сокровенных желаний, в наличии которых не всякий сам себе решится признаться. Возможно, именно таким голосом змей искушал прародительницу Еву в райском саду. Он манил сладкими обещаниями. В глубине души я дала себе обещание, что ни за что не поддамся искушению, но внезапная резкая боль в области живота заставила ойкнуть, встряхнуться, и, к собственному изумлению, я обнаружила себя плотно припечатанной к двери, ее резная ручка жестко упиралась мне в живот. С невыразимым изумлением я уставилась на произведение неизвестного плотника (вернее, на ту его часть, которую могла обозреть без риска сломать глаза и вывихнуть шею), гадая, каким образом оказалась буквально размазанной по нему. Однако сам путь до двери как-то ненавязчиво стерся из памяти. Странно.
Попыталась пошевелиться. Мама дорогая! Неужто парализовало в практически юном возрасте?! И не пожила-то еще! А уже инсульт. Короче, жизнь кончилась, не успев еще и начаться.
— Впустите меня… — донеслось из-за двери, и чувство паники переросло в злость.
Все из-за придурка, которому приспичило притащиться среди ночи, чтобы выть под дверью, как собака приблудная. За спиной завозились, зашуршали, завздыхали. Мамочки! Что это? Огромные пупырчатые мурашки, оттягивая носочек и чеканя шаг, как рота почетного караула на плацу, дружно промаршировали вдоль спины.
— Кто здесь? — не рассчитывая особо на ответ, выдохнула я.
— Мы, — прошептала на ухо Лисса, и тяжесть со спины исчезла как-то сама собой, как к бабушке сводили.
— Вот гад! Зачаровал-таки, паразит! — то ли восхитилась, то ли возмутилась она.
Я отодрала измученный организм от двери, сильно надеясь, что замечательная морская рыба камбала при встрече не примет меня за близкую родственницу, и обнаружила сразу две вещи: первая — я могла двигаться, хоть и с трудом, на уровне престарелой, разбитой радикулитом старушки, вторая — за спиной была еще и принцесса. Она стояла и потрясенно хлопала васильковыми глазищами.
— Впустите меня… — мурлыкали за дверью.
Все, достал! Одной рукой я схватила стул, другой рванула злополучную дверь на себя, полная решимости огреть непрошеного визитера по башке, чтобы впредь не повадно было приличных людей по ночам своими воплями беспокоить. И так и застыла с импровизированным оружием наперевес. К слову, гость оказался чудо как хорош: мужественный такой, облаченный в черный камзол века эдак шестнадцатого или около того по меркам моего родного измерения, волосы цвета воронова крыла блестящим водопадом спускались на плечи и выглядели очень ухоженными. Интересно, какой шампунь он использует? А утюжком волосы выпрямляет? Из V-образного выреза на грудь выплескивалось кипенно-белое кружево жабо, кисти скрывала кружевная пена манжет. На ногах были черные бархатные панталоны, шелковые белые чулки и черные кожаные туфли с квадратными носами и массивными золотыми пряжками. В руках он держал широкополую шляпу с белыми перьями. Я невольно поискала взглядом трость или шпагу, но не нашла ничего подобного и чуть не вздохнула от разочарования.
Скульптурная лепка породистого лица была безупречна и просто просилась на полотно или быть высеченной в мраморе: высокие скулы, прямой, с небольшой хищной горбинкой нос, хорошо очерченные ноздри, прекрасной формы брови. Длинные ресницы обрамляли голубые глаза, цвет был странным и напоминал глаза лайки хаски. Раньше мне не доводилось встречать кого-то с таким цветом радужки. Добавим чувственные губы, волевой подбородок, чуть светящуюся в ночной темноте кожу — и портрет готов.
Мужчина смерил меня ничего не выражающим взглядом, ровно так же, как стул, и спокойно поздоровался, вежливо склонив голову. Нет, я застыла как изваяние отнюдь не из-за его красоты (что я, красивых мужиков не видела, что ли?), просто меня элементарно заклинило. Видимо, сказалось напряжение последних дней. Лисса повела себя неадекватно:
— А-а-а!!! Вампир!!! — завопила она, отпихнула меня в сторону и ловко захлопнула дверь прямо перед носом визитера.
