непонятно откуда разверзшейся бездне. Надо меньше увлекаться стандартными формами, уместными только в скоротечном бою, и больше думать головой, ребята. Нельзя превращать живой процесс в рутину, рутина убивает искусство. Помнится, когда я учил Светку, то одним из заданий было на каждый вопрос давать не менее трех честных вариантов ответов. В идеале — противоречащих друг другу.
В любом деле нужна гибкость. Как они отреагируют на мою выходку? Простейшим способом снять нестандартную защиту является хороший удар, но устраивать драку в центре Москвы… не комильфо. И мне искренне любопытно, что придумают наблюдатели. Их действия могут подсказать и показать нечто новое, неизвестное, а заодно послужат хорошим тестом на нестандартность мышления. Я с тревогой наблюдаю за изменением процесса обучения новых псионов. Раньше мы, несмотря на нехватку времени, старались давать как можно больше теории, учили видеть задачу комплексно. Сейчас говорят просто — в таком-то случае ставить такой знак, в другом — действовать так-то, и все. Опасная тенденция, особенно ярко проявляющаяся в армии.
Я мог бы довольно долго наблюдать за действиями неизвестных оппонентов. Среди пытавшихся взломать мой щит выделялось около десятка псионов, имевших неплохие шансы на победу. Действовали они разными способами и относились к задаче тоже по-разному. Кто-то азартно воспринял новую игру, кто-то посчитал ее личным вызовом, один рассматривал структуру защиты с сухим академическим любопытством. Последний тип, между прочим, первым нашел решение и даже прислал его мне с подробными комментариями и благодарностью за полученный опыт. Возможно, остальные поступили бы схожим образом, если бы успели.
— Виктор Андреевич? — Рядом со скамейкой стоял высокий, выше меня, представительный мужчина в светло-сером костюме. — Сергей Иванович просил проводить вас к нему.
Я поднялся, с сожалением прекращая игру.
— Идемте.
Провожатый оказался фигурой в глазах знающего человека примечательной. Помимо десятка упрятанных под одеждой амулетов весьма высокого качества, в ауре он нес псевдоличность боевого типа, кажется, класс «телохранитель». Разработали их недавно и внедрить успели единицам. Перед исследователями стояла задача найти способ, позволяющий обычным людям на равных противостоять псионам-боевикам хотя бы короткое время, и, кажется, мы справились. Человеческий организм ведь довольно крепкая штука. Пробивать голыми руками кирпичные стены или запрыгивать на трехметровую высоту мешают не столько физические кондиции — хотя их тоже следует учитывать, — сколько психология. Мать, перевернувшая придавившую ребенка бетонную плиту; бабуля — божий одуванчик, перемахнувшая через катившийся на нее мусорный контейнер; алкоголик, свалившийся с пятого этажа и тут же отправившийся праздновать чудесное спасение в ближайший шалман, — можно привести массу примеров. Рациональный разум твердит о невозможности того или иного действия, оберегая тело от слишком сильных нагрузок и редко, в стрессовых ситуациях, позволяя использовать абсолютно все его возможности. Мудрая природа создала хороший механизм, правильный. Ломать его было бы глупо.
Выход нашелся в создании дополнительной личности, ориентированной исключительно на выполнение одной простой задачи: спасение объекта, убийство врагов и тому подобное, — основным заказчиком проекта выступали Минобороны и МВД. Думаю, получилось неплохо. На тестовых испытаниях активированные носители на равных противостояли псионам третьего уровня, если те не обладали воинской подготовкой, и второго, если дрались с бойцами. В форсированном режиме организм способен продержаться секунд десять — целую вечность. Потом наступает расплата в виде опустошенной энергетики, разорванных связок, треснувших костей, содранной потоком воздуха кожи и прочих прелестей, включая период реабилитации в больнице, но это потом. Цена приемлема, если позволяет достичь нужного результата.
