тендера! Самое время для приема гостей, не правда ли?
Тучный князь сидел, развалившись в кресле, перед ним на столике высилась бутылка с темно- красным напитком, а рядом — объемистый бокал.
— Ноль часов одиннадцать минут, — спокойно отметил визитер, мельком взглянув на часы. — Прошу извинить, князь. Были срочные проблемы, которые требовалось разрешить до прихода к вам.
— Проблемы! — насмешливо-капризно передразнил Руслан Ольхонский. — Какие у вас могут быть проблемы, Ниддл?! В настоящее время существует только одна проблема! Только одна задача, поставленная правительством Вокса! Победа созвездия Возничего на тендере! Вы решили задачу?! Нет! Конечно нет! Впрочем, стоит ли о том говорить? Фактически вы уже отстранены от работы! Фиаско, барон, полное фиаско…
— Пока нет, Руслан, главную задачу не решили, — отозвался фон Ниддл, почувствовав, как вновь стало теплым кольцо. Сатур не реагировал ни на резкий тон оппонента, ни на колкости в свой адрес. Он знал: князь Ольхонский имеет право на небольшое моральное удовлетворение — перед тем, что его ждало. — Пока задача не решена. Однако в настоящее время мои люди как раз и заняты данной проблемой. Есть надежда, что…
— К черту ваши надежды! Они никому не нужны! Нужны стопроцентные гарантии успеха! Вы можете их дать?!
Повар на кухне — это была неожиданность для ликвидаторов Сьонга. Возможно, теплодетекторы неправильно определили число людей в доме именно потому, что один из объектов находился возле горячих печей. Руслан Ольхонский, лишь недавно вернувшийся с бала у принцессы Дианы, задержал слугу, потребовав ужин — уже на ночь глядя. Если бы отпустил вовремя, спас бы тому жизнь. Но князь не подозревал, что поздняя трапеза закончится столь печально — и для него самого, и для прислуги.
Повар оказался не робкого десятка. Завидев на пороге Сьонга и одного из ликвидаторов, не впал в ступор, не сдался на милость врага, ухватился за огромный разделочный нож. Впрочем, это мало что изменило. Сьонг даже не стал использовать духовую трубку с иглами, как делал ранее. Просто остановил своего помощника резким взмахом руки, пьяной походкой двинулся навстречу слуге Ольхонского, пытавшемуся спасти собственную жизнь.
Сьонг раскачивался из стороны в сторону, делал разные шаги, то большие, то маленькие, двигался в рваном темпе, дезориентируя жертву. Лицо его было абсолютно спокойным, это нервировало человека в белом переднике и колпаке. Повар не выдержал, резко — наотмашь — саданул ножом. И не попал, лишь потерял равновесие, а второй удар нанести уже не успел. Пятка Сьонга переломила позвоночник выше поясницы — где-то в районе почек и нижнего края ребер. Этим движением убийца не только обездвижил жертву, но и лишил возможности кричать, выбив наружу воздух. А вновь наполнить легкие несчастный уже не успел — шея оказалась в стальном захвате, Сьонг дернул голову обреченного вверх и вправо. Позвонки хрустнули, повар странно всплеснул руками. Помощник фон Ниддла потащил мертвеца в сторону, аккуратно уложил на пол неподалеку от горячих печей…
— Ваши люди прямо сейчас решают проблему? — Князь Ольхонский саркастически улыбнулся. И вдруг подался вперед. — Какое служебное рвение, барон! Отрадно слышать! А вы ничего не перепутали, друг мой?! Не забыли, что теперь уже поздно решать какие-либо проблемы?! Тендер по месторождениям хай- джет заканчивается завтра. Завтра!!! В одиннадцать открывается церемония подведения итогов! И кто-то получит рычаги управления в Галасоюзе — не только экономические, но и политические! Месторождения Карэлеса — это власть! Сила! У вас все в порядке с головой, барон?! Решать проблемы следовало раньше! Раньше! А теперь поздно! Кстати, благодаря информации, полученной сегодня, мы сохраняем шансы на успех, только это не ваша заслуга!
— Поставленная задача весьма сложна, — возразил фон Ниддл. — Она отнимает много времени и огромное количество ресурсов.
— Плевать на время! Плевать на ресурсы! Вам было приказано не считаться ни с чем, обеспечить победу любой ценой! Вы не смогли продвинуться ни на шаг, барон! Это провал, полный провал!
