устранения жажды именно пенный напиток было продиктовано исключительно желанием соответствовать выбранному облику.
Но, может, хрен с ним, с обликом?
Однако подойти к прилавку мне оказалось не суждено. Покупатель, только что покинувший магазин, вернулся, протянул продавщице коробку с тортом.
— Девушка, я же вас спрашивал: торт свежий?
— Так он свежий, — вяло ответила девица.
— Какой же он свежий, когда произведен два дня назад! — Покупатель ткнул пальцем в синие цифры на коробке.
— У него срок хранения пять дней!
— Девушка, я вас не спрашивал, сколько дней его хранить можно! Я попросил свежий торт.
— А я вам и дала свежий.
— Какой же он свежий, если его произвели два дня назад?
— А у него срок хранения пять дней.
— Девушка, мне не нужно его хранить пять дней. Мне нужно, что бы он сегодня был свежий.
— А он свежий. Срок годности еще не истек.
— Позовите мне сюда менеджера! Пусть он вам объяснит, что означает слово «свежий»!
Похоже, не суждено мне утолить жажду — ни соответствующим имиджу пивом, ни приятным для организма фруктовым кефиром.
Нечего расслабляться и облучать людей. Надо дело делать.
Хорошо, что рынок кваркотроники совсем рядом, прямо напротив выхода из метро. Быстро куплю дисковод и поеду в канализацию к Леониду. Положу информацию в почтовый ящик, поставлю таймер на десять лет. И можно идти сдаваться в доблестные органы.
Поиски много времени не заняли, дисковод нашелся в первом же павильончике.
Обратный путь тоже не доставил особых проблем, теперь я старался избегать больших скоплений народа, не приближался к пассажирам, а если уж это было необходимо, старался миновать их как можно быстрее.
Эти меры предосторожности возымели должное действие. Конфликтов почти не возникло. Самым серьезным происшествием стал нищий-инвалид, попытавшийся избить меня, лихо размахивая обоими костылями и той самой ногой, на операцию которой он собирал деньги.
От «инвалида» я отбился с легкостью, хотя его физической подготовке позавидовали бы многие здоровяки.
До нужного мне канализационного люка добежал, обливаясь потом. С наслаждением погрузился в черную дыру, закрыл за собой крышку.
Леонид сидит за компьютером, размахивая интерфейс-перчатками. Холлопанель сплошь покрыта пестрой россыпью разноцветных блоков-модулей. Похоже, обитатель этих гостеприимных туннелей отлаживает какую-то сложную программу.
Услышав мои шаги, Леонид обернулся, увидел меня и закрыл фрейм отладчика.
— Вернулся? — поинтересовался он, освобождая место перед холлопанелью. — Садись, делай все, что тебе нужно.
— Погоди, я сначала переоденусь. А то сейчас я представляю собой уникальное блюдо — «инсайдер, варенный в собственном поту».
— Я предупреждал, что в этом маскарадном костюме тебе будет жарко. Так, значит, ты тоже инсайдер? Коллеги.
— Не совсем коллеги. Я не программер, а предсказатель.
— Все инсайдеры — коллеги. Даже больше — братья.
— Ну не скажи. Есть такие, кого я бы никогда братом не назвал.
— Так я же не про них, не про тех, кто едва выучился в Инсайде ходить, а уже инсайдером себя называет. Работать в Инсайде и быть инсайдером — разные вещи-.
— А может быть, я из этих псевдоинсайдеров?
— Нет. Я, как только тебя увидел, сразу подумал, что ты один из нас. Рыбак рыбака видит издалека.
Я сдернул с себя парик, усы и бороду и начал стаскивать куртку.
— Давай, я подключу дисковод, пока ты переодеваешься, — предложил новообретенный брат по Инсайду.
Я протянул ему пакет с дисководом, а сам принялся разоблачаться, с наслаждением ощущая всем телом прохладный воздух.
— Значит, ты предсказатель? — спросил Леонид. — Я на днях в Сети читал про одного предсказателя. Судя по тому, как его ищут, он заинтересовал какую-то очень крутую структуру. По косвенным данным я догадался, что он спер какую-то очень важную информацию.
Я напрягся. Леонид говорит это специально, потому что знает, кто я? Или просто пересказывает прочитанную в Сети информацию, ни о чем не подозревая?
— Интересно, что этот предсказатель собирается делать с украденным? — продолжил Леонид.
— Продать, наверное. Что еще можно делать с украденными данными?
Я попытался говорить как можно спокойнее. Если у Леонида еще нет никаких подозрений на мой счет, то нельзя, чтобы они появились сейчас только потому, что мой голос дрогнет.
— Не думаю, что он хочет ее продать. Он явно замышляет что-то другое.
Сомнений нет — Леонид все знает.
— Может быть, этот предсказатель хочет выложить данные в свободный доступ? — «предположил» я.
— Может быть, — согласился Леонид. — Теперь я уверен, что так оно и есть.
— Леонид… А что бы ты делал, если бы встретил этого предсказателя?
— Я? Я не знаю, что этот предсказатель задумал и зачем ему понадобилось выкладывать ворованные данные на всеобщее обозрение. И что это за данные. Но он похож на серьезного человека, который понимает, что делает. И если он уверен, что его решение — правильное, то долг каждого инсайдера — помочь брату всем, чем можно.
Леонид закончил возиться с дисководом.
— Я все подключил. Выкладывай в свободный доступ все, что тебе нужно, а я не буду мешать.
Леонид удалился, оставив меня одного.
Я достал из-под черной футболки смятую одежду, имитировавшую живот. Вынул из вороха тряпок «термитник».
Все это я проделал в полном молчании. Сказать хотелось многое, однако цензурных слов не нашлось, а ругаться матом не люблю даже наедине с собой.
Сажусь перед холлопанелью компьютера, одеваю интерфейс-перчатки. Перед лицом пестрит привычное многоцветье Инсайда. Свежеустановленный дисковод раззявил свою пасть в ожидании «термитника».
Вот и все. Мои приключения закончились. Осталось только создать почтовый ящик, выложить в него содержимое термитника, поставить таймер.
Кончились погони, стрельба, неумелая конспирация. Этому я рад — слишком устал, слишком хочу отдохнуть.
Судьба будущего решена — позади остались и неопределенность, и предопределенность. Надо бы и этому порадоваться.
Но не могу. Свой выбор я сделал, однако так и не уверен: действительно ли лучший вариант я выбрал?
Слишком мало я знаю. Слишком многого я не знаю.
Даже в тех знаниях, которыми я обладаю, уверенным быть не могу — все они почерпнуты в архивах будущего. В архивах, которые были (а точнее, будут) фальсифицированы, — пожалуй, это единственное, что я знаю наверняка.
Даже предположить не могу, кому и зачем понадобилось фальсифицировать историю будущего, а без
