вовремя заметив его открывающийся рот, я одним шагом притиснулся к нему и снова кольнул в бок. Больше до самой резиденции казначея он никаких фокусов не выкидывал.
С возрастающим изумлением следя за вереницей сменяющих друг друга коридоров, переходов, террас, спусков и подъёмов, по которым мы шли, я понял, что сам бы, даже будь у меня подробнейший план здания, ни за что не нашёл бы здесь нужного кабинета. Жуликоватый секретарь не так уж и безосновательно выманивал у меня деньги за свои услуги.
Открыв мне дверь, он бочком протиснулся внутрь и умоляюще уставился на меня, пытаясь изобразить при этом слабую улыбку.
— Ещё выведешь меня из этого лабиринта, — отрезал я и жестом указал ему на один из стульев.
Лапиус безропотно сел.
— Чем могу вам служить? — учтиво спросил меня — при этом недоумённо поглядывая на секретаря — немолодой мужчина, находившийся за высоким парапетом и отгороженный от меня толстой решёткой.
— Барон Максимильян, прибыл, чтобы сдать налог его величеству, — вежливо ответил я.
Сегодня я был просто образцом воспитанности.
Казначей тем же учтивым тоном поинтересовался:
— Ваша провинция, барон?
— Шатар.
Казначей ушёл в глубь комнаты и через пару минут вернулся с большой книгой.
— Так… Шатар… Бароны… — бубня всё это себе под нос, чиновник быстро добрался до страницы с большой буквой «М» в правом верхнем углу. — Но у меня в реестре вас нет, господин барон, — поднял на меня удивлённые глаза клерк. — Кто ваш сеньор?
Я удивился организованности бюрократии, почему-то мне казалось, что просто приду, отдам деньги, получу расписку и быстро свалю отсюда.
— Поищите тогда барона Крона, — сказал я. — Это мой отец, он умер в этом году, завещав мне своё владение и звание.
Барона Крона казначей нашёл быстро. Посмотрев в книгу, он сказал:
— Да, всё правильно, не сдан налог только за этот год, все предыдущие были оплачены, об этом в книге имеются расписки.
Организованность казначейства меня снова приятно поразила.
— Господин барон, вы кому приносили клятву верности? — вежливо спросил меня клерк. — Вносить налоги королю могут только сеньоры. Барон Крон был вассал секундус, потому и вносил деньги сам.
— Я пока не принимал оммаж, — немного стушевавшись под его взором, ответил я, — я ещё несовершеннолетний.
Казначей немного задумался и ответил:
— Сложная ситуация, господин барон, поскольку я не имею права добавить вас в королевский реестр без сеньора. Могу предложить вам записать налог от имени барона Крона, а как только вы принесёте клятву верности, то я внесу вас в реестр.
Я обрадовался:
— Давайте так и сделаем. Ведь его величеству всё равно, от кого из нас деньги, а земля теперь моя.
Клерк вежливо кивнул и спросил:
— Вносите ту же сумму, что и в прошлом году?
Я кивнул и достал из-за пазухи кошелёк с золотом. Ещё вчера я достал из своего дорожного пояса всю сумму, необходимую для налога, и переложил деньги в кошель.
— Здесь пятьдесят кесариев, — сказал я, просовывая мешочек в окошко решётки.
Казначей быстро взял его, развязал и принялся медленно считать деньги, рассматривая каждую монету.
«Наверное, фальшивки ищет», — догадался я.
Закончив счёт, он кивнул мне и, отнеся деньги куда-то в дальний угол своей комнаты, вернулся ко мне с небольшим листком пергамента. Достав письменные принадлежности, чиновник написал расписку и протянул её мне, добавив к листу ещё небольшой пакет.
— Что это? — удивлённо спросил я, показывая на пакет.
— Стандартное приглашение всем сдавшим налог на обязательный, — казначей голосом подчеркнул это слово, — королевский бал по случаю празднования окончания года.
Убедившись, что расписка заполнена верно, в точности как те, что хранились у барона, я поблагодарил клерка и вышел с секретарём в коридор.
Как только закрылась дверь, в глубине комнаты казначея возникла фигура, при виде которой этот достаточно солидный чиновник начал дрожать, как былинка на ветру.
— Барон заплатил налог?
Клерк, не в силах произнести ни слова, только судорожно кивнул.
— Приглашение передал?
Снова кивок.
— Сказал, что бал обязательный?
Клерк усиленно закивал и не мог остановиться до тех пор, пока фигура не скрылась за фальшивым куском стены, скрывавшим потайной ход.
Оставшись один, дежурный казначей облегчённо вздохнул, посмотрев по сторонам, извлёк из неприметного ящика, стоявшего в ряду таких же и содержащих земельные реестры, бутылку вина и хорошо к ней приложился.
Ласково улыбнувшись бледному секретарю и помахав ему рукой на прощание, я вышел из здания казначейства. Идя в сторону конюшни, я открыл пакет и достал приглашение.
«Сим приглашением Его Божественное Величество король Шамора Нумед III приглашает своего вассала на ежегодный бал в честь окончания года. Бал состоится в Большом Рубиновом Зале 30 десата, начало официальной части в 15 часов».
«Слишком много заглавных букв у его величества», — с улыбкой подумал я.
Рон обнаружился на конюшне в окружении пятерых нубийских воинов. Темнокожие гиганты в своих парадных доспехах выглядели завораживающе. Вся компания, вольготно устроившись около моей брички, с удовольствием угощалась вином. Увидев меня, один из них подмигнул Рону и сказал ему на нубийском:
— Сопляк похож на твоего хозяина, судя по твоему описанию.
Воины засмеялись.
Я сморщился и заявил в пространство на том же языке, конкретно ни к кому не обращаясь:
— Куда ни пойду, одни гориллы кругом.
Воины замерли, удивлённо на меня вылупившись. Пройдя мимо них, я собрал с подножки брички еду и закуску и вручил её одному из воинов. Под всеобщее молчание я забрался внутрь и сел на сиденье.
— Ты со мной? — спросил я Рона на нубийском.
Тот с усмешкой скосился на своих собратьев и ответил:
— Да, конечно. Газил, встретимся вечером в «Ножах», — сказал он одному из них и запрыгнул ко мне в бричку, забрав вожжи.
Так мы и поехали, под молчание нубийских воинов.
— Чему они так удивились? — спросил я Рона, когда мы достаточно отдалились от конюшни.
— Ты заговорил на фархи, — улыбнулся мне Рон, — а с этими воинами мы из одной области Нубии. Так что ты должен признаться, кто тебя уменьшил и перекрасил в белый цвет.
— Они чего, подумали, что я нубиец? — не понял я его юмора.
— Выговор у тебя без акцента, — пояснил мне смеющийся Рон. — Куда едем?
— Сначала к ювелиру, — ответил я, — будем менять последний подарок барона.
— Тогда поедем к одному моему знакомому, — улыбнулся Рон, — он назовет рыночную цену твоему подарку, а уж ты сам решишь, продавать ему или обратиться к другим ювелирам.
Я согласился с ним, тем более нубиец отлично знал столицу и оказался для меня незаменимым
