— Ваше имя. — негромко сказал Следователь.
— А вы разве не помните?
— Я, кажется, задал вопрос.
— Рослав Кнежинский…
…добрый человек…
— …Кнежинский, господин следователь. Корабельный инженер.
Следователь неторопливо поднялся, перегнулся через стол, с экономного размаха залепил пощечину. Инженер охнул, глаза стали потерянные… На щеке медленно проступила краснота.
— Отвечать на поставленный вопрос, — гримаса боли на лице допрашиваемого не доставило следователю никакого удовольствия. Он давно привык по мере необходимости прибегать к жёстким методам убеждения, но любви к ним не испытывал. Дознание стало рутиной, не имеющей ничего общего с игрой ума. Только тупая сила, способная перемолоть тысячи, не заботясь о последствиях.
Инженер молчал.
— Я спрашиваю — вам понятно?
— Да.
— Что — да?
— Я понял. Не надо больше меня бить.
* * *
— Между прочим, это — допрос, — сказал Следователь, — а не дискуссионный клуб. Держите свое мнение при себе.
— Между прочим, — улыбнулся Кнежинский, — вы должны найти ко мне подход. А разве разговор по душам — не лучший метод?
— Лучший метод — кулаком в зубы, — равнодушно заметил Следователь. — Или по почкам. А это больно. Вы напрашиваетесь, причем уже не в первый раз… Не надо больше таких попыток, мой вам совет. Однажды я могу уступить.
* * *
Ночью ему снился сон.
«…плаще с кровавым подбоем Пятый Прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат вышел на балкон».
ТЫ ПОНЯЛ?
что я должен понять?
МОЙ СЫН. ОН МОЛОД. ОН СНОВА ПЕРЕД ВЫБОРОМ.
чаша сия…
ОН МОЛИТ МЕНЯ.
о чём?! что он просит?
ОТВРАТИТЬ ЧАШУ.
* * *
— Ваше имя?
— Гойко Вутич.
— Род занятий?
— Художник.
— Точнее.
— Художник-оформитель при клубе «Родина».
— Давно знакомы с Рославом Кнежинским?
— Четыре… простите, уже… пять лет. Да, пять лет.
— При каких обстоятельствах состоялось ваше знакомство?
— Э-э-э?.. Я точно не скажу, давно было.
— Постарайтесь. Курите?
— Что? Простите?
— Я спрашиваю: вы курите? Возьмите сигарету.
— Д-да, спасибо, спасибо… Вообще-то я пытаюсь бросить…
— Огня?
— Да, пожалуйста… Спасибо.
— Так как вы познакомились?
— На моей выставке. Я…
— Минуту. В вашем деле нет упоминаний о выставке.
— Понимаете… Это всё было неофициально. Я часто устраиваю такие вечера для друзей… показываем картины, читаем стихи… Мм… Можно мне пепельницу?
— Конечно. Где это происходило?
— Премного благодарен. У меня на квартире… кажется. Кто-то привёл Рослава…
— Что дальше?
— Посидели, выпили… А утром он сказал, что ему очень понравилась одна из моих картин… «Синее небо».
— Он объяснил, почему?
— Да. Он объяснил.
* * *
— Знаете, — Рослав опять также странно, одними губами, улыбнулся. — есть один старый… достаточно старый фильм… «Миражи», кажется. Китайский фильм, где много кунг-фу и акробатических трюков…
— Какое отношение?
— Да, в общем-то, никакого. Но там был забавный момент… Когда молодой глупый китаец спасает раненого босса мафии… больного желудочной язвой старика… Вы видели этот фильм?
— Нет.
— Всё равно. Так вот, спасает… на бегу пару раз роняет старика… но — спасает. Старик назначает его своим преемником и тут же испускает дух. Смешно?
— Не очень.
— И мне — не очень. Потому что на самом деле старик желал своему спасителю смерти…
Молчание.
— Почему?
Смешок.
— Будь я старым мудрым даосом, а вы — моим учеником, я бы молча вышел в дверь, оставив вас наедине с вашими мыслями… Но, думаю, это достаточно затруднительно…
— Стать даосом?
— Выйти в дверь? — эхом откликнулся узник. Вымученно улыбнулся. — Вы задаёте странные вопросы…
* * *
Сегодня он решил ехать домой. В последний раз подобное решение обернулось бессонной ночью: он сидел на кухне, включив свет и — зачем-то — все конфорки. Синеватое пламя плясало, через раскрытое окно в кухню врывался ветер; осень — будь она проклята… Будь всё проклято.
