл второй сундук. В нем тоже было золото, а сверху лежало письмо.
— Ну-ка, дай сюда, — заинтересовался сплетник.
— Сейчас мы выясним: за что тебе немчура такую денежку отвалила, — обрадовался вредный кот.
— Сейчас выясним, — кивнул Виталик, распечатывая письмо. Однако его ждало разочарование. Письмо было написано на немецком языке. — Ну и как я это читать буду? — расстроился царский сплетник.
Васька запрыгнул на сундук, сунул свою усатую морду в бумагу.
— Чего тут читать? Тут и так все ясно.
— Ты по-немецки умеешь? — удивился Виталик.
— Я — существо магическое. На всех языках и говорить, и читать умею, — хвастливо заявил кот.
— Тогда переводи, что здесь написано, — распорядился сплетник.
Кот выхватил из его рук бумагу, встал на задние лапы, принял позу вдохновленного поэта и с высоты сундука начал читать:
— «Спасибо, херр царский сплетник…»
— Герр, а не херр, — одернула его Янка. — Переводи нормально.
— Ничего не знаю, — уперся вредный котяра, — здесь написано «херр»!
— Пусть его, Янка, — нетерпеливо сказал Виталик. — Мы с ним потом сочтемся. Дальше, дальше давай. Что там Вилли пишет.
— «Спасибо, херр царский сплетник, — с удовольствием повторил так понравившуюся ему фразу кот, — за то, что открыли мне глаза. Я тщательно проанализировал нашу последнюю беседу, но, признаюсь честно, не сразу понял ваш тонкий намек. И лишь когда мне сообщили о неудачном покушении на вашего царя, я сообразил, о чем шла речь, немедленно сделал нужное вложение капитала, и буквально вчера оно принесло фантастическую прибыль. Вы гениальный стратег, херр царский сплетник, — со смаком выделил нужное слово кот, — с вами приятно работать. В этом сундуке пять тысяч золотых. Это ваша доля с продажи книжного магазина…»
— Чего? — ахнул Виталик. — А ну еще раз!
— «…ваша доля с продажи книжного магазина дона Хуана де Аморалиса», — повторил Васька. — Тут
