Оставив взбешенного священника, который принялся грозить моей спине различными карами, я кивнул друзьям и направил лошадь по дороге к городским воротам. Оглянувшись минут через десять, я увидел, как отряд ордена потянулся за мной.
«Стоило сбить с них немного спеси, — удовлетворенно хмыкнул я про себя, — да и держаться теперь будут в отдалении, а для осуществления нашего плана это главное».
План, предложенный Валенсой, был прост: добраться до определенного места, находящегося уже на территории гномов, и завести отряд в засаду. Лучники и арбалетчики сделают свое дело, нам же останется добить тех, кто избежит стрел и болтов, а также спрятать тела.
Всю дорогу до места засады отряд ордена портил мне нервы, капризы и претензии священников так надоели, что из головы давно вылетели всякие мысли о том, что веду невиновных на смерть. К своему несчастью, брат Антоний отправил со мной настолько злобных и самоуверенных своих подчиненных, что убивать их мне стало нисколько не жаль, сопровождавшие меня наглые морды сомнений в верности выбранного решения не оставляли. Вот окажись в этой группе такой священник, как, например, тот, что жил неподалеку от моего замка, в соседнем селе, то рука бы точно не поднялась, настолько искренним человеком он был, распространяя веру добрым словом и личным примером.
Я и телохранители несколько раз обсуждали свое поведение во время грядущего нападения, поэтому я не замешкался, когда увидел впереди оговоренную примету — ряд высоких скал с узкой горловиной прохода между ними. Отряд втянулся в него, и буквально через секунду в воздухе загудело множество стрел. Я ехал впереди отряда, Рон и Загиял замыкали его, и мы, как и было многократно обговорено, дружно свалились с лошадей и заползли за камни. Нашему примеру успели последовать самые опытные и внимательные паладины, все же остальные тоже через мгновение попадали с седел, но, в отличие от нас, они уже были мертвыми.
Обстрел закончился так же внезапно, как и начался, и из-за поворота на нас вылетели конники в одеждах кочевников. То, что это был маскарад, стало ясно, когда они приблизились: лица под тяжелыми тюрбанами с металлическими навершиями не были смуглыми и узкоглазыми.
Сразу же закипела драка, и тут я понял, каким образом паладины ухитрились победить магов и так запугать остальных людей. Выжившая пятерка, соскочившая с коней сразу вслед за нами, встретила атаку с обнаженными мечами, а когда всадники попытались смять их с наскоку, вокруг паладинов начал сгущаться воздух и образовался медленно колышущийся полог, видимый невооруженным глазом.
Все, кто пытался прорубить его, ни с чем отскакивали назад, а вот паладины уже несколько раз весьма успешно контратаковали, задев двух лошадей.
— Пора и нам вмешаться, — похрустел пальцами шаман, тихо поднимаясь на ноги, — причем быстрее, пока наемники не перепугались и не сбежали.
— За мной. — Рон расчехлил копье и скользнул к пятерке, я присоединился к нему, прихватив с собой новенькое копье, подаренное мне перед отъездом гвардейцами.
«Офигеть, — мелькнуло у меня в голове, пока я пялился на защитный купол паладинов, — первый раз вижу в этом мире магию». Впрочем, обдумывать это явление мне было некогда, поскольку я ввязался в бой и все посторонние мысли вылетели из головы сами собой.
Уже потом, когда мы, едва переводя дух, сидели с нубийцем на земле, я твердо понял, что в книжках, которые я читал о магах, писали правду, хотя и приукрашенную. Одолеть пятерых паладинов без шамана было бы попросту невозможно. Наши атаки по причине странного щита, ими поставленного, не причиняли им никакого ущерба, они же с легкостью отбивались, защита, как оказалось, была односторонней, и их мечи вполне нас доставали. Попытка обстрелять паладинов успехом не увенчалась, стрелы тоже отскакивали от щита.
— Это их пятеро было, — я хрипло закашлялся и сплюнул липкую слюну на землю, — а если бы не полегли остальные?
— Хана была бы, но уже нам. — Шаман, устало пошатываясь, упал рядом. — Все, на что меня хватало, это прорывать ненадолго их коллективный щит, а будь их больше, вряд ли бы даже это получилось.
