«Нас могут подслушивать!» — озарило Машу. Но все равно она согласилась только на ночь с Весем, а не на замужество! Брак — это добровольный союз мужчины и женщины с целью создания ячейки общества, а с Весем они не товарищи, несмотря на все, что между ними было!
Но не стоило об этом громогласно осведомлять эльфов, в этом Весь прав.
Маша кивнула, и Весь крепко обнял ее, делая вид, что целует девушку в ушко.
«Честность есть результат силы, а лицемерие — результат слабости», — шепотом процитировал Весь, и Маша удивленно открыла рот. Откуда он знает слова Вождя?!
Тот весело взглянул на девушку (приятно проведенная ночь явно улучшила его настроение) и пояснил так же тихо:
— Я не верю в твоего Вождя, но я ведь не глухой и не дурак. Ты столько раз рассказывала о нем и зачитывала свои побасенки, что немудрено было затвердить их наизусть!
Он отбросил одеяло и перевел разговор на другую тему — видит Раш’ял, сейчас Весьямиэлю хотелось отнюдь не обсуждать этого ее Вождя!
— Должен сказать, что, судя по всему, в твоем мире мужчины — неумелые дураки.
— Ревновать женщину к ее постельному прошлому такая же нелепость, как и, скажем, ненавидеть Вождя за Осеннюю революцию, — автоматически выдала Маша цитату в ответ, краснея. Не хватало еще при дневном свете обсуждать с ним все подробности своей личной жизни!
Весь искренне расхохотался и уже всерьез ее поцеловал, отчего из Машиной головы моментально выветрились все мудрые мысли Вождя.
Повелитель эльфов не стал мелочиться и отбирать у Весьямиэля перстень, и даже Разбоя отдал, как и обещал раньше. И вот, едва миновал полдень, неунывающая парочка оказалась за пределами Запретного леса, направляясь к столице.
Глава 27
Источник знаний
Каким бы долгим ни было путешествие, всем известно, что оно когда-нибудь непременно заканчивается. Это обязательный закон любой дороги: она приводит из точки А в точку Б, и с этим ничего не поделаешь.
Забавно только, что если путь достаточно долог, то к пункту назначения может добраться уже совсем не тот человек, который отправлялся в дорогу. А если путешествуют несколько людей, то отношения между ними, может статься, претерпят существенные изменения…
Об этом размышляла Маша, не зная даже, что именно она испытывает, подъезжая к столице. В сердце честной общевистки перемешались радость — ведь путь наконец закончен; волнение от предстоящей встречи с властелином — ведь она решит судьбу Маши; и грусть от того, что отныне все будет иначе.
Перед ними привольно раскинулась столица, белокаменный город под названием Ксандират.
Последние несколько дней они с Весем провели почти идиллически. Днем их ждала дорога, а ночью они грелись в объятиях друг друга. Быть может, это было неправильно, да даже наверняка! Но чувства не всегда подвластны разуму.
Но перед городскими воротами было совершенно некстати размышлять о подобных вещах. К тому же, пока Весь разговаривал со стражей и оплачивал въездную пошлину, Маша могла вдосталь рассмотреть разношерстный люд, толпящийся у главных ворот.
«Наконец-то, — думал Весьямиэль, — наконец-то добрались! Вот она, прямо перед ними, цель их путешествия, столица этого безумного мира!»
Столица произвела впечатление даже на привыкшего к большим городам аристократа: наметанным взглядом он оценил высоту стен, укрепления, количество стражи — не чрезмерное, а в самый раз, и видно, что эти господа не просто так на солнышке греются! Бдят, одним словом, ненавязчиво, но очень даже пристально приглядывают за приезжими.
В Ксандират они с Машей проходили поодиночке. Весьямиэль переоделся, сменив наряд артиста на дорожный костюм, который мог принадлежать и небогатому властителю из провинции, и поиздержавшемуся наемнику, а такому ехать в компании девицы на телеге как-то не пристало.
