сменяющих друг друга выражений, начиная от замешательства и кончая неприкрытой паникой. При неудачной попытке быстро спрятать Уродца драгоценная реликвия упала прямо к ногам служителя закона, после чего детвора совсем скисла.
«Неинтересно!!! – успел подумать я, прежде чем стражник заговорил. – Эдак они денек в камере проведут, и вся дурь из них повыветрится! А я только собрался развлечься по полной! Нет уж, господа революционеры, подписались на крестовый поход – извольте отработать!»
– Именем короля, – начал стражник, – вы задержаны по обвинению в планировании убийства! Пройдемте для выяснения всех обстоятельств.
Ну-ну, ситуация-то плевая! Наплести стражнику историю попроще (главное, не перестараться), прикинуться валенками (даже прикидываться не надо), и дело с концом. С первого взгляда видно, что детки богатенькие, избалованные и в жизни своей мухи не обидели. Разве что в мечтах, но это не подсудно. Еще проще было бы вручить небольшую взятку на выходе из таверны и тихо разойтись. Стражники среагировать на вызов обязаны? Обязаны. А за отсутствием состава преступления какое может быть наказание?
Но ребят разбил нешуточный паралич. Они поднялись со своих мест и побрели за стражником, как овцы на заклание. Интересно, что будет, если они выложат начальнику караула все свои прегрешения? Хм, дурдома у нас тут нет, а жаль! Будь это дети наших вельмож – их бы, скорее всего, сдали на руки родителям и шепнули пару ласковых слов на прощание. А может, и нет… Старшие офицеры стражи, как и прочие важные люди в Синдаре, носили мой знак. А знак на сей счет давал исключительно точные указания – любую потенциальную угрозу нейтрализовать и доложить. Именно в таком порядке. В данном случае «нейтрализовать» не означало устранить, а именно нейтрализовать и дать мне возможность самому решить, что с ней будет, так что, как только эти ребята откроют рот о своих намерениях, механизм запустится, и без моего вмешательства ребята сами на свет уже не выйдут. Похоже, придется вмешиваться. Вопрос в том, как именно.
Быстро прокручивая в голове разные варианты развития событий, я жестом поманил за собой Башню, и мы вышли из трактира под «пологом незаметности». Впереди мерно шел патруль с арестантами. Шел в направлении здания стражи.
Вообще-то освободить ребят было не проблема – достаточно дать четкие указания Башне, чтобы он передал начальнику стражи, и все готово. Хотя сам факт визита Башни в стражу, да еще и самостоятельного, уже вызывал улыбку. Я намеренно не объединял криминал и правоохранительные органы в одну структуру, а Башня в списке на арест начальника стражи пребывал на почетном первом месте. Так что я немного отвлекся от основной проблемы, чтобы воочию представить себе выражение лица этого старого солдата, когда прямо к нему в приемную заявится такой гость. Жалко дядю – не буду мучить. Если бы Башня еще сдаваться пришел, тогда ладно. А с приказом отпустить арестованных… С приказом от
Тут корень проблемы был в другом. Мне не хотелось, чтобы этих ребят кто-то освобождал. Мне было нужно, чтобы они освободились сами, иначе какие из них после этого герои? Если их освободит кто-то еще… И не так важно, будет это подпольная революционная организация или таинственный герой- одиночка, в таком случае эти красавцы и красавицы попросту опустят руки и будут смиренно ждать, что все сделают за них, а их высокая роль будет заключаться именно в том, чтобы
Силовой вариант исключен. Если своими силами – не выдержит ни малейшей критики, а чужие силы привлекать не буду по вышеописанной причине. Так, сделаем-ка мы вот что: думаю, им в команде не помешает хотя бы один здравомыслящий субъект, который хоть немного знает местность. Заодно и наблюдать за ними будет проще – от всего, что делаешь, надо получать максимум удовольствия. Даже если это покушение на тебя самого. Особенно если это покушение на тебя самого.
