Я посмотрел ему в глаза, где метался самый настоящий ужас.
— Ты не подросток, — с натугой прохрипел он, — Агнесса была права.
Я подошел ближе, наклонился над ним и, впившись в его лицо взглядом, перечислил несколько способов дознания, о которых читал как-то в Интернете. Лицо мужика сделалось белым, а Рон и Загиял удивленно переглянулись.
— Так что говори все, пока не испытал все это на себе. И помни, таково мое последнее предложение. — Я уселся на место.
— Меня зовут Алан Аскал, — он хрипел от боли, задыхался, его речь была едва понятна. — Я возглавляю Гильдию убийц уже пять лет. Совсем недавно в городе появилось несколько нанимателей, которые давали за твою голову хорошие деньги. Морт согласился, а мы с Орком заподозрили в этом деле что-то неладное, слишком уж большие деньги предлагали за простого провинциального барона. Правда, после того как ты отбил несколько попыток покушения и особенно после массового убийства наших людей на их же собственной территории, что серьезно подорвало репутацию гильдий, мы тоже решили принять заказ.
— Не понял, — озадаченно спросил я, — они что, не местные?
— Наниматели местные, а вот их хозяева — нет. — Алан устало откинул голову на траву. — Мы с Орком узнали, что те, кто предлагал деньги, были не истинными нанимателями, а всего лишь посредниками между нами и гномами.
— Гномами?! — в один голос воскликнули мы с Роном.
— Да, недорослики согласны были заплатить за твою голову триста монет.
— Неплохо твоя голова стоит, — хмыкнул нубиец, присматриваясь ко мне. — Если мне жить станет не на что, буду знать, как поправить свои дела.
— Очень смешно…
Я задумался. Ситуация становилась все более запутанной. Я-то думал, что меня пытается убить местная знать, а на самом деле этим занимаются гномы.
— Хорошо. — Я слегка прищурился от лучей солнца, которые стали проникать сюда сквозь кроны деревьев. — Значит, говоришь, твоя гильдия еще не приняла предложение?
— Для того чтобы прояснить ситуацию, я и встречался с Агнессой.
— Как долго вы с ней знакомы? — поинтересовался я, пряча от всех злость, которая будоражила меня при каждом упоминании этого имени.
— Лет пять, может, больше. Я как-то помог ей в весьма щепетильном деле, — Алан усмехнулся, — избавил от опасного любовника, которого она решила было пошантажировать, да нарвалась на неприятности.
— А как давно вы любовники? — Я постарался быть спокойным.
— Столько же. — Он пожал плечами, тут же скривившись от боли.
— Ладно, теперь рассказывай о гильдиях, местах их пребывания, постоянного сбора, где чаще всего бывают главари, ну и прочее. — Я отключился от своих любовных проблем и сосредоточился на деле.
— Я понимаю, что умру, — он сплюнул на землю кровь, — но одно обещание умирающему вы можете дать? Тогда я расскажу действительно все, что знаю.
— Смотря какое, сам понимаешь. — Не был бы главарь убийц слишком опасным свидетелем, то составил бы мне отличную компанию.
К сожалению, из-за гордости он сначала отказался сотрудничать, а сейчас, после пыток, никогда не простит мне перенесенных страданий и унижения.
— Если дашь слово не трогать людей моей гильдии, я сдам тебе всех оставшихся, — удивительно внятно произнес он.
— А если они возьмутся за заказ без тебя? — спросил нубиец.
— Я оставлю записку, — произнес он.
— У нас нет письменных принадлежностей, — с сожалением сказал я.
— Это не проблема, развяжите мне только руку.
Рон подошел и освободил ему неповрежденную руку. Алан со стоном пошевелился, а затем рванул свою белую сорочку, оторвал большой кусок и, положив его на землю, стал писать кровью, окуная палец в разбитые десна.
Я поразился его самообладанию и мужеству.
