— Да ты и мысли читать можешь?
— Мысли я читать не могу, — возразил незнакомец. — Это довольно сложно, да и не всегда нужно. На рукояти твоего меча голова виверны — отличительный знак Ордена Рыцарей Порога. Ты не принадлежишь Ордену Горной Крепости — даже ребенок узнает в тебе чистокровного северянина, подданного Утурку, Королевства Ледяных Островов, следовательно, ты — рыцарь Ордена Северной Крепости Порога. Рыцарь Северного Порога может находиться так далеко от своей Крепости только по двум причинам: в походе за провиантом (в Горную-то Крепость все необходимое доставляется королевскими ратниками) или по особому велению своего Магистра. Поход за провиантом — дело ответственное и спорое, вряд ли рыцари, занятые в нем, могут позволить себе почти две недели подряд проводить ночи в кабаках…
Оттар хрюкнул что-то себе под нос и чуть покраснел.
— Получается, — продолжал незнакомец, — что тебя привело в Дарбион особое веление твоего Магистра…
— Особое веление, — неохотно подтвердил Оттар.
— Правда, я знаю, что рыцари Порога, оберегающие принцессу, по королевскому приказу обязаны находиться при Литии неотлучно…
— Обязаны, — снова согласился Оттар. — Теперь мой долг верой и правдой служить ее высочеству принцессе… И выполнять уже ее веления… — Он напрягся, припоминая сказанную ему когда-то формулировку. — А она велела мне… это самое… патрулировать окрестные ночные заведения для увеселения… чтобы заранее распознать опасность… и это самое… предупредить ее… опасность то есть. А рыцарь из Горной Крепости, сэр Эрл, в это время оберегает покой принцессы близ ее покоев. Особливо ее высочество наказывала, чтоб про мои отлучки ночные никто ничего не знал. А то слухи пойдут всякие… К чему двору его величества слухи? Потому-то я рукоять меча в тряпки заматываю. Ну, правда, иной раз не обходится без каких-нибудь происшествий. Как вот сейчас, например. Пристают всякие балбесы…
Незнакомец с седыми прядями в длинных волосах кивнул без улыбки и сказал серьезно и даже заинтересованно:
— Увидеть врага прежде, чем он тебя увидит, — значит наполовину победить его. Довольно разумно. И какова же обстановка в городе?
Северянин махнул рукой.
— Да что тут может произойти? Тишь да гладь. Одно слово — горожане. Переваливаются с боку на бок, как тюлени на камнях, лоснящиеся брюха поглаживают. Их бы на Побережье к нам…
И тут мгновенная пощечина черного ветра с Вьюжного моря захлестнула его глаза, и он увидел грозно трещащее от вечного мороза серое небо, иссеченное всплесками красных молний. Он увидел необъятный бушующий простор ледяных вод, качающих темные льды айсбергов, и беззвучно поднимающуюся из морских недр огромную угловатую башку, туго обтянутую бесцветной, как бы выскобленной, шкурой, на которой мутно поблескивает россыпь выпученных глаз, увидел, как, втягивая в себя струи соленой воды, разверзлась пасть, оскаленная сотнями беспорядочно торчащих зубов, каждый из которых был длиннее его двуручника по меньшей мере вдвое…
— Тишь да гладь? — негромко переспросил незнакомец. — Мне так не показалось. Мне кажется, здесь происходит что-то тайное. Как перед бурей… будто воздух набух и давит… Одни зубаны чего стоят… Впрочем, мне самому пока трудно сказать определеннее. Пока…
Оттар снова махнул рукой, да еще и сплюнул.
— Да ничего тут случиться не может. Одно слово — тюлени. Даже еще хуже. Я ведь, стыдно сказать, сам попросил у принцессы дело мне какое-нибудь найти. Я ж не дурак, вижу, что я при ней не очень-то и нужен… Вот сэр Эрл — другое дело, он во дворце как рыба подо льдом — вольготно ему, а мне здесь совсем паршиво. Душно во дворцовских покоях. Перины эти… А под кроватями знаешь что? Глиняные миски глубокие. Знаешь для чего?.. Сказать даже стыдно. Как будто ноги отвалятся во двор прогуляться. Да и миски эти за тебя служанки выносят. Много здесь лишнего, — вздохнул Оттар. — Непонятно это все…. зачем так?
