Барон еще раз пожал плечами, двинулся прочь из резиденции Галанадзора.
— Руки не подам… — пробормотал он, выбравшись на свежий воздух и с наслаждением вдохнув полной грудью. В голове чуть прояснилось. — Странный какой у нас спецназ… Допускаю мысль, что Ратье не знает: у хорошего врача обязательно должно быть свое маленькое кладбище. Но о том, что хороший генерал обязан жертвовать взводом, ротой, батальоном, лишь бы атакующая армия выиграла сражение, — об этом Ратье должен знать?! — Сатур шел по дорожке, выложенной темно-красной плиткой, и деревья растерянно качали головами-кронами, шелестели что-то свое. — Да, я не генерал! — Фон Ниддл по- прежнему разговаривал сам с собой. — Я кризис-менеджер, и у меня не взводы, не роты — другие инструменты. Я лишь перебираю их, отыскивая тот, что лучше подходит для конкретного случая… Не нравятся мои правила игры? Ха! В мире вообще нет справедливости. Нет счастья для всех. Вы хотите, чтобы хорошо жили дети созвездия Возничего? Но за это придется заплатить детям Эридана, Тельца, Дракона, смерть дипломата — сущая мелочь по сравнению с таким счетом! Это — естественный отбор, не я придумал законы! Пусть угрызения совести мучат того, кто отдает приказы добыть победу любой ценой! Так что каждому свое, парни! Одним — звезда Героя посмертно, другим — удовлетворение от качественно проделанной работы! А когда в мире не останется хищников, будут лишь травоядные, я первым пущу слезу умиления и раскаюсь в совершенных грехах!
— Сатур!!! — окликнули его в тот миг, когда фон Ниддл уже намеревался покинуть небольшой садик возле резиденции Галактического Надзора, выбраться на стоянку.
Он мгновенно развернулся, натянул на лицо улыбку, узнав голос. Диана…
Принцесса спешила к нему по дорожке.
— Сатур! — Она подошла вплотную, чуть обиженно взглянула на барона. — Ты хотел уйти, не сказав ни слова?!
— Милая Ди! — Фон Ниддл взял ее за руки, чуть поклонился и поцеловал кончики пальцев. — Извини… Я видел, тебя окружили репортеры, будто мухи — сладкий пирог. Чувствовал, ты сильно устала, держишься из последних сил, мечтаешь о том, чтобы избавиться от всех и побыть наедине с собой.
— Так и было, — вымученно улыбнулась принцесса, — я устала, очень устала.
— Помни о том, что я говорил вчера, — мягко сказал фон Ниддл. — Ты выиграла. Пусть даже сейчас тебе кажется, что все прошло невероятно тяжело и плохо. Ты выиграла! С этого дня для Карэлеса начинается новая история — история промышленного и научно-технического развития. Я точно знаю: созвездие Возничего — очень сильный деловой партнер. Ты выиграла, Диана, несмотря на все сложности!
— Если бы ты знал, сколько их было! Если бы знал…
Фон Ниддл усмехнулся, припоминая, сколько сложностей было на пути к победе… Прошедшие дни стремительной гусеницей скоростного экспресса промелькнули перед внутренним взором.
— У тебя изменилось лицо, Сатур. Наверное, подумал о чем-то грустном?
— Ди, после твоей фразы мне вдруг вспомнилось… Всегда становится грустно, когда заканчиваются, уходят в прошлое красивые партии. Красивые партии, которые невозможно ни повторить, ни описать в учебниках…
— Красивые партии? Я не понимаю.
— Ах, не обращай внимания! Иногда я живу в иллюзорном мире, который внутри… Я говорил о своем, только о своем. — Он вновь поклонился, целуя руку Дианы.
— Спасибо за помощь, за поддержку, Сатур! Ради этих слов я поспешила за тобой. Уходишь… мне будет не хватать тебя. Но я сохраню в душе то, о чем мы говорили прошлой ночью.
— Думаю, я еще вернусь на Карэлес. — Фон Ниддл был немного смущен, Диана благодарила совершенно искренно. Она абсолютно не представляла, какую роль сыграл барон во всех событиях на ее планете и на Терере. — Думаю, вернусь, даже не раз, в качестве консультанта одной из наших промышленных компаний. Мои клиенты довольны. Тут у вас намечается большая работа…
— Буду рада новым встречам, Сатур! Ты хороший человек.