Встреча состоялась в небольшом подземном ресторанчике, одном из тех, которыми столь богата Москва. Уютный кабинет на четыре персоны, тихая музыка, ненавязчивый сервис… Пятерка охранников, причем двое — псионы, еще двое изображают влюбленную парочку в общем зале, в пространстве ощущается тонкая вязь блокирующего подслушивание знака. При моем появлении сидевший за столиком человек поднялся и с искренней дружелюбной улыбкой на лице протянул руку:
— Здравствуйте, Виктор Андреевич! — Он с явным любопытством смотрел на меня. — Вот вы какой!
— На фотографии я выгляжу иначе.
Общаться с обычными людьми сильному псиону сложно. Мы не нуждаемся в принятых формулах вежливости, игнорируем мелкую ложь, нас нельзя обмануть заученными невербальными жестами или маскирующими ауру артефактами. С нами даже вслух говорить не обязательно. Начиная уровня с пятого, псион видит суть разговора, истинный его смысл и подоплеку. Поэтому в ответ на фразу «Сегодня в Большом идет интересный спектакль» он вполне может выдать нечто вроде «Боюсь, я не готов к семейной жизни», минуя разом многочисленные промежуточные этапы. Лгать бесполезно, наилучшей и единственно возможной тактикой является полная, абсолютная честность.
Каменев об этом знал и намерений скрывать не пытался. Защита на нем стояла стандартная, руку он, по примеру некоторых суеверных затейников, тонким слоем клея не покрывал, ментаты его драгоценные мозги круглосуточно не охраняли. Пожелай я считать его мысли, трудностей бы не испытал никаких.
— Здесь готовят очень хорошую баранину, попробуйте.
— Доверюсь вашему вкусу.
Несмотря на легкую эманацию смерти живого существа, отказываться от мясных блюд большинство псионов не спешит. Все хорошо в меру. Иногда лучше перейти на вегетарианскую диету, перед призывом темных сущностей полезно включить в рацион сырые мясо и рыбу. Хотя, конечно, находятся умники, проповедующие пользу растительной пищи даже некромантам.
Спустя несколько минут молчаливый официант принес дымящееся блюдо и аккуратно завернутые в белоснежную салфетку столовые приборы. Ловко сняв с подноса тарелку, он положил рядом со мной винную карту. Мой собеседник терпеливо ждал, пока я, вооружившись ножом и вилкой, снял первую пробу с предложенного кушанья.
— Неплохо, — оценил я.
— Да, я сюда частенько захожу. Люблю, знаете ли, хорошо поесть, посидеть в теплой компании. — Каменев слегка усмехнулся. — Сколько о вреде жирной пищи ни тверди, а брюхо все равно своего требует. Повар — настоящий казах, готовит по старинке, барашек еще утром на пастбище блеял. Рекомендую местечко — здесь умеют сохранить вкус еды.
— В Москве я обычно бываю проездом. Но за совет благодарен.
— О, не стоит! Буду только рад видеть вас почаще.
— Приятное исключение на фоне многих ваших коллег. — В ответ на мое замечание он слегка насторожился. — Большинство современных политиков общества ментатов избегают.
— Скажете, безосновательно?
— Нет, отчего же. Тем более странно слышать от вас подобное приглашение.
— Ну, причин доверять вам у меня две. — Сергей Иванович вытер губы салфеткой, посмотрел мне прямо в глаза и слегка наклонился вперед, непроизвольно сосредотачивая на себе внимание. Профессиональная привычка, если можно так выразиться. — Курс лекций по этике телепатии, прочитанный вами в Академии, дает неплохое представление о личности автора. Наши психологи используют их как основной рабочий материал, когда приходит время писать о вас диссертацию или составить отчет для начальства. Брошюра пользуется популярностью и переведена почти на все языки мира.
Судя по поступающим на мой банковский счет авторским отчислениям, он прав.
— Вторая причина?
— Если бы наша возня была Аскету интересна, он давно выбрал бы одну из сторон и играл за нее, — витиевато выразился Каменев. — Защититься от вас, насколько я понимаю, нельзя?
Мимикой он владел прекрасно, но тревожно пульсирующая аура показывала, с каким напряжением политик ждет ответа. Надеется услышать и боится его.
— Почти нельзя.
— Тогда должен заметить, что ваши способности пропадают втуне. Странно, что вы редко их