За дверью обреченно вздохнули. Бесцеремонный тычок девушки помог мне отпустить стул, с которым я практически уже сроднилась. Где-то в спине что-то громко щелкнуло, злополучный предмет мебели с грохотом рухнул на пол, и я с облегчением опустилась в кресло. Надо же, как мало человеку надо для счастья.
— Не понимаю, что тебя так взволновало? — удивленно вскинулась Норандириэль. — Ну вампир. Что в нем такого особенного? Ты же на упырей охотилась.
— Вот именно, на упырей, — не стала отпираться та. — А это огромная разница.
— Интересно какая?
— Большая. Упырь опасен и хитер, но практически не разумен. Все его существование подчинено простым инстинктам: ночь на дворе — он охотится, его ищут — прячется, хочет есть — ищет жертву, грядет рассвет — возвращается в укрытие. Все просто. И хотя упырь хитер, просчитать его можно и отловить не особенно сложно. А с вампирами не так. Они сохранили свой разум, живут гнездами или, как они сами называют, «поцелуями», жестоки, хитры и имеют свою культуру.
— Ерунда, — простодушно отмахнулась принцесса. — Ты раздуваешь из комара дракона. Что нам может сделать один несчастный вампир? Нас ведь трое.
— Разумеется, — согласно кивнула Лисса. — А с чего ты взяла, что за дверью не прячется еще сотня-другая?
— Леди! — в отчаянии простонали из-за двери. Он уже не пытался зачаровывать. Молодец! Быстро сообразил, что злить нас не самая хорошая идея. — Я не причиню вам вреда, просто передам послание — и все. И со мной точно никого нет.
Он еще и подслушивал. Каков наглец!
— Чем докажешь? — заинтересовалась я.
— Правильно, — одобрила вопрос Лисса. — Пусть докажет, что он явился в гордом одиночестве.
— Клянусь чем угодно, — взмолился он.
— Чтоб ты лопнул!
— Чтоб я лопнул, — покорно согласился вампир.
— Чтобы тебя застало солнце!
— Чтобы меня застало солнце, нашли охотники на вампиров, а мой гроб съели древоточцы… Этого хватит?
— Достаточно, — согласно кивнула Лисса. — Так в чем дело? Если вам так уж необходимо передать послание, прокричите его через дверь и можете проваливать восвояси с чистой душой, хотя, наверное, ее у вас нет.
— Фи! Как грубо, — сморщила породистый носик принцесса. — Но вы, уважаемый вампир, действительно могли бы просто сообщить о цели своего визита прямо через дверь или просунуть записку.
За дверью воцарилась напряженная тишина. Видимо, вампир обдумывал предложение.
— Нет. У меня на этот счет четкие инструкции моего принца, а он сурово наказывает ослушников.
Лисса пожала плечами. Жест должен был сообщить собеседнику, что она ничем не может тут помочь и безопасность превыше всего, но оппонент его не оценил, так как попросту не видел. Или вампиры могут смотреть через дверь? Надо будет поинтересоваться на досуге.
— Ну и стойте там до утра.
— Леди, — не унимался визитер. Настырный, однако, попался. — Ну что вам стоит просто открыть дверь? Клянусь, я только передам вам послание и буду держаться в рамках благоразумия. Поручение моего принца будет выполнено, и все останутся довольны. К тому же, смею вас заверить, я не могу попасть внутрь, если меня не пригласит кто-то из вас.
Эльфийка метнулась к двери, прежде чем мы успели ей помешать.
— Что ты делаешь?! — крикнули мы хором, и нашей синхронности позавидовал бы любой дуэт.
— Вы слышали? У него послание от принца. От моего брата, — заявила эта самоубийца, прежде чем распахнуть дверь.
Мужчина на пороге вежливо поклонился и мило улыбнулся. В серебряном свете луны блеснули кончики тонких клыков. Жуть какая. Он не производил впечатления опасного типа, но от осознания того,
