почувствовал что-то неладное. В поисках источника тревоги юноша оторвался от созерцания святой и увидел голубые потоки энергии, тянущиеся от девочек-послушниц к Глафире Рамодановской. Они подпитывали ее своей более слабой, но такой необходимой в данный момент для церемонии энергией. Только вот энергии этой явно не хватало, и они начали… отсасывать ее из окружающих! Затрясли головами охранники на входе особняка, начали падать в обморок служанки. Щупальца энергетических вампиров не смогли пробиться только в операторскую, отпрянув от невидимой преграды, которую на чистом автомате сгенерировало тело Валентина, заодно защитив и стоящего около дверей подсобки охранника. Не тронули щупальца также пациентку и ее сына. Однако ничего себе вампиры! О существах, способных не только высасывать из окружающих жизнь, но и передавать ее потом кому-то, юноша не слышал ни разу. Не проходили с ним инструкторы данный вид нечисти. Возможно, потому что с таким видом сами инструкторы раньше не встречались. Уж Дашка-то ему бы в голову это обязательно вколотила. Валентин просканировал внутренним взором окружающее пространство, стараясь вникнуть в каждую деталь, и это дало свои результаты. Похоже, маленьким вампирам был дан приказ использовать окружающих как доноров, но не высасывать из своих жертв жизнь до конца в доме клиента, которого, как и его мать, им трогать было запрещено, а потому Семен Васильевич был по-прежнему бодр и свеж. А вот послушниц от напряжения начало пошатывать, и они одна за другой начали отсекать свои потоки, чтобы, как и прислуга с охраной, просто не упасть в обморок. Белое сияние, исходящее от Глафиры Рамодановской, без внешней подпитки начало постепенно затухать. На детском личике, обрамленном черным монашеским платком, выступили капельки пота, и даже глазки слегка выпучились от напряжения. Чувствовалось, что она была уже на пределе своих возможностей и готова сдаться, как вдруг мощный поток энергии, рванувший откуда-то извне, прямо через стену со стороны Рамодановска, заставил вздрогнуть как Валентина, так и маленьких послушниц, тут же переставших шататься. Они жадно впитывали эту энергию, большая часть которой широким потоком потекла в Глафиру Рамодановскую, а через нее в больную. Успокоенный старец перевел дух и… в упор посмотрел в нематериальные глаза Валентина.
Острое чувство опасности заставило сознание юноши рывком вернуться в тело, и первое, что он увидел на экране монитора, распахнув глаза, была неясная тень, с неуловимой скоростью мелькнувшая на экране как раз в тот момент, когда порозовевшая Мария Антоновна открыла глаза. Мать хозяина особняка резво, по-молодому приподнялась на постели, после чего, явно спросонок, начала озираться.
— Дяденька, скорее, там ваша помощь нужна, — донесся до Валентина из-за двери до боли знакомый детский голосок.
Парень пулей вылетел из операторской. Юная послушница держала за руку последнего оставшегося на ногах охранника, который зеленел на глазах и медленно оседал на пол. Валентин ударом ноги отбросил ее от Константина, не давая возможности выкачать из него остатки жизненной энергии. Голова отлетевшей в сторону девчонки резко мотнулась, и с нее слетел платок.
— Опять ты… — ощерилась острыми зубками маленькая зомби.
— Я, Юленька, я, — кивнул Валентин, выхватывая пистолет, обойма которого была заряжена серебряными пулями.
— И не стыдно маленьких девочек обижать?
— Ты уже не девочка. Ты уже демон. Маленький, но все равно очень опасный.
— А без своих железок со мной справиться слаб??
— Давно меня на слабо не брали, — усмехнулся Валентин, убирая пистолет.
Он только сейчас сообразил, что устраивать лихую перестрелку в доме соседа не самое мудрое решение. А вот припугнуть… а чем припугнуть? Пока он раздумывал, тело за него сделало все само. Видать, опасность была нешуточная, раз из-под его верхней губы начали выползать клыки, а за спиной разворачиваться крылья.
— А ну стоять!