— Любой ценой… — эхом повторил фон Ниддл. И странно посмотрел на Руслана Ольхонского. — Даже ценой человеческих жизней…
— Даже ценой человеческих жизней!!! Что с вами, Ниддл?! Потеряли голову?! Поняли, что влезли не в свое дело?! А я говорил! Неоднократно говорил!!!
— Вы не предложите мне сесть? — Фон Ниддл оставался спокоен, невозмутим. — Признаться, князь, у меня выдался трудный день, и многое еще предстоит. Хотелось бы передохнуть… вот на этом удобном кресле…
— Не сметь! — взвизгнул Ольхонский и протестующе взмахнул рукой. Бокал упал на пол и не разбился только потому, что ковер был мягким, толстым. Князь раздраженно взглянул на темно-красное пятно, затем с ненавистью уставился на фон Ниддла. — Не сметь садиться! Я не давал разрешения! Стоять! Клоун! Фигляр! Я с самого начала был против вашего участия в проекте! Только полный идиот мог предполагать, будто вы сможете добиться успеха там, где бесконечно тяжело бороться даже профессиональным дипломатам! Шут! Шут гороховый! Завтра же доложу в правительство Вокса о том, что вы абсолютный ноль! Вы — страшнейшая ошибка нашего президента! Слава богу, что не роковая! Такого не следовало и близко подпускать…
Громкий испуганный крик, донесшийся откуда-то из-за двери, из глубины коридоров, заставил Руслана Ольхонского умолкнуть. Дипломат замер с приподнятой рукой, недоуменно глядя на фон Ниддла. Кольцо на пальце барона сначала потеплело, а потом стало горячим — так что Сатур не удержался, болезненно скривился.
— Мог бы и полегче, Сьонг, — пробормотал он. — Я бы понял без таких откровенных намеков. Вот только… только почему оно нагревалось десять раз, а не девять?
— Что? Что вы сказали? — Ольхонский ничего не понял, вновь с тревогой посмотрел на дверь, потом на визитера. — Черт побери, что там происходит?!
Сатур фон Ниддл опустился в кресло, не сняв плаща, с наслаждением вытянул уставшие за день ноги.
— Фух… — выдохнул он. — Не волнуйтесь, князь. Еще минута, и вы получите ответы на все вопросы. Единственная неприятность заключается в том, что вряд ли вы будете счастливы, узнав правду.
Горничная княгини Ольхонской занимала комнату, смежную с апартаментами хозяйки. Молодая служанка выскочила из своего жилища в коридор, нос к носу столкнулась со Сьонгом и от страха успела вскрикнуть — впрочем, ее возгласа никто не услышал, только леди Агнета. Все, что мог сделать Сьонг для ни в чем не повинной девушки, — умертвить ее быстро и по возможности безболезненно. Это было выполнено с помощью длинной иглы, смоченной смертельным ядом. Ликвидатор воткнул острие в предплечье жертвы, крепко зажимая ладонью рот перепутанной служанки.
Именно в это мгновение леди Агнета, встревоженная тихим возгласом в коридоре, появилась на пороге своей комнаты. Она увидела распростертую на полу девушку и маленького — очень маленького — и весьма плотного, мускулистого человека, присевшего над еще подергивавшимся телом. Неизвестный больше походил на обезьяну, его движения были какими-то непривычно резкими, нечеловеческими. Это напугало Агнету даже сильнее, нежели горничная на полу.
Княгиня Ольхонская громко закричала от ужаса, именно ее вопль, несколько раз бессильно ударившись в закрытые двери спален второго этажа, долетел до гостиной, где беседовали князь Ольхонский и Сатур фон Ниддл.
Спустя минуту Сьонг и один из ликвидаторов притащили бесчувственную княгиню в те же апартаменты, где находились хозяин особняка и его ночной гость.
Увидев жену в руках низенького узкоглазого чужака, Руслан Ольхонский побледнел, стал приподниматься с кресла.
— Сидеть! — резко приказал Сатур. — С ней
— Жива, босс! — лаконично подтвердил человек-обезьяна. — Упала в обморок от страха.
— Кстати, почему было десять сигналов? — поинтересовался фон Ниддл. — Сканеры показывали, что в доме девять плюс два. Кого же
Сатур не договорил, но командир группы ликвидаторов все понял.
