продемонстрировал ей процесс трансформации.
— Слушай меня внимательно, карга старая, — начал он зловещим шепотом, держа руку с когтями у лица старухи. — Сейчас ты развернешься и протопаешь в свою квартирку и будешь там сидеть тихо-тихо. И не дай дьявол, я тебя еще раз увижу или услышу. Я тебя сейчас не убиваю, потому что сыт, да и кровь твоя пахнет хуже дерьма!
Кэнреол отступил на шаг и мгновенно принял человеческий облик. Старуха, бледная как смерть, не отрывала от него глаз. «Черт, не переборщил ли я?» Еще сердце откажет на фиг, возиться потом… Но Полина Витальевна была хоть и старой, но довольно крепкой. Она медленно развернулась и мелкими шажками протопала в свою дверь. Какая понятливая…
Кэнреол постоял еще немного, осмысливая происшедшее. Потом он расхохотался, открыл дверь и вошел в свое временное пристанище.
Шенсраад не соврал, квартира была двухкомнатная. Он лишь умолчал, что перевез большую часть мебели на новую квартиру, когда уезжал отсюда. Остались диван, стол и пара стульев в одной комнате и стеллаж в другой. Теперь упомянутый стеллаж Павел перетащил в главную комнату. Хорошо хоть паркет оставил. Да и за унитаз с ванной и душем спасибо. Ах да! Обои остались! Под потолком на проводе висела лампочка. Просто лампочка в патроне. Она работала и светила довольно ярко. Это в главной комнате. Во второй же из потолка просто торчали обрывки провода. На кухне тоже было весело. Там стоял старенький холодильник неопределенной марки и микроволновая печь. Газовая труба была надежно перекрыта. Но в целом все было нормально. Прибранная от пятилетней пыли квартира приобрела хоть и скромный, но уютный вид. Огорчало то, что стеллаж был пустой, но это проблема была решаемой. Павел намеревался проникнуть в квартиру родителей и вынести книги, лежащие на полках в его комнате. И компьютер заодно. И одежду какую-нибудь. И не мешало бы здесь телефон поставить. И Интернет нормальный сделать. А еще мебели прикупить. А еще…
Павел помотал головой. Много чего надо. Но возможностей нет. С утра до вечера на тренировке, работать некогда. Не идти же вампиру ночью работать кем-нибудь вроде грузчика? Пока деньги есть — своя заначка плюс подъемные на вступление в клан, — но надо твердо соблюдать экономию.
«Хорошо, что я не обыкновенный человек и могу не есть, не пить. Правда, жажда крови повысится, но ничего, перетерпим. Тем более что питья хватает — вода в кране имеется, холодная и не очень. Так- то.
А обстановочка буржуйская нам и не нужна… пока. Даешь социализм и коммунизм! От каждого по способностям, каждому по морде. Как сказал Махарнен, работу можно получить только на третьей ступени мастерства. И то самую тупую — писарь. Сиди над документами и переписывай их собственной плотью, сиречь прахом. А поскольку твой «прах» довольно низкого качества, ибо молод ты есть, да и способности твои не особо высоки, то переписывать ты будешь рутинные документы: ни тайных соглашений, ни древних свитков, ни летописей. Максимум, что тебе доверят — учебники для вампиров. Зато платить будут под две тысячи долларов в месяц — в Камарилье заботятся о благосостоянии вампиров. Протяну как-нибудь. А пока — спартанский режим! Даже если гипнотизировать научусь, и то — нежелательно слишком злоупотреблять им. Какой-то там пункт правил Маскарада».
Павел налил в бокал (бокалы, кстати, тоже остались после Шенсраада, причем довольно красивые, хрустальные, кажется) крови из фляги и повалился на диван, потягивая кровь через соломинку. Кайф… Кэнреол снова стал думать о будущем. Махарнен говорил, что он, Павел, на должности писаря не засидится. У Павла открылись большие способности к поиску.