— Хорошо хоть наемники стрел не пожалели. — Нубиец покачал головой, косясь на трупы паладинов, лежащие неподалеку и больше похожие теперь на ежей, настолько они были утыканы стрелами.
— Радуйся, что живы остались. — Шаман покачал головой. — Впервые дрался с таким сильным противником.
— Я вообще впервые сталкиваюсь с магией, да еще и с такой, которую видеть можно.
Я прилег на землю, мышцы от перенапряжения все еще нервно подрагивали. Пока шаман манипулировал с щитом, а наемники пускали в образующиеся бреши стрелы, мы с нубийцем и еще пятью воинами старались удерживать паладинов на месте, не позволяя приблизиться к Загиялу. Далось нам это с огромным трудом, даже неутомимый нубиец был выжат как лимон, что уже говорить про меня и остальных.
Осмотрев тела в поисках недобитков, наемники, не говоря ни слова, погрузили своих погибших и раненых на лошадей и уехали, оставив работу по сокрытию следов на нас.
— Нужно отдохнуть и начать перетаскивать трупы в тот лесок. — Я махнул рукой в сторону леса, зеленевшего неподалеку от скал. — Может, овражек какой найдем или яму побольше — прикопаем. Да и место боя прибрать бы, пока случайных свидетелей не принесло.
— Еще минут двадцать, — морщась, простонал Рон, с кряхтением стаскивая с себя побитую в нескольких местах кольчугу. — Такую хорошую вещь испортили, — с сожалением посмотрел он на нее, — придется гномов просить, чтобы заменили поврежденные кольца.
— Радуйся, что всего лишь кольчугу помяли, а не выпотрошили, как тех, что наемники с собой забрали.
— Предлагаю начать, пока не стемнело, — шаман тяжело поднялся, — а то и до завтрашнего дня не управимся.
— Тяжеленные-то какие. — Рон подхватил за ноги одного из паладинов и поволок его к пятерке выживших после нападения лошадей, которые не разбежались, а остались стоять, позволив нам их стреножить. — Соберем их всех в одну кучу, потом привяжем за ноги к лошадям и оттащим в лес, — предложил он, возвращаясь. — Не на своем же горбу этих кабанов таскать.
— Стой, сначала обыщем преподобных, — заявил я и направился к трупам, кряхтя и припадая на ушибленную ногу. Служителей Единого — а вернее, клевретов брата Антония, — которые полегли при первом же залпе, наемники по моей просьбе не тронули, но паладинов ободрали чуть не до исподнего, забрав всю броню, оружие и припасы полегшего отряда.
Ничего интересного в карманах святош мне обнаружить не удалось, поэтому забрал у них только довольно тугие кошели с золотом. «Зачем, интересно, им золото понадобилось, если они собирались смирение и воздержание проповедовать? — хмыкнул я, оттаскивая трупы к куче Рона. — Разве только если подкупать кого-то…»
Слова Загияла оказались пророческими: на то, чтобы найти подходящую яму, образовавшуюся после падения огромного сухого дерева, перетаскать в нее все трупы и засыпать общую могилу, нам понадобилась вся ночь и часть утра. Вымотанные до предела, мы сумели только отойти подальше, повалиться на траву и вырубиться мертвым сном. Проснулись только к полудню следующего дня.
— Наконец-то можно ехать спокойно, без того, чтобы постоянно следить за своим языком, — облегченно вздохнул нубиец. — Надоели мне эти святоши — сил нет.
— Надоесть-то они, конечно, надоели, но вот священника в поселке надо будет завести. — Я задумчиво поскреб подбородок. — Старосты уже достали меня своим нытьем, мол, некому нормально повенчать молодых, новорожденных покрестить, не говоря уже о том, чтобы отпеть умерших. Сами они, видите ли, не успевают всем этим заниматься.
— А гномам как это объяснишь? — удивился Рон после моих слов, он знал мое истинное отношение к религии.
— Что возложили на одного из поселенцев обязанности священника, вот и все, — отмахнулся я. — Тут главное — нужную кандидатуру подобрать. Чтобы фанатиком не был, глупостей не делал, ну, и не стучал без моего ведома, куда надо и не надо.
— Ну так забери того, помнишь… — нубиец прищурился, вспоминая имя, — во, брата Августа из