Я дал подробную инструкцию Башне: что и как надо сказать посыльному, чтобы он передал это начальнику стражи, – а сам быстро телепортировался к себе в особняк. И только в особняке меня догнала здравая мысль – вот чего у меня тут нет, так это лохмотьев. Перебрав в уме несколько бредовых идей насчет того, где их взять (среди которых смотаться в другой мир – была не самой тяжелой), я телепортировался в маленький старый дом на пересечении трех улиц на окраине ремесленного квартала, с которого когда-то начиналась вся моя столичная эпопея.
Тогда я был уверен, что этот непримечательный домик с удобным расположением надолго станет моей главной базой. Но события начали развиваться намного быстрее, чем я думал, и дом в скором времени опустел. Салкам с сыновьями и Айрин – мои первые спутники в этом мире – перебрались в Моравол, где занимались своими делами разной степени полезности, а дом покрывался все увеличивающимся слоем пыли. Увы, моим надеждам не суждено было сбыться и тут – запасливые деревенские ребята не оставили ни одной тряпочки, хотя на тот момент могли купить себе одежный магазин. Тихо выругавшись, я спешно вышел на улицу и кинул золотую монету в чашку первого попавшегося нищего:
– Раздевайся! – Мой тон был настолько жестким, что беднягу скрутило от страха. Уж не знаю, что он там подумал о моих намерениях, вернее, не хочу знать, но все же калека стал стягивать с себя свои тряпки.
– Да не все! – буркнул я, когда нищий вошел во вкус. Забрал рваную хламиду и стер все происшествие у него из памяти, оставив полуголого человека таращиться на внезапно привалившее богатство.
Итак, одежду нашел. Хорошо, что не пытался подделать сам: такого запаха не подделаешь, да и подробностей многовекового наслоения заплаток не повторишь! С нижним бельем решил особо не заморачиваться – накинул личину, и хватит на этом. Оно и так было самым обыкновенным, а отнюдь не золотым, как иногда представляется экстравагантным модникам.
Теперь – дело за внешностью. Я встал перед старым потрескавшимся зеркалом и начал вносить коррективы. После коррекции я стал выглядеть так, как когда-то выглядел в их возрасте. Может, чуть моложе, чтобы меня не очень принимали всерьез, – лет шестнадцать-семнадцать. Задрапировавшись в лохмотья и наведя последние штрихи вроде сальных запутанных волос, подбитого глаза и грязных сбитых босых ног, я переместил свою старую одежду в особняк и телепортировался прямиком ко входу в здание городской стражи. Тут меня уже ждали.
Без лишних слов меня препроводили на нижний этаж и заперли в камере. Я удовлетворенно хмыкнул, устроился на вполне цивильных нарах и уже начал было распевать скабрезные песенки собственного сочинения, когда на лестнице послышался мерный топот стражников и шарканье арестантов. Как я и заказывал – их всех запихнули в эту достаточно чистенькую камеру, «пока господин комендант занят и не может обращать внимания на такую ерунду».
Конечно, трюк с подселением – самый избитый и банальный из всех, какие только можно придумать, и я этих вещей стараюсь избегать, но мои пламенные революционеры не были искушенными критиками, плюс в этой ситуации на меня играло время – для них последние полчаса пронеслись незаметно, это я полгорода облететь успел.
Итак, стражник прикрикнул, чтобы я заткнулся, шестерку заговорщиков втолкнули в камеру, дверь с тяжелым грохотом закрылась, и в замочной скважине провернулся ключ. Я удостоился сразу шести косых презрительных взглядов, полюбовался на шесть брезгливых гримас и получил возможность лицезреть, как эта компания сгрудилась в тесную кучу и начала свой военный совет. Ну поехали…
– Нас казнят! – со всхлипыванием выдавила девушка, чьего имени я так до сих пор и не слышал.
