Костела. — Или вы отдаете мне моего слугу, который находится едва ли не при смерти, или я отменяю сделку.
— Я поговорю с остальными вождями, — после секундного размышления ответил его собеседник, — ждите здесь.
Лежа с закрытыми глазами, я услышал, как шелохнулись шкуры, закрывающие вход в юрту, а также приближающиеся ко мне шаги. Я открыл глаза и увидел Костела. Я хотел открыть рот, но он приложил палец к губам. Я понятливо кивнул и снова закрыл глаза, так лежать было значительно легче: свое тело я ощущал как один большой сплошной синяк, а уж о том, сколько у меня было переломано костей, я старался не думать.
По качнувшимся шкурам я понял, что Костел вышел из юрты. Не пролежав и нескольких минут, я снова впал в забытье. В сознание я больше не приходил, только чувствовал, как меня сначала подняли, потом положили на что-то твердое, а потом я долго трясся, лежа на спине. Несколько раз в день кто-то приподнимал мне голову и насильно вливал в горло горячий мясной бульон.
Глава 4
Снова в путь
Лучик солнца проник мне под едва сомкнутые веки и раздражающе ярко несколько раз сверкнул. Я сощурился и попытался перевернуться на другой бок, чтобы солнце не било мне в глаза. От движения меня ударила в бок тупая боль, и я прошипел сквозь зубы ругательство. Открыв глаза, я сразу прищурился — проклятое солнце просто слепило.
«Никого нет, что ли?» — раздраженно подумал я, попытавшись перевернуться на другой бок, но остановился от резкой боли.
Я осмотрелся: небольшая комната с единственной кроватью и угловым столиком у окна, несколько стульев. В окне резвилось солнце, пуская лучи, которые, преломляясь через кусочки слюды, раздражали меня все сильнее. Зашипев и стиснув зубы, я стал сползать с низкой кровати, стараясь делать минимум движений. Ругаясь и злясь, я доковылял до окна и, дотянувшись до внутренних ставней, закрыл их. У стола я сделал небольшую передышку перед тем, как вернуться в кровать, стиснул зубы от боли, повернулся к кровати… и замер.
На проходе стояла маленькая девчушка лет семи, рыжая, как то солнце, которое я только что успешно погасил, и с испугом на меня смотрела.
— Брысь, — скомандовал я хриплым голосом и с улыбкой увидел, как резко она сорвалась с места, скрываясь в проеме комнаты.
Добравшись до кровати, я с облегчением улегся и блаженно зажмурил глаза, намереваясь вздремнуть. К сожалению, этого сделать мне не дали. Громко хлопнула дверь, а затем раздался топот ног… Когда я открыл глаза, чтобы прекратить это безобразие, в комнате было не протолкнуться. Дарин, Рон и полный состав правления — все были в комнате и смотрели на меня. «Странно, но в их взглядах только одно чувство — облегчение», — с удивлением заметил я. Дарин подошел к кровати и положил протез мне на руку.
— Как ты, Макс? — в его голосе я услышал тревогу.
— Пока вы не ввалились, как стадо коров, вроде все было отлично, — хрипло ответил я и закашлялся. — Мне воды кто-нибудь подаст?
Половина людей вперемежку с гномами попытались броситься за водой, но, поняв смехотворность ситуации, остановились. Ушел кто-то один. Дождавшись, когда мне принесли воды, я промочил горло и удовлетворенно откинулся на подушки.
— Рассказывайте, — сказал я с закрытыми глазами, — с того момента, как я пропал.
— Позже, — услышал я голос Дарина, — мы едва вытащили тебя с того света.
Я открыл глаза и обвел всех удивленным взглядом: новость, что я был при смерти, меня потрясла.
— В смысле при смерти?
— В прямом, — вмешался в разговор Рон, подходя к кровати, — раны воспалились, и пошло заражение. Если бы не человеческие старейшины, которые нашли у себя бабку-повитуху, мы бы тебя потеряли. И это все на фоне сотрясения головы и всего прочего, что с тобой наделала дубинка орка.