Маленькую зомби закрыл своим телом вынырнувший из бокового коридора старец. Рядом с ним бестолково топталась святая Глафира Рамодановская, с трудом переводя дух от быстрого бега. Краем глаза Валентин видел мониторы через распахнутую дверь операторской. Обрадованный сосед хлопотал над чудесным образом исцелившейся мамой, не обращая внимания на то, что гостиная волшебным образом опустела.
— Убей его! — приказал старец Глафире.
— Убить? — съежилась девочка.
— Да! Это нежить, которая пыталась убить твою подружку.
Эти слова сработали как спусковой крючок. Девочка вскинула руки, из них хлынула энергия, направленная на Валентина. Это был уже не благодатный поток, поднимающий со смертного одра пациентов. Это был мощный концентрированный удар боевой магии, который должен был взорвать каждую клеточку организма юноши изнутри, но вместо этого отразился от него и заставил пошатнуться саму Глафиру. Девочка устояла, упрямо тряхнула головой и начала копить энергию для второго удара.
— Прекрати! — крикнул на нее старец.
Глафира медленно опустила руки.
— Да, вижу, нам с тобой не справиться, — прошипел старец, — но, если ты обидишь моих крошек, обещаю: в живых в этом доме не останется никто. Уходи, нечисть!
— И это мне говорит отпетый некромант, наковырявший кучу зомби, — усмехнулся Валентин. — Слышь, ты, святоша долбаный, ты случайно, как те братки, которых лечишь, рамсы не попутал? Кто только что пообещал убить здесь всех нормальных людей?
— Эта зажравшаяся мразь нормальные люди? — презрительно фыркнул старец. — На совести каждого из этих жирных кабанов куча трупов и море обездоленных людей.
— Кроме этих зажравшихся кабанов здесь есть и обычные люди…
— Которые пресмыкаются перед этими тварями и верно служат им! Нам на них плевать! Они для нас сейчас просто еда, дойная корова, а когда мы окрепнем, всех под корень изведем!
Еле слышный шорох сзади заставил Валентина рывком развернуться. Коридор за его спиной заблокировали остальные послушницы Серафима Сварожского. Их детские личики сказали Валентину многое. Да, он не ошибся в своих предположениях. Это были такие же малолетние зомби, что и Юленька.
— А ведь ты меня живым отсюда отпускать не собирался, — хмыкнул юноша. — Время, заразочка, тянул, пока остальная гвардия не подтянется.
— Отче, — дернула старца за край сутаны Юленька, — это тот самый, который в меня в парке стрелял.
— Я это уже понял, дочь моя. Взять!
Окрик старца подействовал на малышек как удар хлыста, и они, словно свора шавок, со всех сторон набросились на Валентина. Только вампирья ловкость и сумасшедшая, просто невероятная скорость движений позволила ему, сохранив шкуру в целости и сохранности, прорваться во двор. Здесь, на оперативном просторе, в принципе уже можно было побороться, но…
— Ме-э-э…
Увесистый удар под зад придал Валентину такое ускорение, что он перелетел через забор без помощи крыльев, которые сами собой втянулись в спину, как только парень пересек невидимую черту, отделяющую его участок от участка соседа. Приземлился во что-то мягкое. Следом за ним на каменный забор запрыгнула коза, легко перепрыгнула на крышу сарая, затем на землю и подбежала к домовому, требуя награду.
— Иди, Зойка, иди, — отпихнул ее Жила, — потом отблагодарю. Не до тебя сейчас.
Об невидимую стену над забором с размаху бились и осыпались обратно на землю маленькие зомби.
— Все назад! Уходим, — донесся до парня сердитый голос старца.
— Фу-у-у… пронесло, — пробормотал юноша и принюхался. — Правда, что ли, пронесло?
И только тут до него дошло, во что он так мягко погрузился. Это была огромная куча навоза, из которой всего в паре сантиметров от его зада торчали вилы. Причем торчали острыми зубьями вверх.
— Ну что, хозяин, баньку топить будем али как?
— Сначала ответь: это что? — выдернул парень вилы из навоза.