Он заблаговременно разменял пару золотых в одном из небольших городков, что они миновали за это время: там попадались менялы, которым не было дела до того, как одет клиент и как он себя называет. Весьямиэль очень рассчитывал на эту братию и не прогадал.
Маше он вручил несколько медяков, заранее разузнав, какую пошлину берут за въезд в Ксандират, сам же с огорченным видом выискивал по карманам серебрушки, делая вид, будто не рассчитывал на подобную обдираловку. Страж ворот смотрел на него без особого любопытства — наверно, навидался таких вот молодых людей, явившихся в столицу просаживать последние сбережения либо же в надежде найти здесь какое-то прибыльное занятие. Волосы Весьямиэль предусмотрительно спрятал под одеждой: день стоял пасмурный, нежаркий, и поднятый воротник никого не удивлял. К тому же он нахлобучил шляпу, которую раздобыл все в том же городке, лицо немного подкрасил, чтобы слегка изменить черты, — если не вглядываться пристально, то вряд ли кто-то узнает в таком чучеле искомого беглого пришлеца. А что его разыскивают, Весьямиэль даже не сомневался!
Маше он тоже подкрасил физиономию, голову велел повязать платком на деревенский манер и остался доволен: хоть рыжиной своей не сверкает!
Наверно, можно было обойтись и без таких предосторожностей: стражник у ворот лишь бегло скользнул по Весьямиэлю взглядом, получил плату, спросил о цели визита, услышал неопределенное «на службу наниматься» (так многие говорили, Весьямиэль наслушался, пока готовился к штурму Ксандирата) и пропустил его.
Некоторое время спустя проехала и Маша на телеге. Вид у нее был в самую меру ошалелый, как у деревенской дурехи, впервые в жизни попавшей в большой город. На вопрос, зачем явилась, она даже ответить толком не смогла, хотя Весьямиэль заранее придумал ей реплику, пробормотала что-то о ярмарке, стражник махнул рукой и пропустил ее, чтобы не задерживать остальных.
— Прелестно, — сказал Весьямиэль, когда они воссоединились вне поля зрения стражи. — Теперь нужно найти какое-нибудь пристанище и заняться наконец делом!
— А что ты хочешь делать? — поинтересовалась Маша.
— Посмотрим, — неопределенно ответил он. План у него имелся, но пока довольно расплывчатый. Чтобы он стал определеннее, нужно было лучше познакомиться с Ксандиратом. — Сперва найдем жилье.
С этим проблем не возникло: в столицу отовсюду стекался люд, и постоялые дворы процветали. Оставалось только выбрать не вовсе уж гнусную дыру, но и не шикарное заведение, где за жилье драли втридорога! Наметанный глаз не подвел и тут: вскоре Весьямиэль обнаружил в одном закоулке (носившем гордое название улицы Трех Подков, и немудрено — на здешней мостовой лошадям только подковы терять!) небольшой постоялый двор, с хозяйкой которого удалось сговориться за вполне приемлемую цену. Нашлось и место в конюшне для двух лошадей, и телегу кое-как приткнули в углу двора.
Что уж подумала хозяйка о бедном, но, несомненно, благородном юноше из провинции (каким изо всех сил старался выглядеть Весьямиэль) и его спутнице в деревенском платье, неизвестно, но мужчину это не особенно интересовало. Тут наверняка попадались и куда более занятные типажи, куда уж провинциальному дворянчику с его любовницей-простолюдинкой! Надо думать, хозяйка живо досочинила историю: влюбился в деревенскую красотку, родители узнали и пригрозили лишить наследства, если не одумается, а парень не послушался и либо сам сбежал из дому, либо его выгнали. А куда идет тот, у кого нет дома? Ясное дело, в столицу, город больших возможностей!
Обустроившись на новом месте, Весьямиэль развил бурную деятельность: в первый же вечер напоил кое-кого из постояльцев, из тех, что часто бывали в Ксандирате, выяснил, где здесь что находится, и