— Вот, — он протянул мне кусок сорочки, — если даете обещание, я все расскажу без утайки.
— С небольшим дополнением. — Я решил одним ударом избавить себя от еще одной неприятности.
— Каким?
— Напиши, что в твоей смерти виновен виконт Бернар, что ты выяснил, будто он является одним из членов банды «Серые призраки», но попался, и за это он тебя убил, — сказал я. — Тогда я гарантирую, что если члены твоей гильдии не нападут на нас, то ни я, ни мои люди не причинят им вреда.
Алан сморщился, минуту подумал и дописал то, что я требовал.
— Даю слово дворянина, — сказал я, принимая от него кусок ткани, пропитанный кровью.
— Отлично, — он обессиленно откинулся на бревно, — тогда слушайте.
Закончили мы только через два часа, получив от Алана действительно исчерпывающую информацию по гильдиям убийц и самим нанимателям. Я тянул время, не желая убивать человека, который с таким мужеством принял все на него свалившееся, к тому же не выторговывавшему ничего себе, а только для своих людей. Время шло, а мне все труднее было принять решение о его ликвидации. Я уже не раз и не два раза сталкивался взглядом с нубийцем, который недоуменно смотрел на меня и показывал на Алана. Нужно было принять решение, ведь за все действия своих телохранителей был ответственен я и только я.
— Загиял, — я качнул головой в сторону Алана, и шаман понятливо кивнул.
Говоривший глава гильдии просто замер на полуслове и остался сидеть с открытыми глазами. Подошедший к нему нубиец пощупал пульс и тихо сказал:
— Готов.
— Жаль, сильный человек был. К сожалению, он не оставил нам выбора.
— Нельзя было его отпускать. — Рон, видя мое состояние, попытался успокоить: — Лучше уж тогда самим зарезаться, чтобы не мучиться ожиданием.
— Да я понимаю, — я махнул рукой в сторону трупа. — Можно вас попросить похоронить тело, а я пока посижу тут, что-то мне не по себе.
— Конечно, — откликнулись они и стали прибираться.
«Вот и ты стал хладнокровным убийцей, Макс, — я сидел на бревне и смотрел на кусок сорочки с письмом на ней, — вот и перешел ты тот предел, после которого нет возврата назад. Если раньше свои поступки можно было объяснить заботой о поселке или людях, то сегодняшние хладнокровная пытка и убийство незнакомого человека, еще не сделавшего тебе ничего плохого, только ради того, чтобы получить нужные сведения, лучше всего показывают, как далеко ты зашел. И насколько далеко еще можешь зайти, — пришла следующая мысль. — Сколько тебе тут жить — неизвестно, а с каждым днем ситуация становится все хуже».
— Мы закончили, можем ехать, — тихо сказал Рон, кладя руку мне на плечо. — Зря ты коришь себя, Макс, выбор у нас с тобой небольшой: или мы их, или они нас.
— Что-то это меня слабо утешает, — вздохнул я, вставая. — Мне ведь нужна была просто информация.
— Ты ее получил. Не твоя вина, что таким способом. — Нубиец открыл передо мной дверь кареты, которую успел подогнать на поляну. — Думай лучше, как с хозяйкой себя вести будешь.
— Угу, — буркнул я, садясь в карету, — еще не думал об этом.
«Сделать вид, что ничего не случилось, или прогнать ее от себя? — думал я в пути. — Если выгоню, она догадается, что со мной что-то произошло, а уж когда станет известно о пропаже главы гильдии, с которым она разговаривала последней, все сразу поймет. По городу поползут уже не слухи, а достоверная информация, которая полностью меня засветит. Выходит, нужно оставить все, как раньше, — с отвращением подумал я. — Придется плюнуть на чувства, взять себя в руки и продолжать вести себя как ни в чем не бывало. Только вот смогу ли я обнимать женщину, зная, что она спит со мной по „заданию