— Служба при дворе, должно быть, легче той, к которой ты привык в Северной Крепости, — ровно проговорил на это незнакомец.
Северянин снова вспыхнул. Да что же это такое?! Почему его постоянно в краску бросает-то?.. Этот тип… вроде обыкновенные слова говорит, а каждое слово в душу падает, как в колодец, и эхо от тех слов, и круги в глубине… Оттар резко глянул в глаза парню, но, встретившись с ним взглядом, вдруг сразу остыл. Не было насмешки ни в глазах, ни в словах незнакомца. Ведь правду парень говорит. Только вроде получается, его правда не такая, как то, что понимают под этим словом все остальные. На самом деле Оттар здесь баб щупает и бражничает, когда ребята там, в его Крепости… Северянин поймал себя на том, что давно уже чувствует непонятное доверие к совершенно незнакомому парню — какое-то братское доверие. Незнакомец, как и он сам, говорил то, что думал — слова его не виляли, подобно крикливым чайкам, выискивающим добычу над морскими волнами.
Они продолжили путь по переулку и скоро вышли к королевскому саду, огороженному высокой стеной с заостренными прутьями на вершине. Обычно на этих прутьях красовались полуистлевшие отрубленные головы казненных преступников, но сейчас было пусто, только темнели на кромке стены несколько косматых тушек нахохлившихся зубанов — давно в Дарбионе не происходило ничего дурного.
— Во, глянь! — брезгливо наморщился Оттар, указав на тварей. — Раньше только по деревням да окраинам шебуршили, а теперь и у самого дворца… Вчера, я слышал, дворцовой кухарки младенца одна такая гадина уволокла. И откуда только взялась эта погань?
Собеседник северянина ответил не сразу.
— Зубаны явно не создания природы, — сказал он. — Они появились сразу и ниоткуда, примерно четыре месяца назад. Они нападают на домашний скот, истребляют птиц, отчего расплодившиеся сверх всякой меры насекомые уничтожают пашни, сады и виноградники. Несомненно, это продукт магических экспериментов. Должно быть, какой-нибудь маг-недоучка сотворил этих гадов случайно… В лучшем случае.
— А в худшем?
— А в худшем — не случайно, а с какой-нибудь целью.
Оттар пожал плечами. В его голове не укладывалось подобное: как можно было тратить время и силы на создание чего-то заведомо ненужного и даже вредного? И какую цель преследовал маг, творя зубанов? Эти омерзительные твари, жирные, противно пищащие, неуклюже шарахающиеся в воздухе тут и там, пожирают все, что могут пожрать, воруют человеческих детей… Говорят, случалось и такое, что стая зубанов атаковала где-нибудь в глухом месте одинокого путника, ослепляла ударами лохматых крыльев по лицу и, вырывая острыми зубами клочки одежды и плоти, валила наземь, чтобы за пару часов обглодать до косточек.
— Ну, а имя мое как ты угадал? — поинтересовался Оттар, когда они шли вдоль стены и в памяти северянина снова возникла громадная угловатая башка с оскаленной пастью. Неужто и в Дарбионе его знают как того самого Оттара, повергнувшего Серого Подледника, одну из самых страшных Тварей, приходящих из-за Северного Порога?
— Я пришел в Дарбион на закате, — ответил незнакомец. — Ночь провел в харчевне «Веселый Монах», что неподалеку от городского рынка. Мне нужно было осмотреться.
— Осмотреться в харчевне?!
— Я услышал многое из того, что происходит в городе. Слышал и о тебе.
Оттар с готовностью напыжился.
— Это не ты ли учинил драку с пьяными торговцами на ночном рынке? — продолжил парень. — Они, вдесятером охранявшие подводу с рыбой, приняли тебя за грабителя, а ты разогнал их оглоблей от этой же подводы… И тот, о ком рассказывали, что он в одиночку разгромил окраинную таверну, обидевшись на то, что пиво ему подали в треснувшем кувшине, — разве не носил имя Оттар?
Северянин долго не отвечал. Наконец проговорил, шмыгнув носом:
— Эти… которые с рыбой, первые начали. Обрадовались: десятеро на одного… А в той таверне… я им серебром платил, а они? Пиво же из кувшина вытекало!
— Судя по тому, что твой обидчик бежал три квартала с тем же кувшином, засунутым в задницу,