Смутные воспоминания о старом сморщенном лице, склоненном надо мной, возникли у меня в голове. «Похоже, все так и было, — подумал я, — странно, что я почти ничего не помню с того момента. Последнее мое четкое воспоминание — это тень от дубинки орка и сильная боль в груди».
— Я себя отлично чувствую, — вслух произнес я, — думаю, можно устроить небольшое совещание. Располагайтесь кто где, быстро выслушаем результаты работы всех старейшин.
Несмотря на ворчание Дарина и Рона, все стали располагаться в комнате. Когда расселись, я увидел в углу Дорна.
— О, Дорн! — Я радостно его поприветствовал. — Рад, что ты выбрался, кого еще тогда пленили?
— Ваш прорыв отвлек кочевников от нас, выбрались все, мой тан, — глухо ответил Дорн.
— А чего тогда такой грустный, если все живы? — удивился я. — Или что-то серьезное случилось за мое отсутствие?
— Он не может себе простить, что тогда оставил вас, — хмуро ответил за него Дарин, — впрочем, так считают многие.
Я оглядел всех и понял, что действительно рядом с Дорном сидели только люди, никто из гномов не пожелал присесть рядом с собратом.
— Так, — я резко повысил голос, — говорю один раз, он же последний. Тан Дорн выполнял мой приказ, и, если бы он его не выполнил, я собственными руками убил бы его. И если когда-нибудь кто-то из вас не выполнит того, что я ему приказываю, его участь будет решена.
В комнате после моих слов настала тишина, все отводили взгляд, когда я уже смотрел на них.
— Тан Дорн, сядьте здесь, — приказал я гному и показал место рядом с собой, — вы все сделали верно. Все живы, и это главное… А теперь, когда мы разобрались с непониманием в системе подчинения, — продолжил я, пододвигаясь на кровати, — начните по одному и докладывайте о результатах. Первый Дарин, затем слева направо.
— Вернулась часть гномов, ушедшая с бунтовщиками, — хмуро начал он. — Эстер и Ватан вернулись вниз, забрав с собой только своих. Все гномы, не принадлежащие к их Кланам, остались снаружи. Идти им было некуда, и они вернулись с повинной. Поскольку тебя не было, на общем собрании было решено отдать их на поруки старейшинам Кланов и привлечь пока на черновую работу.
Гном посмотрел на меня, ожидая моей реакции, я не был сильно удивлен данным фактом, а также был согласен с решением правления, поэтому кивнул головой, велев продолжать дальше.
— Запущено три кузницы, — поблагодарил он меня, чуть наклонив голову, — две наших, одна человеческая. Среди людей нашлось несколько кузнецов, отобрали всех, закончили практику у наших мастеров, теперь трудятся самостоятельно.
— Теперь проблемы, — гном нахмурился, — остро встал вопрос о нехватке сырья. Денег, чтобы закупать внизу, у нас больше нет, местного не хватает. Нужно заняться серьезной разработкой местных руд, как понимаешь, для этого нужны руки, которых нет. И самое главное, у нас появились случаи саботажа на некоторых участках — то животные вдруг дохнут, то пожар, то все начинают болеть одной болезнью.
— Случаи появились до или после прибытия блудных сыновей? — поинтересовался я.
— Самое противное, что до, — ответил за Дарина Дорн. — С каждой неделей количество инцидентов и ущерб от них растут. Сегодня уже нельзя махнуть на это рукой, налицо явное и целенаправленное вредительство. Вчера кто-то поджег дом одного из старост правления. Рядом с домом нашли гномий башмак.
Я посмотрел на людей, и один из них кивнул головой в подтверждение слов гнома.
— Что рассказали вернувшиеся? Что им говорили или обещали? — поинтересовался я у гномов.
