Татьяна Андрианова
ЭЛЬФЫ ДО ДОБРА НЕ ДОВОДЯТ
ПРОЛОГ
Эта история началась тридцать первого декабря, когда вокруг все лучится в радостном предвкушении праздника. Мороз разукрасил стекла домов серебристыми узорами, улицы покрылись снегом, в городе развесили праздничную иллюминацию.
Новогоднюю ночь как-то не принято встречать в гордом одиночестве. Все спешат домой или в гости с тортами, цветами, шампанским. В общем, настроение приподнятое, форма одежды парадная.
Одну меня предстоящий праздник вгонял в состояние, граничащее с депрессией. Нет, мне было куда пойти. Только не хотелось ловить на себе сочувственные взгляды, слышать за спиной ехидный шепоток. Терпеть не могу, когда окружающие относятся ко мне, словно я неизлечимо больна, а сказать об этом боятся, чтобы не наложила руки на себя раньше времени. И все потому, что этот козел Витька меня бросил. Поправка. Это я его бросила.
Мой непризнанный гений был застукан за распиванием шампанского марки «Мартини» брют (купленного мною, между прочим, для новогоднего стола) и наглым поеданием клубники в компании моей лучшей подруги (правда, теперь уже бывшей) в постели (причем тоже моей). На мое справедливое возмущение непризнанное дарование высокомерно заметило, что, во-первых, я ничегошеньки не смыслю в искусстве, во-вторых, ему, как человеку творческому, просто необходимо вдохновение, а в-третьих, это не моя лучшая подруга Светка, а муза, вдохновляющая его на писательский труд.
Разумеется, я тут же глубоко прониклась его речью и в ответ вежливо заметила, что он хам и паразит, сидящий на моей шее, что его статьи давно не берет ни один уважающий себя журнал, а его книги стоит показать психиатру, чтобы поставить диагноз автору. И раз он так озабочен поисками вдохновения, то, по-моему, талант просто обязан быть нищим и голодным.
Свои слова я тут же подкрепила действием, собрав одежду непризнанного гения и его обнаженной музы и выбросив шмотки из окна десятого этажа. Снег во дворе, украшенный живописно разметавшимся на нем нижним бельем и прочими предметами дамского и мужского туалета, смотрелся на редкость оригинально. Парочка почему-то расстроилась. Видимо, их чувство прекрасного не выходило за рамки вкусовых ощущений и простых постельных радостей. А красовавшиеся на снегу красные шелковые боксерские трусы привели в восторг не только меня, но и соседского бультерьера, вдохновенно порвавшего их на клочки. Витька вопил как резаный, Светка вторила ему на манер сирены «скорой помощи», но я выставила упирающуюся парочку на лестничную клетку и захлопнула дверь прямо перед носом новоявленных нудистов.
Они стучали, грозились снести дверь. В ответ я пригрозила позвонить в милицию с сообщением о паре извращенцев, пытающихся проникнуть к бедной несчастной девушке. Словом, так мы и расстались. Положа руку на сердце — не жалею ни капельки. И почему я не сделала этого раньше?
Так что решение отпраздновать Новый год за городом в гордом одиночестве созрело само собой. А что? Мысль дельная и с каждой минутой нравилась мне все больше и больше. Я накупила продуктов, вина, бутылку шампанского, блок сигарет, а также кучу всяких мелочей, погрузила все в машину и отправилась на дачу. После Нового года обязательно куплю себе собаку. Нет. Лучше кошку. С ней гулять не надо. Мысль о ком-то маленьком и трогательно пушистом так завладела моим воображением, что я прозевала нужный поворот и очнулась только тогда, когда машина безнадежно увязла в сугробе.
— Все. Тушите свет, — вздохнула я, уронив голову на руль. — И что теперь делать?
