пообещал дать вам и то, и другое. Но я предупредил, что правда может быть очень горькой… Заприте двери. И молитесь. А с посетителями объяснитесь потом.
— Хорошо, — сдался О`Фланнаган. И пробормотал:- Завидую я, грешный, несчастному Дуану — не ведает он, что вокруг происходит! И тем счастлив…
— Это вряд ли, — хохотнули у самого уха вождя. — Поздновато завидовать принялись, святой отец!.. Нас, как я понимаю, уже давно тут не двое, а трое… Где нюхательная соль?
— Не надо… — прохрипел МакГрат, вынужденно открывая глаза, — и без нее тошно…
— Верю, — уголком губ улыбнулся склонившийся над ним человек с пронзительными серыми глазами. — Здорово вам досталось, вождь.
— Вы говорили… что мне… что я не стану…
— Оборотнем? — переспросил лорд МакЛайон. — О, нет. Скажите спасибо отцу Мэлдуину. В полнолуние кости будут ныть в местах укусов, а так считайте, что отделались легким испугом… Эй! Стоп- стоп-стоп! Куда?! Уф… Преподобный, несите соль. Боюсь, наш многострадальный вождь слишком сильно обрадовался…
Ивар, тяжело опираясь на посох, брел по проселочной дороге. Ноги гудели, глаза слипались, голова казалась чугунной и непомерно тяжелой. Лорд МакЛайон широко зевнул и посмотрел на небо. Уже рассвело. Всю ночь провозился!.. А ведь до церкви отца О`Фланнагана еще шагать и шагать. Да и там не до отдыха будет… Королевский советник издал тяжкий вздох и, углядев на обочине вросший в землю большой валун, плюхнулся задом на холодный шероховатый камень. И расплылся в блаженной улыбке.
Он устал. Не спал толком уже третий день. Ел в последний раз, кажется, позавчера. И ему все это до смерти надоело.
— Домой хочу, — тоскливо буркнул себе под нос лорд, вытягивая ноги. — Или хотя бы лошадь…
Он утер лицо коричневым рукавом позаимствованной у преподобного рясы и скорчил кислую мину: странствующий монах на лошади — слишком заметная фигура. Всю маскировку сорвешь… А про дом можно и вовсе не вспоминать. Пока приказ его величества не выполнишь, делать в Шотландии нечего. 'Хоть службу бросай!' — окончательно упавший духом Ивар бросил ненавидящий взгляд на бескрайнюю зеленую равнину и едва удержался, чтоб не плюнуть от досады. Все эти красоты ему осточертели не меньше, чем упомянутая служба. Кажется, полжизни сейчас отдал бы за то, чтоб снова оказаться во Фрейхе, в жарко натопленной каминной зале, в любимом кресле у огня!.. Чтобы в руке — чарка доброго виски с острова Скай, а на коленях — любимая женщина, весело болтающая какую-нибудь милую чепуху… И чтоб завтра не надо было никуда бежать сломя голову. Никого не выслеживать, ни от кого не прятаться. А проспать до обеда, проснуться, перевернуться на другой бок, зарыться лицом в мягкие каштановые локоны, пахнущие лавандой, и снова заснуть…
— Нет, этак я прямо тут свалюсь сейчас и захраплю, — встряхнувшись, сказал Ивар. И, волевым усилием безжалостно изгнав из мыслей пасторальную картинку, поднялся на ноги. — Осталось-то всего ничего. Не раскисать!..
Лорд МакЛайон, прищурившись, посмотрел вниз. Там, у дороги, что тянулась по самому краю леса, виднелось несколько домишек. Из трубы того, что побольше, тянулся белый дымок. Не деревня, понятно, скорее всего — придорожный трактир да пара сараев. 'Тоже неплохо, — решил королевский советник, прислушавшись к звенящей пустоте в желудке. — Надеюсь, у них там не только наливают? Сжую пару лепешек, и дальше двинусь… А если за эти полчаса кто-нибудь здесь еще кого-нибудь прирежет — да и черт с ним! Я не двужильный…'
'Парой лепешек', понятное дело, голодный как собака лорд не ограничился. От предложенной хозяином кружки эля он отказался, а вот от всего остального — не сумел… Тем более, что харчи в трактире были вполне ничего себе. Умяв плошку овсяной каши, советник отдал должное половине жареного цыпленка, закусил его сыром и куском кровяной колбасы, а после залил все это кружкой парного молока. И, осоловев от съеденного, отвалился от стола с твердым намерением 'посидеть еще пять минут — и вперед'. Пять минут растянулись на добрые четверть часа… Дородная супруга хозяина, которой очень польстил неуемный аппетит гостя, улыбнулась, глядя, как 'монах' тихонько зевает в капюшон, и подошла к его столу:
— Может, братец еще чего желает?