В прошлый понедельник их курс прощался с Маншааром, вампиром, убитым Охотником сразу после вступления в клан. Обычаи требовали от каждого вампира курса прикоснуться к праху и мысленно произнести: «Покойся с миром». Павел сделал все, что нужно. Но после прикосновения он почувствовал что-то странное. Он стал чувствовать кого-то, кто был как-то связан с Маншааром, Чувство не отпускало. Махарнен уже повторял предупреждения о необходимости быть начеку — Охотник может быть рядом. И в этот момент у Павла вырвалось:
— Он уже далеко…
Махарнен удивленно взглянул на него:
— Кто далеко?
— Охотник. — Павел понял наконец, что этот кто-то был Охотником, убившим Маншаара.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую…
Махарнен задумался.
— Следуй за мной, — промолвил он и вышел через одну из дверей, ведущих в основные помещения вампирского морга.
Павел вспомнил песню, которая именно так и называлась «Следуй за мной», ухмыльнулся и пошел за Махарненом.
Наставник привел его к одному из столов. Там лежали останки вампира, убитого на следующее утро после гибели Маншаара.
— Прикоснись к праху, — потребовал Махарнен, — и скажи нужные слова.
Павел выполнил требуемое, и чувство снова возникло.
— Этот тоже далеко, — сказал шепотом Павел. И почему шепотом? Вроде не собирался.
— Подумай, может, что-нибудь еще выяснишь, — сказал Махарнен.
— А это не один и тот же Охотник? — ответил, подумав, Павел.
— Отлично! А где он? Можешь определить точнее, чем «далеко»?
Павел удивился. Как тут определишь? Может, так?.. Кэнреол стал поворачиваться на месте, прислушиваясь к ощущениям. Вот тут чувство ослабло… вот тут почти исчезло… вот снова появилось… О! Вот тут сильнее всего!
— Где-то там, — махнул рукой, указав туда, где цель чувствовалась сильнее.
— Поточнее никак? — поинтересовался Махарнен.
— Только так. Вот этот сектор.
Махарнен улыбнулся:
— Поздравляю, вампир Кэнреол! У тебя отличные способности к поиску людей. Ты интуитивно воспринимаешь ауру Охотника, сохранившуюся на останках. И чувствуешь, где она сейчас. Сейчас еще очень слабо и неточно, но до уровня настоящих следопытов надо долго расти. Эксперты тоже определили, что убийца один и тот же и что он уже не в Москве.
— Так где же он? — жадно спросил Кэнреол.
— Тебе знать незачем. Твоя задача — тренироваться и попасть в группу следопытов, а еще лучше — истребителей Охотников. Сейчас же гуляй отсюда и однокурсников своих забери!
В тот день Павел понял, чем будет заниматься в Камарилье — искать и истреблять Охотников. И первой его добычей будет Охотник, убивший Маншаара. И главное в этом даже не желание мести, а стремление побороть свой страх, устранив его первоисточник. Махарнен по этому поводу сказал бы: если человека покусала собака, то он может научиться защищаться от собак, может даже убить несколько собак, которые будут бросаться на него, но если он не убьет ту, первую, собаку, страх навсегда останется в его подсознании.
Павел улыбнулся этой мысли. Хоть сейчас вставляй фразу в учебник по психологии.
Хиншрак, Шаккерон и Винзарра прождали Кхенщраона три часа. Но никто и не подумал упрекнуть председателя Кровавого Совета. И вовсе не из-за страха. Семеро одного не ждут, трое одного не боятся, особенно если каждый из трех равен по силе этому одному.
— Как переговоры, Кхен? — спросил Шаккерон после обмена приветствиями.
— Ничего особенного. Попросил коллег поискать у себя мага-святошу.
— Тхак дхолго? — удивился Хиншрак.
— Нет, конечно, Хин, просто это единственный важный для нас итог. Остальное — рутинные вопросы — бизнес, политика, темпы обучения молодых и прочее. Рассказывай, Винзарра, что там было?