— Хороший человек?! — Фон Ниддл не сумел сдержаться, невольно усмехнулся. — Милая Диана! Внутри каждого человека непрерывно идет борьба, похожая на схватку двух диких зверей. Двух волков. Один из них представляет зло — эгоизм, ложь, амбиции, зависть, ненависть, ревность, трусость, предательство. А второй дикий зверь являет собой добро — любовь, справедливость, самопожертвование, верность, участливость. Эта схватка никогда не прекращается, Диана…
— И какой же из диких зверей в конце побеждает? — чуть подумав, с улыбкой спросила принцесса.
— Всегда побеждает тот волк, которого кормишь. Будь счастлива, девочка, которая стоит гораздо больше десяти коров…
Он низко поклонился Диане, потом выпрямился, подмигнул и пошел прочь. Принцесса немного постояла, размышляя, глядя Сатуру вслед, а затем побрела в сторону резиденции Галактического Надзора, где ее ждали Эд Мэддок, граф Ростов и прочие дипломаты Вокса.
Миновав ворота, Сатур фон Ниддл шумно вздохнул, посмотрел в небо, едва заметно улыбнулся. На Карэлес пришла новая эра.
Вызов на коммуникатор поступил, когда резиденция Галанадзора осталась за углом. Фон Ниддл передумал брать мобиль, решил пройтись пешком. Чуть ли не впервые за все дни, проведенные на Карэлесе, он не только смотрел вокруг себя, но и видел улицы, дома, людей. Ранее просто ничего не замечал — был погружен в перипетии архисложной партии.
— Ну кто там еще? — недовольно пробормотал он, выуживая коммуникатор из внутреннего кармана. — Я в ауте! Отпуск у меня…
— Барон! — донеслось с другого конца линии.
Невероятно длинной линии, потому что ее «хвостик» находился за тысячи световых лет, в созвездии Возничего, на Воксе, в кабинете премьера.
— Барон, поздравляю! — весело сказал Арно Бинелли. — Отличная работа! Не исчезайте с линии, с вами желает пообщаться Мишель Брайтнер.
— Сатур, примите мои искренние поздравления! — Президент Возничего пребывал в отличном расположении духа. — Конечно, всем нам немножко повезло на последнем этапе… если это можно назвать везением… — Брайтнер замялся, смущенно кашлянул. Все же открыто радоваться тому, что мученическая смерть князя Ольхонского сыграла на руку Боксу, — это выглядело кощунственно.
— Понимаю, сэр, — помог президенту фон Ниддл.
— Да, так сказать, нам немножко повезло… хм, повезло, что у спецназовцев Эридана начали шалить нервы. Я уже получил доклад от дипломатов и от вашего доброго знакомого полковника Ратье.
«Значит, Себастьян решил оставить подозрения при себе, — понял фон Ниддл. — Доказательств нет, домыслами не стал ни с кем делиться… И слава богу…»
— Да, сэр, — сказал он. — Нам действительно
— Сатур, отличная работа! Обещанный гонорар сегодня же будет переведен на счет! Однако у правительства есть новое деловое предложение. Теперь, когда месторождения хай-джет под контролем, мы в Большой Игре! Мы сможем диктовать условия другим, начинать интересные партии, действовать первым темпом! Сатур, отличные перспективы для вас! Немного отдохните, а затем прилетайте, и сразу — в президентский дворец! Я распоряжусь, чтобы выписали пропуск по первому же вашему требованию. Прилетайте, надо обсудить будущие ходы!
— Спасибо, сэр. Обязательно…
— До встречи! Отбой.
Коммуникатор пискнул, подтверждая, что линия разорвана. Барон с грустной усмешкой посмотрел на маленькую коробочку, упрятал ее в карман.
— Действовать первым темпом… — передразнил он. — Жизнь ничему их не учит. Ничему не учит… — Фон Ниддл постоял, глядя назад — туда, где осталась резиденция тендерной комиссии. — И всегда побеждает зверь, которого ты кормишь… — пробормотал он. Барон достал коммуникатор снова, подумав о человеке, которого действительно хотел видеть. Вернее, не «которого», а «которую». Встряхнулся, настраиваясь на нужный лад, выбрал строку в адресной книжке. — Клаудиа?! Милая, милая Лу! Помнишь ли ты, как неделю назад оказалась в обществе одного смешного барона, которому не позволили любоваться