— Желаю, — честно признался Ивар, принюхиваясь к пряному аромату свежей рыбы, проникающему в трактир из-за неплотно прикрытой входной двери. Во дворе на яблочных прутьях запекали жирную форель. — Желаю, да только класть уже некуда…
— Так, может, вам самому прилечь? — сжалилась хозяйка, скользнув глазами по измученному лицу путника. — Притомились вы, уж вижу… Мы комнат не сдаем, но на конюшне сеновал просторный — есть, где отдохнуть!..
— Благодарю, дочь моя, — смиренно склонил голову лорд, поспешно входя в роль, — но торопиться мне надо! И так засиделся у вас…
— Все-то вы спешите, божьи люди!.. — вздохнула женщина, убирая пустую кружку. — Вчерась вот тоже, ваши заглядывали… Все как есть худущие, глаза ввалились, а все туда же — торопятся, вишь!.. Вы хоть покушали, братец, а они одной воды попросили, посидели да ушли. Может, конечно, у них в кармане пусто было, да ведь мы ж понимаем! Чай, не обеднели бы от трех мисок супа. Суп вчера хороший был, с баранинкой, а они не стали… Почему? Мы ж от всего сердца!..
— Я уверен, они это знали, дочь моя, — улыбнулся Ивар, подняв глаза на ее огорченное лицо. — Не печальтесь… Кстати, сколько я вам должен?
— Ох, ну что вы!..
— Нет-нет, не спорьте! Вы спасли меня от голодной смерти. И очень, признаться, вкусно спасли… Так сколько же?
— Две монеты, братец, — женщина зарделась от похвалы и добавила:- так-то приятно слышать! Я уж, грешным делом, думала, что пересолила, али еще чего… Вы ж за сегодня первый, кто цыпленком не побрезговал! Вот до вас были гости, и часу не прошло, как уехали — дак едва притронулись. И еще один господин заходил — то ли тоже монах, то ли нет…
— В смысле? — отсчитывая медь, рассеянно переспросил 'братец'. Хозяйка повела плечом:
— Дак не поняла я, кто он таков! С виду навродь как монах, вроде вас. А так, по обращению да повадками — и непохоже… И муженек мой велел ухо с ним востро держать. Не понравился ему господин тот чевой-то!.. А я и не пойму — вроде любезный, и не торговался вовсе…
Ивар насторожился. Монах — который не монах?.. Что-то знакомое… что-то очень знакомое…
— А давно ли был тот гость, дочь моя? — постаравшись придать своему голосу максимум незаинтересованности, спросил он.
— Дак ночью еще, сударь. Видать, супружник мой оттого и в подозрения ударился… А с чего, я вас спрашиваю? Щедрый господин, тихий, тока что без аппетиту! Подала я ему цыпленка, а он куснул разок — да так и бросил, не доевши… А цыпленок свежий, жирненький, сама всегда у вертела стою, приглядываю! Чего не понравилось?..
— Может, он тоже торопился? — предположил Ивар.
— Не знаю, братец… Может, и так. Супца похлебал — и исчез. Тока монету на столе оставил, да цыпленка недоеденного. Я ж на кухне крутилась, не приглядывалась. Это мой старик на него все таращился…
— Вот как, — пробормотал лорд. И, высыпав в ладошку женщины горсть меди, поднялся:- Ну, пора мне. Спасибо за угощение… А не скажете, супруг ваш далеко?
— Да во дворе он, за рыбою присматривает… Ох, братец, да вы ж втрое переплатили!
— Это ничего, — снова улыбнулся 'монах'. — Я, может, на обратном пути еще загляну, дочь моя!.. Там и сочтемся.
— Благодарствуйте…
Лорд МакЛайон кивнул, натянул капюшон пониже и поспешно вышел.
Нэрис, отчаянно зевая в воротник плаща, сонными глазами посмотрела на подпрыгивающего в седле Чарли и сказала:
— Не понимаю, зачем так рано?.. Солнце едва взошло! Еще и не позавтракали толком. Что вы сорвались вдруг из трактира, как ошпаренные?