В новогоднюю ночь эвакуатор приедет только под утро. Встречать Новый год в лесу в компании зайцев и лис не улыбалось, тем более что, прежде чем усадить зверей за стол, надо будет их предварительно изловить, а у меня с бегом по пересеченной местности да еще и по сугробам как-то не сложилось. Летом оно еще ничего, а вот зимой снег в сапоги набивается. Ладно, пойду пешком. Наверняка недалеко осталось. В конце концов, ходила же я в детском лагере в походы. Недолго думая я сгрузила в рюкзак снедь и предметы, на мой взгляд, совершенно необходимые для нормальной встречи праздника: платье вечернее, туфли на шпильках, духи, косметичку, зубную щетку, пасту, крем для лица и молочко для снятия макияжа и прочее в том же духе. В конце концов, если в канун Нового года я рассталась с бойфрендом, это вовсе не означает, что я должна встречать праздник босая и в рубище.
Я нацепила рюкзак и бодрым шагом направилась по дороге в сторону дачного поселка. Некоторое время все было хорошо. Затем пошел снег. Сначала небольшой. Мягкие снежинки даже бодрили. Но когда крупные хлопья повалили как из рога изобилия, стало ясно: надо добраться до дома раньше, чем в лесу появится настоящий снежный человек (вернее, снежная баба). Стать ледяным придорожным украшением, которое метель превратит в нечто монументальное в назидание путникам, не улыбалось. И в голову пришла гениальнейшая вещь — надо срезать путь.
Все просто. Дорога в этом месте делала приличную петлю. Напрямик через лес — гораздо короче. Я отчетливо помнила, как сама не раз срезала путь и даже совершала утренние пробежки.
К сожалению, прогулка по лесу летом несколько отличается от похода зимой, да еще и с полным рюкзаком за спиной. Не самое лучшее удовольствие — проваливаться в сугробы по колено, а то и по пояс. Когда я поняла, что несколько погорячилась, решив сократить путь, — было поздно. Снег замел мои следы, я совершенно потеряла чувство ориентации. Куда ни глянь — всюду белая пелена. Полный абзац. Я упрямо стиснула зубы и решительно потащилась по сугробам, напевая: «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед…» Словом, за следующие полчаса, которые мне показались вечностью, я сполна насладилась сомнительными прелестями снежной вьюги, исколовшей лицо, похоже, до самых костей, сугробом, нагло образовавшимся за шиворотом дубленки, и полными полусапожками снега.
«Все-таки стоило одеться получше, — запоздало раскаялась я, посмотрев на спортивные часы с подсветкой. — Ну, елы-палы, Новый год!!!»
Вместе с этим фактом пришло горькое осознание, что грядущий год придется встречать в лесу в спартанских условиях, глотая полузамерзшее шампанское прямо из горла. Главное в этом процессе не приморозить губы к таре, а то даже отогреть некому. Так и буду прогуливаться с бутылкой на губах.
— Что ж, — тяжело вздохнула я, — хотя бы ель у меня будет настоящая.
В чем, в чем, а в хвойных деревьях недостатка у меня сейчас не было. Я выбрала наиболее приглянувшееся разлапистое дерево и уселась рядом с ним в сугроб. Из-под елки тут же выскочил опешивший от моей бесцеремонности заяц, сделал несколько скачков, путая следы, и нырнул куда-то под соседнее дерево. М-да, единственный претендент на звание гостя от меня ускакал. Тоже мне косой трезвенник выискался. Ну, ничего. Вот прямо как сейчас отпраздную, так умолять будет — не приглашу к столу.
Еще несколько минут были убиты на откупоривание бутылки. Упрямая пробка никак не хотела покидать насиженное место. Я долго и красноречиво желала всяческих благ славному виноделу, которому удалось так плотно законопатить свое вино. Наконец пробка выстрелила, шампанское вспенилось и большей частью окатило меня самое. Взмывшая ввысь пробка угодила в глазастого филина. Птица тут же окосела (хотя не пила ни капли) и рухнула вниз. Я с подозрением оценила остатки спиртного, сиротливо плескавшиеся на самом донышке, исторгла мученический вздох, пожелала себе счастья в новом году и выпила залпом.
ГЛАВА 1
Я проснулась от ярких солнечных лучей, наглым образом светящих прямо в лицо. И это в январе-то! Пришлось открывать глаза и… удивляться. Угораздило меня заснуть прямо в малиннике, причем на малине
